Проснулась Хартфилия от того, что не чувствует своего левого плеча, а еще от того, что ее сильно что-то качает. Разлепив глаза, она увидела открытое небо и чаек над собой. Попытавшись встать, она поняла, что рядом спит Нацу, причем она нагая под его рубашкой. Видимо, ночью он её раздел, чтобы раны ей и себе перевязать. А голая то почему?..
– Нацу, эй, проснись, – разбудила его девушка в недоумении, но тут же покраснела и прикрылась его одеждой, а лицо исказилось от боли в плече.
– Твоё платье очень долго сохло, а моя рубашка нет, – сказал он, закрывая одной рукой глаза от солнца, а второй пытаясь сесть. – Как твое плечо? – тут же забеспокоился он, видя, что кровь пропитала повязки.
– Болит, ай, – она попыталась встать и оглядеться вокруг, но лодку качнуло, и она упала прямо на Нацу.
– Прости, я не хотел, чтобы тебя убили, – она тут же встала с него, понимая, что может ему что-то сломать.
– Сам как? – она смогла увидеть, что повязка на Драгниле не слишком удачная. Наверное, самому было неудобно её делать. – Давай перевяжу, – она легко коснулась его плеча, но парень поморщился, машинально перехватив её руку, чем вызвал оханье с её стороны, а затем отпустил хрупкую ладошку.
Было больно поднимать конечность, но ничего не поделать, Нацу нужно переделать повязку, так как в любой момент рана могла открыться. Запёкшаяся кровь приклеила ткань в коже, поэтому было больно её сдирать, Нацу отвернулся и закусил губы, кажется, что вчера было не так больно, как сейчас.
– Это я виноват, – внезапно начал он, когда Люси оторвала новый лоскут от уже непригодного платья и начала накладывать повязку. – Я знал, что за тобой охотятся, – он повернул голову в её сторону и посмотрел в глаза, Люси замерла. Он изначально всё знал?!
– И кому же я не угодила? – продолжая делать узелки, Хартфилия пыталась сделать вид, что все хорошо, но неосторожное движение руки вызвало дикую боль, от которой она начала падать, чуть не разбив себе нос о деревянный бортик лодки, и если бы не крепкая здоровая рука Драгнила, что успела сгрести её в охапку и опрокинуть на себя.
– Ревность, Хартфилия, ревность, – он смог увидеть её лицо с парой ссадин, растрёпанные волосы. Он знал, что Найтуолкер не остановится, если начала охоту, но он не мог позволить ей отбирать у себя любимые лакомства. – Но я обещаю, что обеспечу тебе защиту, – она подняла на него глаза.
– Я сама в состоянии оплатить себе охрану, – нахмурилась девушка, чем вызвала кривую улыбку парня. Дело то не в количестве денег и качестве охраны, которая просто не преграда для такой убийцы, как Найтуолкер, а в том, чтобы она больше не могла выполнять задания. Саламандр достанет её из-под земли, он уже мысленно себе в этом поклялся.
– Дело в том, что о существовании этой девушки в природе знают только три человека: я, её сестра, и её начальник. Да кстати, сестра тоже наёмница, – успокоил её он. У Люси глаза на лоб полезли. И как её угораздило? Конечно, рассказывать о том, что со старшей сестрой спит начальник, который по совместительству является его лучшим другом, который тогда на свадьбе Джу и Грея насыпал своей наркоты в бокал Хартфилии, не стоит, потому что её реакция пока что неизвестна, да и видеть её сейчас он бы крайне не хотел.
– Ты с ней спал что ли? – быстро догадалась она, а говорят, что блондинки тупые. Неправда. Он лишь пожал плечами, мол, а почему бы и нет?..
– Смотри, там суша, – парень показал куда-то на горизонт, где действительно виднелись макушки деревьев. Скооперировавшись, они взяли по веслу, что лежали в лодке начали грести на спасительный остров, стараясь не показывать друг другу гримасы боли от раненых конечностей. Так им будет лучше.
