ГЛАВА 9. ПЕРЕД ШТУРМОМ.
До штурма оставалось полтора суток, когда Анут только начала пришивать три голубые полоски на куртку Чёрного Льва.
Бойцы стояли на поляне, где с прибитых к деревьям икон на них смотрели Спаситель, Дева Мария и Георгий Победоносец. Покалеченные деревья выпускали смолу, и она сочилась из-под икон густая и тёмная. Налив святую воду в каску, как в потир, отец Теодор кропил людей и оружие. Он был стройный и чёрный, как стволы вокруг.
- Я, я не крещёный! - раздавались из гущи отряда голоса.
- Отрекаетесь ли вы от Сатаны и всех дел его, и всех ангел его, и всего служения его, и всея гордыни его? - выкрикивал отец Теодор.
- Отрекаюсь, отрекаюсь, отрекаюсь... - слышалось с разных сторон.
- Сочетаетесь ли со Христом?
- Сочетаемся, сочетаемся, сочетаемся...
- Во имя Отца и Сына и Святого Духа, - восклицал отец Теодор и метёлкой из стеблей базилика направлял брызги на солдат, так что вместе с водой летел на них пряный аромат растения.
Над лесом бродили тучи и тянуло прохладой. Над отрядом сгущалось тепло, выделяемое массой возбуждённых тел. Со всей силой, на какую был способен, отец Теодор обращался к небу.
- Спаситель мой! - мощно возглашал он, - ты положил за нас душу Свою, дабы спасти нас...
- Спаситель мой... положил за нас душу... - подхватывали бойцы.
Отец Теодор воздевал кверху ладони и нараспев читал:
- Ты заповедал и нам положить души свои за други наша и за ближних наших.
- За ближних наших, - эхом откликался хор.
- Радостно иду я исполнить святую волю Твою и положить жизнь свою за Отечество...
- За Отечество...
- Вооружи нас крепостью и мужеством на одоление врагов наших...
- Врагов наших...
- И даруй мне умереть с твёрдой верой и надеждой вечной блаженной жизни в Царстве Твоём...
- В Царстве Твоём...
После молебна, вблизи палатки Чёрного Льва, часть бойцов выстроилась в линию. Они взялись за руки и начали древний танец, подпрыгивая и приседая, переступая с носка на пятку, вынося вперёд то одну, то другую ногу. Крайние взмахивали платками из голубой ткани. Другие, встав полукругом хлопали в такт танцующим, выкрикивая древний воинственный клич. Так они танцевали и кричали около часа.
Затем Анут пела свои гортанные песни, а дикая орхидея в её волосах походила на птицу, запутавшуюся в силках и рвущуюся улететь. Одни сидели молча, другие подпевали, третьи постукивали ногами о землю. Потом Анут стихла, и из палатки вышел Чёрный Лев.
Повисла оглушающая тишина. Люди стояли полукругом и молчали. Молчала Анут, молчала её гитара. Молчали Спаситель, Богородица и Георгий Победоносец. Молчал осёл, привязанный у куста, с новой голубой ленточкой на шее. Отец Теодор, молча, прижимал к груди крест.
Чёрный Лев думал много часов. Он мечтал произнести нечто вроде: "Солдаты, сорок веков смотрят на вас с высоты пирамид" или "Карфаген должен быть разрушен". Какую-нибудь хлёсткую фразу, которую запишет и передаст Вицли отец Теодор. Чёрный Лев обвёл взглядом отряд и сказал:
- Бойцы, я не буду рассуждать о том, что такое Отечество и как почётно умереть за него. Не буду говорить, что такое для нас Гранатовый город и как прекрасно отдать за него жизнь. Это и без меня знает каждый из вас, и именно потому вы здесь. Я не буду этого делать, потому что завтра я попросту запрещаю вам умирать! Умирайте в любой другой день, но не завтра. А если с кем-то это всё же случится, я запрещаю ему уходить на небо до тех пор, пока Гранатовый город не падёт. Пусть его дух продолжает вести бой, пока не сдастся последний минаретчик. Это приказ командира. Если же кто-то трусит, если в ком-то, как палка, застрял минарет, если он сковывает ваши движения, мешая идти к победе, пусть тот человек соберёт свою волю и сломает эту палку, как ломает хворост.
