Проснувшись утром, Женя обнаружила, что лежит одна, а через окошки в комнату льётся белесый свет. Абсолютно обнажённое её тело приятно покалывала шерсть овчинных шкур, сшитых между собой в огромное одеяло. Закрыв глаза, девушка попыталась сосредоточиться и попробовать вспомнить события вечера накануне и промелькнувшей ночи. Получалось плохо… Определёнными и не подлежащими сомнению были, пожалуй, два момента. Первое – всё, что случилось, не пугало, не вызывало отвращения и сожаления, но как бы опутывало каким-то невыносимым стыдом из-за того, что партнёр не встретил с её стороны ни малейшего сопротивления… Вторым же была несомненная уверенность в том, что отныне всё в её жизни будет иначе, поскольку детство прошло окончательно и бесповоротно. А ещё, у неё по-прежнему не было никакой уверенности в намерениях Гиви относительно неё даже после бурной и страстной ночи, проведённой почти без сна… Да, первое, о чём он её уведомил, было то, что похищение совершалось для того, чтобы у него появилась жена, но входило ли в его планы при этом оформление отношений по закону или же он хотел видеть в ней лишь объект удовлетворения собственных потребностей? Жизнь в очередной раз совершила головокружительный пируэт, не спрашивая ни разрешения, ни согласия… Хотелось плакать, но Женя знала, что слёзы мало облегчают возникающие неприятности, и, уж тем более, не отменяют их. А потому нужно попытаться как-то приспособиться к совсем незнакомым условиям с наименьшими для себя потерями.
Если бы кто-то сейчас попросил объяснить ход её мыслей, девушка, безусловно, отмахнулась бы: о чём вы? И не из-за какой-то чрезмерной скрытности или чего-то тому подобного! Просто она и сама не до конца понимала… Инстинкт самосохранения, если хотите, и ответственность за следующий виток…
Не обнаружив подле своей одежды, Женька распахнула дверь сахли, одетая лишь в пелену ниспадающих волос. Чуть в стороне от дома Гиви рубил дрова в каких-то с виду стареньких шортах… Голый торс его поблескивал капельками пота… А на натянутой меж двух почти засохших деревьев верёвке болтались на ветру его рубашка, брюки и её юбка с кофтой, а также бельё...
Обернувшись, он просто обомлел: в дверном проёме его скромного жилища стояла Ева… Сейчас же припомнилось, как он более двух лет мечтал запустить руки в этот струящийся водопад невероятно красивых кудрей. Как болезненно-мучительно ощущал на физическом уровне течение их прядей меж пальцами, сколько не спал ночей, представляя в своих объятиях с того самого дня, когда впервые увидал её танцующей с огромными хлопьями снега. Да, он тогда остался незамеченным, чему был только рад, хотя сразу же возникло решение: это чудо должно стать моим! Всё это время он частенько появлялся в том районе, всячески избегая личного контакта с предметом своего тайного обожания… ждал…
«Когда Гиви обернулся – запишет позже Женя в своём дневнике, который продолжит вести – Меня словно ударило молнией: он был настолько красив… Нереально… Сразу же пронеслось в голове: зачем такому жениться? Похоже, что ты попала в очень некрасивую переделку, девочка… И тогда я, помню, бросилась обратно в сумрак комнаты и рухнула на кровать, захлёбываясь слезами. Но он не позволил мне долго горевать – почти тут же оказался рядом… И снова непонятным образом я вдруг оказалась в объятиях, сидящей на его коленях, но не переставая при этом рыдать в голос… А Гиви собирал губами слезинки с моих щёк так нежно и трогательно, что, каюсь, я тогда подумала: даже час проведённый рядом с таким потрясающим мужчиной – счастье! Ну, и пусть он меня бросит, пусть, но вот именно от него я хотела бы иметь сына!»
- Что ты плачешь? Чем я уже успел так огорчить тебя, патара? Скажи… - умолял рыдающую Этери Гиви.
- Ты, что, серьёзно считаешь, что для этого у меня совсем нет причин?
- Да, я считаю, что тебе не стоит так уж горевать! О чём? О том, что стала женщиной? Но в этом извечное ваше предназначение, не так ли? Или так уж тебе не по нраву тот, кого ты прошлой ночью одарила свыше всякой меры?