***
Добрались они до заветного острова только к вечеру, исчерпав практически все силы. Раненые плечи болели у обоих, Нацу чуть не отключился пару раз, так как рана открылась, и пришлось снова накладывать тугую повязку, на этот раз пришлось отрывать рукава от рубашки Драгнила, что сейчас стала жилеткой для обнаженного тела Люси.
Затащив лодку на берег, картёжники прошли несколько шагов по сухому песку, где ноги проваливались вниз, Люси просто упала на колени от бессилия, опершись руками о землю и смотря вниз. Неимоверно хотелось есть, спать и пить одновременно, но больше всего хотелось в цивилизованную ванную, где можно было смыть соленую воду и переодеться во что-то более комфортное.
– Нам нужно где-то спать, – пришел к выводу Драгнил, подходя к кустам с большими листьями и отрывая несколько штук. О Боже, неужели у него остались силы ещё на что-то.
– Ты просто гениален, – подытожила девушка, сев на песок и наблюдая за телодвижениями Нацу. Он будто закончил лагерь егерей с отличием, потому что за несколько минут смонтировал из этих самых листьев и лиан гамак, который успел привязать к деревьям. – Но по-своему умел, – повела бровью она, когда подошла и плюхнулась на новоиспеченное место, немного закачавшись.
– Будем считать, что это слова благодарности, – он принялся делать гамак себе и вскоре плюхнулся поверх свежесорванных листьев, смотря на открытое небо. – А вообще, я рад, что ты жива, – он повернул голову в её сторону, чтобы заодно проверить её состояние, всё же не он один был вчера ранен.
– Наверное, мне будет сложно это говорить именно тебе, – она на момент замолчала, потому что непривычно благодарить Драгнила за что-то хорошее в принципе, так как этот американский засранец наломал немало дров и именно из-за него она оказалась в такой ситуации. – Но спасибо, что спас меня, – иначе она была не жилец, они оба это прекрасно понимают.
Ботинки и туфли пришлось выбросить, потому что они были совсем некстати на песочном пляже, а из одежды у них остался только костюм Нацу, состоявший из брюк и пиджака на голое тело, а рубашка красовалась на Хартфилии, что выглядело весьма и весьма соблазнительно, вот только сил даже на мысли подобного рода не было. Оба решили, что им необходимо поспать, а затем уже принимать какие-либо решения.
Когда Люси проснулась, то заметила, что Нацу нет в его гамаке, её это не могло не насторожить, мало ли что, джунгли были незнакомые. Она протёрла глаза и прошла к морю в поисках Драгнила, но розовой шевелюры не было обнаружено, что заставило Хартфилию паниковать.
– Нацу! – она начала судорожно его звать, закрывая одной рукой глаза от яркого солнца, но эффекта от её голоса не было: никто не отзывался. Девушка начала идти вдоль берега, искать какие-то следы, но тщетно – все смыло водой. А вдруг он утонул? Или его съели дикие звери? Куда он вообще делся?!
Тут кто-то вдруг закрыл ей рот и, ухватив за талию, начал тащить куда-то назад, из-за шума прибоя она не могла услышать, что кто-то к ней подошел сзади. Этот «кто-то» был явно сильнее, чем хрупкая и неприспособленная к жизни девушка.
– Хартфилия, неужели ты даже вырваться не можешь? – со смехом и сожалением одновременно произнес Саламандр, отпуская девушку.
– Придурок, – она начала от него отходить, пытаясь выплюнуть песок, что был на его ладони. Люси заметила, что парень оторвал брюки до размера шорт, обнаженный торс, повязка на голове от лишних волос, а в клочке ткани, красовалось несколько крабов и пара кокосов.
