Насущные проблемы
Соня, не мешкая, направилась в кабинет чернокнижника, ведь именно там она ощущала присутствие Тира. А раз так, значит и Эрик там, ведь маг не мог оставить постороннего ребенка без присмотра! Банши старалась не думать о том, что будет дальше, и у нее это даже получалось — муки совести почти угасли, а разум услужливо подкидывал все новые и новые доводы в пользу того, что они делают благое дело. В конце концов, до этого дня Тиру приходилось не сладко, ведь он был собственностью попрошаек, к тому же собственная семья продала его и предпочла забыть о существовании этого ребенка. Да и не сможет мальчишка жить самостоятельно, ведь не воспринимает окружающую действительность, он, словно, замкнулся в себе, отгородился от мира, не видит и не чувствует его. Все правильно! Это не убийство, а спасение, ведь фактически Тир это просто оболочка! Толкнув дверь, Соня заглянула в кабинет.
— Эрик, я Зубастика принесла.
— Заходите, — холодно произнес маленький чернокнижник.
Банши переступила через порог и сразу наткнулась взглядом на Тира, стоящего посреди кабинета и смотрящего в пустоту остекленевшим безжизненным взглядом. Девушка не сомневалась в том, что он так стоит с тех пор, как пришел. Снова волна дрожи пробежала по спине, их горла вырвался сдавленный всхлип.
— Он пугает меня, — прошептала Соня, аккуратно ставя друга на стол.
— Просто не смотри ему в глаза.
— Так просто? — банши нервно поежилась. — Вот сейчас, я на него не смотрю, а все равно жутковато.
— Не думай о нем.
— А более дельные советы у тебя есть? Не смотри, не думай… — скривилась девушка, буравя Эрика недовольным взглядом. — Что вообще с ним не так?!
— А тебе не все равно? Это просто тело для твоего друга, так зачем знать больше? — чернокнижник что-то записывал в свою, не отрываясь от своего занятия и не уделяя внимание ни Тиру ни своей охранной системе.
— Мне просто интересно. А вдруг это тело не подойдет для Зубастика? — девушка уставилась на мага. Он изменился, стал немного старше, это было почти незаметно, но Соня не сомневалась в том, что так оно и есть. Вот только он все еще ребенок, которому далеко до совершеннолетия! А может, он не вырос? Что, если все эти изменения лишь от усталости и постоянного напряжения?
— Подойдет лучше, чем любое другое. За него не придется бороться, достаточно занять место. Слияние пройдет быстро и безболезненно, так что уже скоро ты сможешь нормально общаться со своим другом.
— Ты уверен? — Соня бросила недоверчивый взгляд на стоящего столбом мальчишку. Вот, что на нее нашло? Ведь все ясно и понятно, уже принято решение и Зубастику необходимо тело для дальнейшего роста и развития! Но, что-то не давало ей покоя! В прошлый раз было легче, ведь она боялась и с трудом переносила «тело» симбионта.
— Соня! Ну, почему ты не можешь довольствоваться той информацией, что я тебе даю?! Пойми, не все тебе стоит знать! Во-первых, ты не все сможешь понять. Во-вторых, зная тебя, готов спорить, что проникнешься жалостью и сочувствием, но они ничего тебе не принесет, кроме волнения и ненужных сомнений. Твое растение созрело и не сможет долго сдерживаться, ему нужно тело! Не стоит размышлять о расходных материалах!
— Меньше знаешь, крепче спишь?
— Вот именно, Соня, так что иди, займись своими делами или просто послоняйся по замку. Всем остальным займусь я сам. И да, если тебя это немного успокоит — Тир болен! Его душа неполноценна, а потому она не способна проявиться, а разум настолько слаб, что не почти способен управлять телом без посторонней помощи. Связь с симбионтом для него единственная возможность существовать!
— Спасибо и на этом, — банши нежно прикоснулась к зеленым листьям Зубастика, ласково поглаживая их. Она не может и не должна думать обо всех, да и лишние знания ей ни к чему, не стоит совать нос в то, что может заставить страдать и метаться в сомнениях. Чернокнижник прав! В любом случае ради симбионта кто-то должен пострадать, так пусть уж это будет мальчишка, не способный о себе позаботится, лишенный будущего, чем кто-то другой. — Будь умницей, хорошо? Мы с тобой скоро увидимся снова, ну, а пока тебе придется постараться.
Растение крепко обняло свою подругу, утешающее поглаживая по спине листьями, тихо урча, словно, говоря, что все будет хорошо. Соня слабо улыбнулась, но тут же, всхлипнула и утерла слезы ладонью. Что-то она расчувствовалась, словно для этого есть повод! Это не первое изменение её друга, возможно, даже не последнее, так что все будет хорошо! Банши запрещала себе думать, что может быть иначе.