Чёрный Лев сделал паузу и, набрав воздуха, крикнул:
- Разрушьте до основания ваш внутренний минарет!
Отряд выдохнул с глухим протяжным полустоном. Чёрный Лев крикнул ещё раз:
- Разрушьте ваш внутренний минарет, и вы будете непобедимы!!!
- Красиво выразился, - заметил отец Теодор, когда они, сидя в палатке, ели последний ужин - косулю, запечённую со сладкими корнями.
Чёрный Лев лишь пожал плечами. Отец Теодор взглядом показал на Анут.
- Анут, выйди на минуту, - приказал Чёрный Лев.
Недовольно, как норовистая лошадка, тряхнув волосами, девушка повиновалась.
- Ты, правда, веришь, что вы сможете подняться по той стене? - спросил отец Теодор.
- Верю, - сказал Чёрный Лев.- Разве не в твоей Книге написано: "Всё возможно верующему"?
Отец Теодор едва сдержался, чтобы не прошептать:
- А вот я...
Он пристально смотрел в лицо командира, смотрел под сплошную чёрную линию бровей, пытаясь угадать его настоящие мысли, но то ли было слишком темно, то ли отец Теодор страдал близорукостью.
- По той стене, по которой никто и никогда? - снова спросил он.
- По ней, - сказал Чёрный Лев.
Священник придвинулся ближе, чтобы ещё лучше видеть глаза.
- Командир... тебе страшно?
- Нет, - сказал Чёрный Лев и крикнул:
- Анут, можешь зайти.
- А мне очень страшно, - вздохнул отец Теодор, - хотя именно я и не должен бояться, ибо Спаситель...
Анут стремительно вошла в палатку и, оказавшись возле Чёрного Льва, опустилась на землю у его ног.
- Спокойной ночи, спокойного последнего дня, отец Теодор, - сказал Чёрный Лев. - Твоё дело молиться. Делай это со всей страстью, на какую способен.
- Страсть - вещь противная христианству, - заметил отец Теодор.
- И всё же без неё нам не справиться, - ответил Чёрный Лев.
Мохнатолицый и стройный отец Теодор покинул палатку.
Анут протянула Чёрному Льву куртку с голубыми полосами. Они были нашиты криво оттого, что её руки дрожали, когда она работала. Из-за кривизны полосы походили на речные волны.
- Я хочу с тобой, - сказала Анут, глянув снизу вверх на Чёрного Льва. В сумраке палатки покрывало волос придавало ей скорбный вид.
Чёрный Лев взял её голову в ладони и твёрдо произнёс:
- Нет, нельзя.
- Я очень ловкая, - горячо возразила она, - я вскарабкаюсь по этой стене, как обезьяна на пальму.
Чёрный Лев засмеялся и повторил чуть мягче:
- Слушайся меня, а то будет хуже.
Анут не сдавалась.
- Тогда я хочу быть твоей здесь и сейчас!
- Послушай, - серьёзно сказал Чёрный Лев, - мне нужно много сил. Их нужно мне больше, чем нескольким обычным людям вместе взятым. А ты завтра отправишься к Вицли и, когда всё закончится, ты вместе с ним войдёшь в крепость по основной дороге. Мы встретимся с тобой там внутри. Будет праздник и потом, после всего мы будем вместе.
- Обещаешь? - спросила Анут с чувством, которое было одновременно и надеждой и ощущением того, что этот миг, возможно, последний.
- Обещаю, - солгал Чёрный Лев, который как по большому, так и по малому счёту никому ничего обещать не мог.
Глава 10 http://www.proza.ru/2018/04/15/2103