– Я бы на твоем месте, на незнакомом острове так не кричал, – хмыкнул он, подбирая продукты. – Мало ли кто может услышать, – парень пошел в сторону их гамаков, чтобы расположиться и позавтракать. А кто может услышать?! Они что, не одни на этом острове?
– Тут есть кто-то ещё? – настороженно спросила Хартфилия, боясь услышать положительный ответ. Если Нацу не хочет, чтобы их заметили, то это вряд ли цивилизованные люди со связью и телефоном.
– Здесь есть племя аборигенов, – коротко ответил он, показывая нож, заткнутый за ремень, который он украл с места событий. – И знаешь, что самое странное? – он покосился на неё, оглядывая внешний вид Люси, что явно не привело его в восторг. – Среди них нет ни одной женщины, – угрожающе подытожил он. Что бы это могло значить?.. Ни одной женщины… Они их съели что ли?
– Мне это совершенно не нравится, – она села на гамак, опрокинув в себя кокос, проткнутый и протянутый ей Нацу. Это и впрямь странно. – А дети там были? – если там были дети, значит, женщины всё же где-то есть, просто живут в другом месте.
– Нет, – отрывая лапку крабу, произнес Драгнил, что насторожило Люси ещё больше. – Будешь? – он протянул ей сырой деликатес, за которого в Нью-Йорке они платили бешеные деньги. То, как выглядела эта еда, ей было уже все равно, потому что голод возобладал в её теле со вчерашнего дня. Буквально вырвав из его рук несчастного краба, Люси вгрызлась в него с неистовый желанием побыстрее съесть. – Кстати, я успел еще кое-что прихватить, – он подошел к какому-то маленькому шалашу размера барби и открыв его, Люси увидела огонь.
– Ты просто космос, – она все же любит прожаренную пищу, поэтому сломав пару веток, она приготовила пару крабовых шашлыков. Заодно можно в холодную погоду и погреться. Хотя, вряд ли тут бывают холода, если солнце палит с такой дикой силой.
– Не знаю, сколько мы тут пробудем, но погода может резко меняться в южных широтах, – закончив трапезу, он достал нож и пошел нарезать большие листья с местных кустов, в чем Люси решила ему помочь, чем сможет. Все-таки, им вместе тут коротать время.
– Думаешь, у нас есть шанс вернуться назад? – её решил навестить пессимизм. Но ведь может так случиться, что за ними не приедут, что их попросту не найдут. Видеть Драгнила каждый Божий день так себе удовольствие, хотя будь они в Нью-Йорке, за эту прерогативу бы многие девушки отдали всё, что у них есть.
– Шанс есть всегда, тебе ли не знать, а, Заклинательница? – да действительно, шанс есть всегда, правда, какой процент - никто не знает, это в покере шанс всегда можно просчитать, если ты хорош в самой простой арифметике, а они еще говорили, что математика не пригодится во взрослой жизни.
Соорудив себе странного вида убежище, потерянные пошли купаться, так как увидели надвигающиеся тучи, они хотели насладиться таким диким курортом, совсем им неприсущим. Нацу, абсолютно не стесняясь Хартфилии, скинул с себя шорты и побежал навстречу морской пучине. Какая разница нижнее белье или плавки? Функция у этих кусков тряпок одинакова, так почему стоит стыдиться естественности? Он никогда не понимал девушек, которые боялись показаться в нижнем белье. А как в купальнике, то пожалуйста.
– Ты идешь? – улыбаясь во все тридцать два зуба, он повернулся к Хартфилии, стоящей на берегу и не решающейся зайти в воду. Проблема действительно велика: из одежды у нее только белье и рубашка Драгнила, если она намокнет, то ей не в чем будет ходить, а лезть в море в таком белье к этому самовлюбленному засранцу равноценно самоубийству. Белье бывает и слишком откровенное, знаете ли.
– Отвернись, – потребовала она, в ответ на что услышала лишь громкий смех падающего на воду Драгнила.