— Сколько это займет времени?
— Около суток. Как я и сказал, нужно лишь занять тело, борьбы с сознанием Тира почти не будет, так что Зубастик легко справится. Не волнуйся, я за ним присмотрю, к тому же, мне нужно более тщательно изучить процесс слияния.
— Надеюсь, ты не станешь снова открывать портал для армии растений!
— Не волнуйся, кончать жизнь самоубийством или уничтожать собственный мир я больше не собираюсь, — мрачно усмехнулся чернокнижник, вспоминая о том, что почти сделал. Если бы не Соня… — Все, иди уже! Не стоит тебе видеть то, что произойдет дальше, это зрелище не для слабонервных и особо впечатлительных.
Банши лишь кивнула, она и сама понимала, что Эрик прав, с его стороны это своеобразное проявление заботы, ведь он не хочет, чтобы она плакала по-настоящему или страдала. Приятно. Жаль только, что при всем при этом, от её подопечного слова доброго не дождешься, лишь ворчание, приказы и высокомерные поучения. Ну, такой уж он человек, с этим можно лишь смириться.
***
Сутки — всего двадцать четыре часа, но они способны показаться вечностью и даже больше. Чернокнижник заперся в своем кабинете с симбионтом и Тиром, следя за процессом слияния, так что у Сони не было никаких вестей и возможности выяснить, как все проходит. Девушке оставалось лишь бесцельно слоняться по замку, проверяя все ли в порядке, а заодно поливая своих питомцев. Не все же на безликого сваливать! К тому же, ей просто необходимо занять себя делом, иначе она сойдет с ума от скуки и безделья! Соня даже начала задумываться о том, чтобы попросить Тук-тука и Терлака об очередном уроке музыки. А что, из них неплохая группа получится, натренируются будут концерты давать…
— Гость? — банши застыла на месте. К замку кто-то приблизился и это был именно гость, а не нарушитель, ведь незнакомец застыл на пороге, ожидая, когда ему разрешат войти. — И что делать? — с одной стороны нужно позвать хозяина, но ведь он занят. Да и не хотелось девушке заходить в кабинет мага, мало ли, насколько омерзителен процесс слияния. Соня тяжело вздохнула, и направилась к дверям. Раз уж она не просто охранная система, но и опекун Эрика Кроу, то ей стоит принять гостя и выслушать его. — И почему только перекидной мост никогда не поднимают? Это же так логично, если мы не хотим видеть гостей, то надо сразу сделать так, чтобы никто не мог постучаться! Нужно обсудить этот вопрос с Эриком, когда он освободиться.
— Куда это ты собралась? — раздался голос Мэри, стоящей у камина. Женщина выглядела уставшей и немного грустной, словно её что-то тревожило. — Мы без хозяина никого не пускаем.
— Он занят, так что придется, — сомнения поселились в душе всего на миг, но быстро испарились. — Я не ощущаю угрозу от этого человека, так что стоит выяснить, что ему нужно.
— Ну, как знаешь…
— Ты в порядке? — Соня обеспокоенно взглянула на добрую кухарку.
— Не переживай, скоро все пройдет. Просто день сегодня такой, — женщина натянуто улыбнулась. — Сегодня у нас траурная дата, но помню об этом лишь я. Наверное, оно к лучшему…
— Траурная дата?
— Не бери в голову, встречай гостя, раз уж так решила, — Мэри продолжила наблюдать за огнем, вспоминая о тех днях, когда только пришла в этот замок. Она была полна энтузиазма и амбиций, верила, что после выполнения задания станет полноценным магом и избавится от учителя, изводящего её придирками и работой, не говоря уже о постоянных домогательствах. Но с течением времени все изменилось, она полюбила господина Кроу, не смогла навредить ему, а он… Он спас её. Увы, она так и не смогла отплатить ему тем же, любовь пронзила сердце чернокнижника и погубила. Сейчас Мэри надеялась лишь на то, что эта участь минует Эрика.
— Хорошо, — Соня еще несколько мгновений постояла на месте, но не решилась, ни о чем спрашивать. Зачем бередить чужие раны, да и не стоит в такие моменты лезть в душу человека. Она слишком ценила Мэри, чтобы так грубо и нагло вторгаться в личную жизнь. Банши вновь начала парение к дверям, чтобы выяснить, что же это за терпеливый гость такой. Девушка осторожно высунула нос за порог.
— Добрый день, вы что-то хотели?
— Скорее уж, добрый вечер, — гость приподнял шляпу, теперь его можно было хорошо рассмотреть. Высокий, сухощавый, бледный, с длинными светлыми волосами, убранными в аккуратный хвостик и теплыми карими глазами — его нельзя было назвать привлекательным, да и строгий коричневый костюм не придавал ему элегантности, но и неприязни мужчина не вызывал. — Позвольте представиться, Леган Хилли, эксперт. Я здесь по поручению господина Друммонда, представляющие ваши интересы в Высочайшем Императорском суде, — мужчина протянул девушке письмо. — Это мои рекомендации и разрешение на проведение экспертизы и снятие отпечатка вашей памяти.
