Проходит время, молча унося прошлое, мужчина замкнулся в себе, проводя вечера на работе и забывая про свои родительские обязанности, оставляя сына на воспитание Корнелии. Парень рос сам по себе, привык играть в одиночестве, без общества отца, а по ночам плакал от того, что больше не сможет увидеть мать. Хёртс, как ни старалась, не смогла заменить парнишке мать. Одновременно вести домашние дела, успевая распорядиться стиркой, уборкой, глажкой и готовкой, при этом успевать учиться в «Ели», да еще и уделять внимание малышу, к которому слегка охладел отец. Ей было жалко Нацу. Ребенок богатого родителя, оставленный в этих огромных стенах. Совершенно один, без друзей и какого-либо общества, он лишь по вечерам видел, как отец приходит с работы, кушает с ним за одним столом, перебрасываясь с сыном парой фраз о том, как прошел его день, а затем уходил в спальню, где скрашивал одиночество просмотром фотографий, на которых запечатлена вся семья.
Драгнил-старший, как только его малыш пошел в элитную школу для богачей, стал чаще появляться дома, иногда проверяя уроки Нацу. Просто сейчас, когда прошло практически два года со дня смерти любимой супруги, депрессия постепенно ослабляла свою хватку, позволяя увидеть, что закат может быть не таким печальным, как раньше. Нужно браться за сына, ведь рано или поздно Игнил оставит ему все свои корпорации и сможет спокойно уйти на пенсию, наслаждаясь тем, что заработал за треть своей жизни.
С самого первого дня отец учил розоволосого парнишку тому, что нельзя проигрывать, ибо проигрыш – самое что ни на есть большое унижение. И глубоко в душе он не уважал тех, кто участвует не ради победы, а просто так, ради интереса. Он никогда не любил таких, поэтому передавал это видение народа сыну, закаляя того с самых юных лет.
Вот мальчик уже идет во второй класс, он является среди одноклассников некой элитой, ведь его отец некогда балатировался в губернаторы этого города, но из огромной любви к единственному ребенку, на которого возлагал огромные надежды, он отказался от высокопоставленного чина, прикупив себе в утешение самый крупный золотой прииск Америки в штате Калифорния.
***
Трехэтажное здание, лицевую часть которого составляет фронтон, выполненный по греческому стилю, высокие белоснежные колонны, завершающие его образ, насыщенно-зеленые стены, придающие расслабляющий вид – это школа для детей богатых родителей. Здесь нет места тому, кто поступает своим умом, потому что обучение в год стоит ровно столько, сколько зарабатывает среднестатистический взрослый за пять лет. Тут неважно, какой у тебя IQ, всё зависит лишь от размера твоего кошелька.
Здесь была довольно странная форма обучения: программа была усложнена, в отличие от обычных школ - "серых мышей" этого мира, однако те, кто преодолевали эти трудности, подавали большие надежды на будущее в бизнесе, следуя по стопам родителей. А другие же, игнорируя учителей и безобразничая на уроках, всегда оставались лишь плохими продолжателями родов, завися от своих родителей и сидя у них на шее всю жизнь.
– Эй, Нацу, сегодня у нас прием, приходи, поиграем в прятки, – позвал второклашку его лучший друг – Грей Фуллбастер. За год их совместной дружбы, ребята узнали друг друга слишком хорошо, им даже многие старшеклассники завидовали, говоря: «Настоящая мужская дружба». Ведь парни могли и подраться, а потом помогать друг другу дойти до медпункта, где молоденькая медсестра залечивала их раны и ссадины. А в основном, оба сразу, как только поступили в эту школу, решили, что не будут позорить родителей, а добьются всего сами. И, пока были еще маленькими, часто делали разные пакости, шкодничая в элитном заведении.
– Конечно, меня папа должен отпустить, – пропищал розоволосый и нырнул в черный лимузин, что ждал его у порога здания. – Пока! До вечера! – у парнишки была ослепительная и искренняя улыбка, но вскоре все кардинально изменится…
***
– Пап, пап, а можно я сегодня поеду к Грею в прятки поиграть, он меня позвал, – дергал за рукав сын слегка дремлющего в кресле у камина отца. Игнил обожал проводить время в гостиной, она напоминала ему о прекрасных моментах счастливой жизни с Элайзой.
– Да, конечно. Ты же у меня совсем взрослый, веди себя хорошо, ладно? – потрепал по голове аловласый мужчина ребенка.
– Хорошо, пап, – мальчонка убежал на второй этаж в свои апартаменты, готовясь к очередному веселью.
***
– Грей, Грей, смотри, у нас пруд уже замерз, давай на коньках покатаемся! – звал друга десятилетний парнишка.
– Давай, только к середине близко не подходи, а то там еще лед не особо прочный, – натянул «зимние ролики» Фуллбастер и проскользил на «сцену», не успев посмотреть, что друг детства его не услышал.
– Как здорово! – восхищался парень с розовой шевелюрой, выпрямив от счастья руки над головой. – Смотри, я сейчас фокус покажу! – набрав скорость, паренек согнул ноги в коленях и оторвался от земли… Прыжок превосходный, приземление на легке, но… – Ай! – лед оказался еще не таким прочным, как должен был уже быть, и Драгнил-младший провалился.
– Нацу, держись! – Грей протянул ему найденную впопыхах палку. – Хватайся быстрее, пока не околел!