– Хартфилия, я буду смотреть, – хитро прищурился он, облизнув губы. Люси лишь насупилась и скрестила руки на груди, желая всё же, чтобы он выполнил её требование. Парень понимает, что без его помощи, девушка в воде не окажется, поэтому медленно начинает выходить из воды навстречу ей.
Блондинка ощущает что-то зловещее, где-то вдалеке за Драгнилом уже гремит гром, а последние лучи солнца отыгрываются на теле парня, переливая разными цветами струи воды на его мускулистом теле. Она на момент даже засмотрелась точно так же, как и тогда на лайнере, на ослепительную фигуру парня, выходящего из воды.
– Что это ты задумал? – она начала медленно отходить от парня, придерживая на себе белую рубашку, но его угрожающее выражение лица говорило о том, что стоит бежать куда подальше, однако инстинкт самосохранения Люси остался где-то на берегу Америки. Вышедши из воды, Нацу бросается в сторону модели и рывком подхватывает на руки и вопреки её протестам несет в сторону моря. Она брыкается, пинается, обзывается и бьёт его кулаками в здоровое плечо. Драгнилу это не понравилось, поэтому он решил, что перекинуть дамочку через плечо будет гораздо эффективнее.
– Остудись, Хартфилия, – миг, и он бросает её вниз с брызгами, а девушка хотела стукнуть его по спине последний раз, однако попала по пятой точке парня, что его приятно удивило. – А ты шалунья, – захохотал он, прекрасно понимая, что она сделала это случайно, но не желая ей этого показывать.
– Заткнись, Драгнил, ненавижу тебя, – зашипела она, словно кошка, которую бросили в ванную против воли. Теперь вся одежда сырая. Боже мой, а ведь она прилипнет к телу, на которое будет пялиться этот извращенец. На тот момент они еще не подозревали, что за ними уже следит пара темных глаз.
– Сколько ненависти в одном предложении, – ухмыльнулся он, схватив девушку за пятку и опрокинув её вниз головой, кувыркнув в солёной воде. – Будь добрее, – она плеснула кристально чистой жидкости ему в лицо, мол, не дерзи. Конечно, он не мог стерпеть такого, хоть и в шутку, но набрал полные легкие воздуха и навалился на Люси так, чтобы та оказалась лопатками на песочном дне. Море, по всей видимости, было не очень соленое, так что плавать можно было с открытыми глазами. Пока не сработала сила Архимеда, Нацу прижал её своим телом ко дну и поцеловал, отдавая ей часть своего кислорода, чтобы она могла побыть подольше под водой.
Поцелуй в толще моря – это довольно непривычно приятные ощущения. Нежность кожи ощущается в разы сильнее, а рецепторы воспринимают информацию гораздо резче. Такие мягкие губы… Волосы красиво переливались на солнце, а рубашка на девушке сползла вверх, открывая вид на алые стринги в цвет ее бывшего платья, но он решил не говорить ей об этом.
Что же ты делаешь, Драгнил?.. Своими действиями он рушит ту стену непонимания и ненависти между ними, однако в каждом возникают противоречия. Им нельзя переходить эту черту, ведь они два врага, два ненавидящих друг друга человека. Она, потому что он убил её отца и сломал ей жизнь, а он, потому что эта блондинка безнаказанно его унижает, о чем в последнее время начали трубить все газеты, что карточный трон скоро займет шикарная представительница женского пола. Причем если бы она его унижала просто задевая его самолюбие, это было бы одно. А вот то, что она это делает, используя в диалогах свой острый язык и дерзкие фразочки, в нем это вызывает восхищение и желание покорить. Во всех смыслах.