- Вот видишь, тебя-то я одарила, а как поступил со мною ты? Выкрал из дома вместо того, чтобы действовать как все цивилизованные люди. Гиви – ты дикарь! Самый настоящий, пещерный дикарь, думающий только о своих первобытных потребностях, о собственном удовольствии…
- А тебе разве не понравилось? Прости, но я как-то не заметил, чтобы ты сильно сопротивлялась…
- Хам! – попыталась она вывернуться из крепких объятий парня – куда там!
- Ну, конечно… Я – хам, потому что просто посмел намекнуть, а ты прямо дева Мария… ты имеешь право хлестать меня оскорблениями, а я не смей даже возразить, да?
- Да! Не я тебя выкрала. И не я сотворила с тобой то, что сделал ты со мной…
- И что же такое я сделал с тобой, патара?
- Опозорил на весь белый свет! Меня же теперь ни один приличный парень не коснётся даже взглядом… не посватает…
- Конечно, не посватает! Ты – моя жена!
- Серьёзно? Не шутишь? И можешь показать штамп в паспорте или даже просто мой паспорт? Сможешь?
- Через какое-то время обязательно смогу! – вздохнул Гиви и положил её на кровать – Потерпи чуть-чуть и всё получишь. Всё, что тебе причитается, на что имеешь право!
- А до того времени мои близкие: бабушка, отец, братья будут сходить с ума, да?
- Нет… Через несколько дней мне нужно будет уехать на какое-то время, дня на два – не больше. Ты напишешь им письмо, в котором убедишь не паниковать по этому поводу. Объяснишь Вахтангу, что с тобой всё хорошо. Но имей ввиду, без выкрутасов – я непременно прочитаю его, поскольку мне совсем не хочется, чтобы сюда нагрянули горячие парни клана Чаидзе и…
- Боишься, что тебя убьют?
- Убьют? Возможно, но ещё страшнее, если оставят жить, но заберут тебя…
Вскинув удивлённые глаза, Женька прошептала:
- Послушай, но то, что ты сейчас произнёс, сильно смахивает на признание в любви… Ты так не читаешь?
- Да! Но с чего твоё удивление?
- Гиви-и-и-и… Ты же мня совсем не знаешь! Я вообще удивлена, с чего вдруг я? Нет, серьёзно? Объясни! Любовь с первого взгляда, конечно, украшает страницы любовных романов, но в жизни всё совсем иначе.
- Этери… Тебе сколько лет? Семнадцать, так?
- Осведомлён, осведомлён… И – что?
- А то, что рассуждаешь как многоопытная матрона… Смешная ты, ей-богу! Ты серьёзно думаешь, что мне было всё равно кого принять в свою судьбу, впустить в сердце, да?
- А разве это не так? – и вдруг её словно осенило – Скажи, а когда ты меня увидел в первый раз?
- Давно… Но тогда ты выглядела не так совершенно, как теперь: худенькая фея, танцующая и разговаривающая с хлопьями снега, как с лучшими подружками, под шорох крыльев небесных ангелов, слетевшихся посмотреть на удивительную гостью мрачных горных склонов…
- Ух, ты… Красиво! Гиви, ты – поэт?
- Нет, я не поэт, я – пастух. Самый обыкновенный пастух, у которого есть глаза и уши… в сердце... Ты сама-то помнишь тот день?
- Как ни удивительно – да! Это было самое первое утро, после первой ночи в доме у бабушки. Но я не видела тебя…
- Ну, это было сложно за такой пеленой, да и не хотел я быть тогда обнаруженным.
- И с тех пор…
- Да, именно тогда я понял, что хочу только тебя видеть своей женой. Но ты на тот момент была такой малышкой… И, хотя ты и называла меня дикарём несколько раз, но я совсем не варвар и не извращенец… Пришлось подождать, время от времени наведываясь и любуясь процессом твоего взросления.
- Ничего себе… Скажи, а почему ты живёшь здесь, вдали от людей?
- Не торопись… Всё когда-то узнается… Но если честно, мой настоящий дом совсем не здесь… Это так, холостяцкая берлога, да и за животными проще присматривать.
- У тебя есть семья?
- Ох, Этери… Любопытство родилось вперёд тебя! Вставай-ка и давай чего-нибудь поедим – я здорово проголодался! Кстати, вон в том сундуке есть кое-какие вещи для тебя. Правда, я покупал их что называется на глаз, без примерки, но надеюсь с размером не сильно ошибся...
- О! - удивилась Женя - Это хорошо, а тоя было подумала, что мне придётся всё время ходить в чём мать родила...
- Ну, если честно, я бы не сильно возражал против этого, но климат... Как бы не простудить свою избранницу... - рассмеялся парень.