***
Комната Нацу. Спустя два дня.
– И как тебя угораздило так свалиться? Я же тебя предупреждал, – отрывая кожицу от апельсина, произнес Фуллбастер. – Вот, держи и выздоравливай, – улыбнулся парень. – А мне пора, а то мама ругаться будет, что долго у тебя сижу, – мальчик слез со стула и направился к двери. – Я еще завтра обязательно зайду, – проговорил он и вышел из комнаты, оставив Нацу лежать в койке с очищенным фруктом в руках.
Постельный режим, отсутствие голоса, высокая температура… Его даже начала угнетать собственная комната, из которой было запрещено выходить. Да что там из комнаты, он даже с кровати встать не мог, настолько сильна была его слабость.
Из дремы парня вывел скрип двери. Устало приоткрыв глаза, он увидел приближающегося отца в обыкновенной домашней одежде. Мокрая повязка, что лежала на лбу, казалась непосильно тяжелой ношей, и даже банально поднять голову стоило огромного труда, однако резкая боль в шее заставила розоволосого лечь обратно.
– Ты такой же обезбашенный, как я был когда–то, – сел в кресло, что стояло рядом с кроватью Игнил. – И такой же самоотверженный, как твоя мать, – положил большую ладонь на голову сыну отец, улыбаясь своим словам. Он знал, что Нацу сейчас сложно что-либо делать, так как температура под сорок и боль в горле, сопровождающаяся хриплым сухим кашлем, не давали организму нормально работать, затрудняя деятельность мозга. – Твои забавы ни к чему хорошему не приведут, – тут же посерьезнел отец, на что паренек повернул голову в его сторону.
– Я лишь ищу то, в чем смогу превзойти других… – кашляя, выговорил малыш. – То, в чем мне не будет равных, – хоть он еще и маленький, но мыслит отнюдь не по-детски. Ведь и впрямь, все, что он делает на пару с Греем, - только забава; они ищут то, что могло бы быть и прибыльно, и интересно, и всегда на их стороне, оказывая парням заранее превосходство, но кто знал, что предложение главы семьи Драгнил и начнет точку отсчета бешеной жизни его сына.
– Эх, Нацу, – мужчина взял с прикроватной тумбочки колоду карт, тасуя ее. – В этой жизни без труда ничего нельзя добиться, – констатировал факт он, внезапно сделав идеально ровный веер из пятидесяти четырех карточек.
– Но ведь всегда есть вероятность выигрыша, – заворожённо наблюдая за манипуляциями отца, ответил мальчик. И своей фразой он напомнил Элайзу. Она всегда рассчитывала половину, а вторую половину предоставляла шестому чувству, которое ее никогда не подводило. Неужели гены настолько сильны?
– Есть, но чтобы выиграть, нужно знать практически всё: начиная тем, какие ставки сделаны, и заканчивая тем, чем собирается заниматься твой противник в будущем, – блеснул серыми глазами мужчина.
– И я хочу знать это всё, – серьезно произнес парень, прищурившись и метнув острый взгляд на отца.
– Есть верный способ проверить твои возможности, – вздохнув, произнес обладатель золотых приисков. – Следи за мной и попытайся угадать, как я делаю фокус, – ослепительно улыбнулся он и, получив кивок от сына, завел колоду карт за свою спину, перебирая их пальцами. – Это туз черви, – произнес мужчина, не глядя на карту, а показывая ее сыну. Тот кивнул в знак того, что мужчина правильно назвал изображение, – это девять пики, – тоже не глядя на рисунок, произнес отец, а Нацу начал задумываться. Малыш, он никогда не догадается о такой проделке. В третий раз показывая карту, аловласый произнес: – Это шестёрка…
– Я знаю, как ты это делаешь, – оборвал его сын, что заставило изумиться Игнила. Он, с усмешкой посмотрев на больного, внимательно стал выслушивать его точку зрения. – Заводя карты за спину, ты переворачиваешь их обе с двух сторон, картинками в разные стороны. Когда ты одну показываешь мне, с другой стороны ты видишь другую, которая будет после предыдущей, а чтобы я не видел, что ты опускаешь взгляд на тыльную сторону, держишь колоду на уровне глаз, – уверенно произнес Драгнил-младший, отчего отец раскрыл рот.
– Сын, скажи честно, ты знал заранее, да? – усмехнулся он, сочтя, что Нацу еще до него знал этот «фокус».
– Нет, пап, – честно ответил малыш, следя за мухой, что летала неподалеку. – Просто надо следить за руками и за твоим взглядом, потому что ты подсознательно можешь смотреть и говорить одно, а руками делать другое, – оповестил того паренек.
– Я удивлен такой смекалке, Нацу, так как не все взрослые даже могут объяснить такое спустя десять карт, а ты сразу же после второй догадался, – похвалил ребенка хозяин дома. – Видимо, эта школа идет тебе на пользу, – улыбнулся он. «Может, если Нацу так хорошо следит за каждой мелочью, то стоит попробовать кое-что иное?» – размышлял Игнил, сидя в комфортном, обшитом красным бархатом кресле.
– Спасибо, пап, я стараюсь, – ответил розоволосый, высунув руки из-под одеяла, так как в комнате стало теплее. Возможно, это забота отца греет, а может, само его присутствие.
– А знаешь, Нацу, – неожиданно начал мужчина, – я, пожалуй, тебя кое-чему научу…