Люси отталкивает его, чтобы выплыть наружу, потому что кислорода, который он дал ей, слишком мало, как и то, что в принципе он может ей дать. Властелин этого мира? Нет. Она ощущает, что свобода – это самое драгоценное, что у неё есть, ведь никто никому ничего не должен, не держа никаких отчетов. Она слишком сильно это ценит и понимает, чего лишится, если у неё вообще будет официальная вторая половина. Ей нравится выпивать и флиртовать с разными мужчинами, она даже может спать с кем хочет и сколько хочет, это будет лишь её выбор, а отношения они все же обязывают к каким-то моральным ценностям, которых у неё почти не осталось. Драгнил лишь чуть-чуть не дотягивает до её идеала, но эта персона её не устраивает. Видимо, не судьба. Хотя порой понимает, что всё же не она принимает решения, однако не хочет этого признавать. Всё вроде так просто, но при этом так сложно. Куча окружающих факторов, которые отягчают обстоятельства. Например, их влечение друг к другу. Но она понимает, что ни к чему хорошему это не приведет. Ну, переспят они, что дальше? Он будет себе слишком много позволять и вести себя как хозяин жизни, коим по сути и является, что будет бесить Хартфилию ещё больше. Да и ей самолюбие не позволит. Да ни за какие коврижки.
Она хватает ртом воздух, чтобы отдышаться, а затем спешит отплыть, дабы избежать повтора ситуации. Больной ублюдок. Он теряет страх, но это приятно. Чёрт.
– Я знал, что тебе понравится, – он самодовольно улыбается, а солнце заходит за грозные тучи. Где-то вдалеке уже успела сверкнуть молния. Пора выбираться из воды. Она ему ничего не ответила, вышла на берег. Он был прав: рубашка облегала её изящную фигуру, а сквозь тонкую ткань просвечивало алое бельё. Шедевральный вид. Нацу вышел следом и направился в сторону их самодельной палатки.
– Мне холодно, – пробило на озноб Хартфилию, с которой стекала ручьями вода, а по коже пошли мурашки. Она потупила взгляд, потому что понимала, если они сделают их костер больше, то аборигены в лёгкую найдут их по столбу дыма и яркому свечению.
– Держи, – он протянул ей свой сухой пиджак, и скрутил косяк из каких-то трав, подкуривая его на их мини-костре. Как человек, плотно связанный с наркотиками, он говорил, что курить можно всё, лишь нужно правильно это принимать. Так что проблем в скручивании у него не возникло. – И иди сюда, – он лёг на листья, что были в палатке, и протянул к ней руки, чтобы согреть.
– Обойдусь, – отрезала Люси. Греться в его объятиях? Ещё не хватало. Однако лечь ей всё же пришлось, правда, поодаль, где длинные грабли Драгнила до неё не дотянутся.
– Хартфилия, мне не нужен твой труп от переохлаждения, так что заткнись и иди сюда, – прикрикнул на девушку он. Хотя Нацу прав, если Люси заболеет, то возможности ей помочь не будет, как и лекарств. Так что в этот раз ей придется засунуть свою гордость куда подальше. Она даже не шелохнулась, потому что не собиралась двигаться к парню.
Вздохнув от того, что характер этой дамочки безвозвратно отвратителен, он притянул её к себе. Как и ожидалось, она начала ругаться и брыкаться, но он был рад, что обладает большей физической силой, чем она, что позволило ему удержать её в объятиях. Розоволосый развернул её к себе лицом и уткнул холодным носом в плечо. Так будет теплее им обоим. Начался ливень настолько сильный, что костер потух за считанные секунды, а с крыши начало капать. Стало ещё холоднее.
Люси поняла, чтобы выжить, ей придется действовать с ним сообща, поэтому обняла парня в ответ, прижавшись к нему всем телом – он был слишком горячий. Персональная грелка. Нехотя она призналась себе, что с ним рядом спокойнее и теплее.
– Когда ты так прижимаешься, мне становится сложнее сдерживаться, – прошептал он ей на ухо, что заставило её напрячься и дернуться, но юноша крепко её держал в своих руках. – Шучу, – засмеялся Драгнил, засыпая, дыша ей в висок, а звук дождя играл колыбельную, от которой отключалось сознание с большой скоростью.
