Гранатовый туман. Часть 1. Глава 3

Ирина Астрина
ГЛАВА 3. ДВЕ ПРАВДЫ


Голубые звёзды проявились на небосводе. В заросшей луже неподалёку запели вибрирующими голосами лягушки. Выбравшись из "колыбели", Георг опять направился в сарай. Он впряг осла в тележку, погрузил в неё продукты, и через несколько минут они покинули двор в свете сочного полумесяца. Оглянувшись, Георг на всякий случай прошептал дому "прощай". Никогда не знаешь, чья очередь следующая.


В буковых зарослях серебрились стволы, издали доносился шум ручья.  То справа, то слева раздавались шорохи, производимые мелкими лесными зверьками. Георг добрался до поляны, на которой в детстве рвал  жирную землянику. Не успел он расположиться под деревом, как совсем рядом ухнул филин. Старик напрягся в ожидании. Звук повторился, и тогда Георг ответил таким же уханьем, а потом осторожно спросил:
- Ахмед?   
Из-за деревьев выступили трое, и по резкому движению их теней было видно, что это молодые люди.
- Здравствуй, дедушка! - сказал находящийся чуть впереди.
- Здравствуй, Ахмед! Ты не один...
Хрупкий невысокий Ахмед, смущаясь, потёр ладони.
- Боялся засады? - грустно спросил Георг, - Думал,  я приведу кого-нибудь, чтобы тебя убить?
Ахмед невнятно промычал возражение.
- Я всё понимаю, - сказал Георг, - время такое, страшное время. Но я рад видеть твоих друзей.
Двое спутников Ахмеда наклонили головы.
- Разводите, ребята, костёр, - сказал Георг, - сядем, разделим хлеб по-старинному.


Сопровождающие кивнули и принялись за сбор хвороста. Ахмед присел рядом с Георгом. Сероватое свечение, плавающее вокруг буковых стволов, расползаясь, серебрило всё вокруг, и черноволосый парень выглядел таким же седым, как Георг.
- Как мать, Ахмед? Ну, что ты до сих пор молчишь?
По лицу Ахмеда  пробежала тень.
- Не важно, дедушка, а точнее... то так, то сяк. То отпустит слегка, даже с постели встаёт, то хуже. Мы надеемся, что хорошая еда укрепит её. Еды в Гранатовом городе мало, а что осталось - распределяют бойцам, которые много едят, ещё больше пьют, а когда напьются...
- Ты привёз спирт, как договаривались? - перебил Георг.
- Привёз, дедушка, столько сколько поместилось в багажник. Интересно, выдюжит ли твой осёл?
- Мой всё выдюжит, - заверил старик. - Это не пошлый какой-нибудь деревенский ишак, а боевой! Он и бомбёжки выдюжил, и ранен был, и много чего...
Трое минаретчиков ухмыльнулись.
- Забавно говоришь, дедушка...
Огонь задумчиво разгорался, пахло мирным дымом, а не дымом ракетных пожарищ.


Ахмед вовсе не был внуком старого Георга. Просто их дома стояли в Гранатовом городе по соседству через улицу, и делить хлеб им было не впервой. На каждый праздник соседи непременно звали друг друга в гости, а тому, кто не мог прийти по болезни,  угощение доставлялось прямо в постель.
- А отец как? - спросил Георг.
Ахмед, тревожно передёрнув плечами, сказал:
- Отправился вывезти сестру из Гранатового города. Давно известий от них не имеем.
Минаретчики открыли консервы, взяли немного сухарей, несколько ломтей копчёного мяса. Георг почти ни к чему не притронулся. Только заметил:
- Вы поешьте сейчас, а остальное, чтоб больной матери снесли. Если не я, так ваш Аллах с вас спросит.
- Зачем тебе столько спирта? - нагловато спросил один из сопровождающих, - сам осилишь или поделишься с кем? И он колюче засмеялся.
Георг взглянул с укоризной.
- Этот спирт не для питья. Он для промывки ран, для дезинфекции. Еда, слава Богу, ещё есть пока в Казе, хотя и не очень разнообразная, но лекарств почти не осталось. И кто бы стал это пить? В Казе одни женщины, дети да такое же старичьё, как я.
Георг немного задумался, прикрыл глаза.
- А, может, и прав ты. Может, и для питья. Может, вместо обезболивающего его будут пить, если другого уже под рукой не будет. 