***
Утро началось не так радужно, как могло бы. Нацу проснулся от того, что чувствовал на себе чей-то взгляд. Проблема в том, что далеко не Люси. Едва приоткрыв глаза, он увидел несколько страшно разукрашенных белой краской чернокожих, которых он тогда видел, когда изучал остров. Они заинтересованно разглядывали Нью-Йоркских ребят. За несколько секунд волосы на его теле встали дыбом, а руки машинально обняли Хартфилию посильнее. Он не понимал, чего от них ждать. Враждебность? А может они каннибалы?..
– Люси, у нас проблемы, – настороженно смотря на аборигенов, он начал её будить. – Только не делай резких движений, – тут же предупредил парень, что заставило Люси распахнуть глаза и посмотреть в лицо испуганного Нацу. Испуганного за неё, потому что свою жизнь он в принципе не ценит. Или думает, что не ценит, потому что ни разу не оказывался в ситуации, где его жизнь висела бы на волоске. Вон она, избалованная вниманием и деньгами молодёжь.
Люси повернулась лицом к аборигенам и закрыла рот руками от страха: они были разрисованы белыми красками, как сектанты-людоеды. Их было много, и у них было оружие далеко не маленького калибра. Нельзя было наверняка сказать дружелюбные они или нет, но проколотые костями носы и уши не располагали к себе. Прерогатива быть съеденными Нацу не устраивала, поэтому он жаждал переговоров, правда совсем не был уверен, что они поймут друг друга, применяя разные языки.
– Кто-нибудь понимает английский? – спросил он в толпе, но аборигены лишь переглянулись и вмиг упали на колени, преклоняясь перед Драгнилом, который был в растерянности, абсолютно ничего не понимая.
Спустя одну молитву, которую читал один из местных, они встали все разом и несколько человек схватили Люси, связав ей руки и ноги, а Нацу оттащили от неё, чтобы не мешал.
– Отпустите меня! – закричала девушка, но один из чернокожих завязал ей на рот повязку, чтобы слышать от неё как можно меньше звуков. Сердце упало в пятки, что же будет дальше?..
Оставшийся в середине толпы Саламандр пытался понять, что же нужно этим островитятнинам, раз его они не связали. Ответом на этот мысленный вопрос послужило резкое рукоплескание толпы и подбрасывание Драгнила в воздух. Видимо, они приняли его за какой-то тотемный дух. Поняв, что его жизни вряд ли что-то угрожает, в отличие от Хартфилии, он старался не спускать с неё глаз. Пока его несли как царя, девушку перекинул через плечо один из местных и, смачно ухватив за ляжку, понёс в сторону селения.
Люси было страшно. Что может с ней сделать толпа мужиков? Тогда Драгнил в том переулке ночью просто курит в сторонке. Черт, она совсем не хотела об этом думать, пусть её лучше съедят. Однако она одинаково сильно не хотела ни первого, ни второго. Она видела, как их несут через запутанные джунгли, листья кустарников и деревьев били её по ногам и рукам, но всем было всё равно. Её начало трясти, а слёзы на секунду выступили из глаз. Почему связали только её?!
Все вопросы сразу отступили, когда их приволокли в селение, где Нацу тут же посадили на трон и начали кланяться, а Люси привязали у столбу так, что она не могла даже пошевелиться. Они что, приняли его за вождя? Или как там это правильно называется?..
– Я немного знать ваш божественный язык, о, Великий! – к Драгнилу подошел мужчина средних лет, на котором костей было в разы больше, чем на остальных. Возможно, он у них тут главный, раз первый вышел приветствовать гостей. – Вы как благодать спустились к нам, – он преклонил колено и протянул Нацу посох, который был принят, чтобы не портить момент и получить шанс на спасение. – Вы будете нами править, о тот, что сошёл с небес? – он не смел поднимать глаз. Теперь все понятно. Они действительно приняли его за божество. Может, потому что у него розовые волосы? Или потому что он белый?
– Да, мои верные подданные, – вошел в роль парень, устремив взор на Люси, что не укрылось от мужчины.
– Меня звать Базилур, о, Великий, – представился он, поднимаясь с колен и подходя к Люси. – Соратники сказать, что это женщина быть с Вами, о, Великий! Она Ваша? – уточнил мужчина, отпустив прядь её блондинистых волос и задев кожу плеча, отчего она вздрогнула. Нацу не знал, что ответить. Может, по их законам, все должны попробовать жену божества, вкусить порочный плод. Он боялся поставить её под угрозу, поэтому слегка нахмурил брови. – О, Великий, наши рабыни жить на горе с детьми, где каждый может взять себе любую рабыню и делать все, что хочет, – карие глаза модели округлились. Это то, о чем она думает?.. Нацу будто прочел её мысли.
– Хартфилия, – он обратился к Люси, вставая со своего свежеиспеченного трона и подходя к ней. Все же та гниль внутри него никуда не делась, а с другой стороны он себе обеспечивает будущее. – Я тебе предлагаю сделку, – он остановился напротив неё, заглядывая ей в глаза. – Либо ты здесь моя жена и исполняешь супружеский долг, либо я тебя отдаю парням, – он усмехнулся. – Выбор за тобой, – он ослепительно улыбнулся, а затем перевёл взгляд на Базилура, который, судя по его выражению лица, не понял ни одного слова Драгнила. Да уж, божественный язык.
Она не хотела ни того, ни другого. Спать с Драгнилом ради спасения или пропустить через себя роту чернокожих солдат? Вроде как, выбор очевиден, но от этого она станет ненавидеть Саламандра ещё больше. Опять секс с ним не по собственной воле. Хотя, если формально, то по собственной, но это не имеет значения. У неё от бессилия полились слёзы, на которые Нацу не покупался даже в такой ситуации. Всё же так хорошо начиналось, отношения начали налаживаться. Возможно, что после поцелуя под водой она стала отдаляться и избегать его, что совсем было не по вкусу Драгнилу. Видимо, он решил ей отомстить, всё-таки месть присуща не только женскому полу. А такая месть – это единственный выгодный выход из ситуации. Для него, конечно. Хотя, наверное, он бы не стал смотреть, как её насилует всё племя, так себе зрелище, вряд ли бы он смог себя простить после такого, каким бы заядлым засранцем он не был. Однако это касается только Люси. Если бы сейчас на её месте была Эрза, то после всего того, что она натворила на лайнере, он отдал бы её без разговоров.
– Твоя, – еле выдавила из себя она, потому что сил на большее просто не было. Нацу тут же приказал её освободить и предоставить все удобства, стараясь как можно понятней объяснить аборигенам, что нужно делать.
Как позже выяснилось, когда-то давно тут было крушение самолета, и лишь несколько человек спаслись. У них было чёткое понятие того, что женщин белых господ трогать нельзя, потому что они святые, отсюда и повелось. Язык дался только Базилуру, а остальные могли выполнять команды, не более. Они жили на уровне инстинктов: драться, есть, оплодотворять. Нацу понял, что они хорошо разбираются в травах, потому что после того, как его обмыли, то на рану в плече сразу намазали что-то и замотали, чтобы заживало.
Неприкосновенность Хартфилии не позволила ей помогать кому-то из чернокожих, поэтому её привели на озеро, что в глубине острова и оставили там одну, на время её очищения. Конечно, пустили туда только Нацу.
– Ненавижу тебя, – прошипела она, сбрасывая с себя грязную рубашку Драгнила и нижнее белье, заходя в кристально чистую воду, он лишь ухмыльнулся в ответ, попутно сбрасывая с себя шорты.