Минаретчики притихли, и тогда Георг задал вопрос, который они не хотели слышать, хотя знали, что он непременно будет задан. Старый Георг спросил:
- Почему  вы стреляете в нас без разбора? По домам, по больницам стреляете? По школам стреляете, по людям в булочной стреляете? По старикам, переходящим улицу стреляете?  По матерям бомбите?
Минаретчики долго не отвечали, глядя на отпылавшие дрова,  превращавшиеся в рубиновые угольки, похожие на зажёгшиеся изнутри  гранатовые зёрна.  Наконец, Ахмед заговорил:
- Мы не знаем, куда стреляем. Тем, кто стреляет, всё равно. Стреляют, потому что нравятся вспышки в небе, вой ракет, грохот орудий. Нравится представлять, как там внизу вы умираете...
- Я так и думал, что никто не корректирует вашу стрельбу, - сказал Георг.
Один из сопровождающих резко захихикал.
- Да, кто хочешь может встать ночью после пьянки, зарядить "Град", если умеет, и стрелять, пока не оглохнет.
- Что ж за командование у вас, что любого подпускает к орудию?
- У нас, дедушка, толком нет командования. Одни расколоты на группы и ссорятся между собой. Другие, как я, сами по себе, - поделился  простодушно Ахмед, и тогда один из спутников толкнул его под локоть. Болтаешь, мол, слишком много.


Георг,  глядевший туда, где сходились над головами верхушки деревьев, сказал:
- Что если просто остановиться, ребята? Остановиться и вам и нам. Просто проснуться завтра и сказать: хватит крови?
- Вах... это невозможно, дед, - запальчиво выкрикнул второй спутник. - И причину ты знаешь: вы не захотите, и мы не захотим.
Первый сопровождающий пнул грязным ботинком угли:
- Уходите с нашей земли. Тогда и будет конец.
- Это и наша земля тоже. Земля предков наших и ваших. Общая земля, - сказал Георг.
К догорающему костру подобралась маленькая лесная мышь с тёмной полоской на спине. Безо всякой боязни она подхватила оброненный кусочек копчёного мяса и примостилась ужинать у ног Ахмеда.


- Разве вы не видите, сколько наших церквей, сколько наших могил на этой земле? - расстроено спросил Георг.
Усатый раздражённо возразил:
- Ваши историки  врут, утверждая, будто вы живёте тут испокон веков. Эти церкви построены древним народом, который не имеет к вам отношения и который вы уничтожили, чтобы присвоить себе их достижения. Сами же вы ничего не создали. Только сеете раздор и разрушения.


Ночь была задумчива и бестревожна. Одна из тех, когда звёзды приближаются к земле, а люди с замиранием вглядываются в чащобу, воображая, как в детстве, что причудливые стволы есть живые волшебные существа. Вдали на соседней поляне сказочно светилась небольшая гнилушка. Георг не желал ссориться и  сказал:
- И ваши, и наши историки придумывают чепуху. Наши тоже неправы, когда пишут, будто вы появились тут совсем недавно. Для меня вы - не пришлые, вы - такие же жители этих мест, как и мы. Земля принадлежит тому, кто родился на ней здесь и сейчас, а не тысячи лет назад, не важно, минаретчик или колокольник. Не важно, жили тут твои предки или нет. Человек привязан к месту, где появился на свет. Давайте  думать о тех, кто живёт сейчас.
- Нам пора, - чуть ли не хором сказали минаретчики, - а то скоро светать начнёт.
Они поднялись, чтобы затоптать остатки огненных языков.
- Верно, - вздохнул Георг и тоже засобирался в путь. На прощание он подошёл к Ахмеду вплотную и негромко произнёс:
- Матери передавай мои пожелания выздоровления. Отцу, если будет возможность связаться, привет и пожелания пережить всё, что творится в нашем краю.
- Прощай, дедушка! - откликнулся Ахмед.
- Разумно говоришь, Ахмед. Теперь нужно прощаться насовсем, а то мало ли...


Георг помолчал, припоминая что-то далёкое из казавшейся  нереальной прошлой жизни. "Если присмотреться, - подумал он, - человеческая история есть всего лишь череда злобных глупостей..."
- А в нарды мы с твоим отцом отлично резались, - сказал он вслух и взял за уздечку  боевого осла.
Лесная мышь метнулась в сторону и пропала в начинающей сереть темноте.

Глава 4 http://www.proza.ru/2018/04/15/441