– Это лучше, чем быть депо аборигенов, – она и сама это понимает, а он в это время подплывает к ней. Слегка коснувшись её кожи в воде, по телу прошел заряд, всё же бархатная. Один Бог знает, что у них за извращенные фантазии, хотя Драгнил тоже ещё тот кладезь. Её мучил один вопрос: когда? Отдать должное, которое отдавать совсем не хочется. Он в очередной раз будто прочел её мысли. – Ты сама меня попросишь, – он притянул её к себе, соприкасаясь оголенными участки кожи. Он ощущал, как трутся её соски о его грудь и то, как член наливается силой и пробирается к её бедру. Она чувствовала, как он горяч, а Нацу тем временем ухватил её одной рукой за большую и мягкую грудь, нежно проводя языком по тонкой шее, вызывая в них обоих бурю эмоций. Щеки просто пылали от стыда и желания одновременно.
– Никогда, – а тело говорило обратное. Она обнимала его за шею, чтобы держаться на воде, но в то же время, чтобы быть ближе к нему, Люси запрокинула голову, чтобы дать ему больше пространства, он не мог этого не заметить.
– Еще как попросишь, Хартфилия, – он был слишком самоуверен. Опустившись губами на её сосок, он немного его прикусил, а девушка всхлипнула от прилившей волны наслаждения. У неё действительно давно не было мужчины, а недостаток секса в организме порой толкает людей на совершенно необдуманные поступки, тем более эмоциональное напряжение с этим племенем аборигенов просилось наружу. Она запустила пальцы в его розовые вихры, притягивая к себе, вжимаясь как можно сильнее, чтобы этот жар никуда не пропал. Он лишь оскалился.
Она здесь, в его руках, так близко. Он может касаться, где хочет, как же прекрасно её тело, какая мягкая и большая грудь, Нацу просто улетел в свои миры, закрыв глаза и лаская девушку губами. Что она творит? Что происходит с той Люси, которая собралась отомстить? Она пытается оправдать себя отягчающими обстоятельствами где-то в глубинах разума, но понимает, что просто успокаивает себя. Какая-то её часть уже послала всё к чертям и разрешила Драгнилу делать с собой всё, что вздумается, лишь бы он продолжал. Господи, как же приятно. Его ладонь ползёт вниз, к её бедру, слегка щекочет малоощутимыми прикосновениями подушечками пальцев, а затем еле касается половых губ, но только слегка гладит, но не просовывая пальцы внутрь. Внизу начало тянуть. Что-то невообразимое происходит внутри. Столько чувств и эмоций. Нацу, продолжай. Нет, стой. Пожалуйста, не пальцами. Остановись, нет!
Миг, и Нацу останавливается, довольствуясь своей работой: раскрасневшаяся и тяжело дышащая полностью обнажённая Хартфилия – это зрелище бесценно.
– Сволочь, – она увидела, что он отстраняется. Так он решил взять её измором. Сама попросит? Ну уж нет, она будет терпеть до последнего. Он ощутимо шлепнул её и двинулся в сторону выхода, оставив возбуждённую девушку терять свою влагу.
– Тебе стоит только попросить, – нарочито медленно протянул он ей на ухо, прикусив его мочку и еле касаясь контуров её тела своими пальцами. Как же она сейчас хотела, чтобы он её взял как следует. Да, именно, чтобы этот ублюдок Драгнил её, наконец, трахнул, когда она в этом так нуждается. Его в аду ждёт отдельный котёл за такие выходки.
– Свободен, – она окунулась в воду с головой, чтобы хоть как-то остудить свой бушующий пыл. Она снова вернулась в реальный мир из тех грез, в которые она буквально окунулась с головой. Так случилось, что она здесь, на треклятом острове с Драгнилом, а не на шикарном круизном лайнере, где к ней приковано внимание толпы, хотя тут, пожалуй, его тоже избыточное количество, но от местных аборигенов. – Ненавижу.