— Эээ… — Соня шире открыла дверь и отошла в сторону. Надо же, как все серьезно: и рекомендации и разрешение… — Проходите.
— Благодарю, — Леган сделал шаг и оказался в тепле главного зала черного замка. — Могу я увидеть вашего хозяина и подопечного?
— Он сейчас занят.
— Жаль, в таком случае вы пока можете самостоятельно ознакомиться со всеми документами, — предложил эксперт, проходя к камину, рядом с которым стояла небольшая тумбочка. — А я пока начну подготовку.
Только теперь банши заметила саквояж внушительных размеров. Интересно, что там? Словно услышав её мысли, мужчина принялся доставать из сумки свои инструменты. Соня нервно сглотнула — она пустила в дом либо стоматолога, либо маньяка, специалиста по пыткам. Все эти приспособления выглядели весьма пугающими и опасными. Сразу же вспомнился проверяющий и те «чудесные» ощущения, которое ей пришлось испытать по его вине.
— Не стоит бояться, это не так страшно, как выглядит, а я привык работать аккуратно и безболезненно, — ухмыльнулся мужчина. Он даже не оборачивался, а точно смог определить состояние банши. — Что же, касается вас, то лучше тщательно изучите документы. В нашем деле, важно ничего не упустить: подписать все документы, правильно заполнить формы и сохранить воспоминания.
— Ясно, — лучше бы чернокнижник закончил свои дела и пришел ей на помощь! Все эти договора, бланки напрягают не меньше, чем предстоящая процедура. Но ведь она важна! Без нее Рикардио уйдет от наказания, а этого нельзя допустить! Сделав глубокий вдох, Соня принялась изучать документы, надеясь на то, что не допустить ошибки.
— Давай сюда, — неожиданно произнесла Мэри. — Посмотрим, что это за документы…
— Спасибо, — банши улыбнулась сквозь слезы. Как же она могла забыть, что нее есть не только Эрик, но и другие друзья, способные помочь.
***
— Ну, как? — Соня переводила встревоженный взгляд с кухарки на эксперта. Ей даже хотелось, чтобы женщина нашла, к чему придраться или вовсе запретила участвовать в этом во всех смыслах сомнительном мероприятии. Она осознавала, что процедура необходима, что в этот раз все будет иначе, но не могла преодолеть себя. Банши все еще была самой обыкновенной трусихой, пасующей при любой опасностью и угрозой.
— Документы в порядке, это, действительно, эксперт, причем высокого ранга, настоящий профи, — уважительно произнесла Мэри.
— Естественно, господин Друммонд с другими не работает, — сдержано улыбнулся мужчина, уже подготовивший все для снятия отпечатков воспоминаний. Оставалось лишь соблюсти все формальности и можно приступить к работе.
— Договор тоже в порядке, как и доверенность, — Мэри протянула банши кипу бумаги. — Смело подписывай и приступайте. Суд без этих слепков не начнется.
— Уверена?
— Ты у нас, девочка, охраняемая нечисть, тебе нельзя безнаказанно вредить, — пожав плечами, кухарка направилась прочь, всем видом демонстрируя, что больше ничем помочь не может, да и не хочет. — Увы, но Рикардио иначе не приструнить. К тому же он хотя и родственник хозяину, но видеть его в замке никто не желает. Тот еще тип… Этот маг, если доберется до наследия Кроу, нас всех вышвырнет на улицу. Ты уж потерпи. Так надо.
— Можно подумать, я этого не знаю, — всхлипнула Соня, затравленным взглядом смотря на эксперта и его приборы. Ей обещали, что больно не будет, что все сделают предельно аккуратно, но отчего-то в это верилось с трудом.
Банши на автомате поставила закорючку на месте, где должна была красоваться её подпись и дрожащими руками протянула документы обратно господину Хилли. Жаль, что Эрика нет рядом, его поддержка бы ей не повредила, да и Зубастик нашел бы, как её утешить. Да любая компания сейчас была бы кстати, но её оставили наедине с экспертом.
— Я понимаю, что вам страшно, — мужчина натянул на руки перчатки. — К тому же, вы уже проходили техосмотр, так что у вас, наверняка, остались неприятные воспоминания. Но смею заверить, что в нашем с вами случае все будет иначе. Мне не нужны все ваши воспоминания, Соня, всего лишь определенный момент, который необходимо записать. У нас есть дата и время, ваше желание показать нужный момент, так что копаться в ваших воспоминаниях, будоражить раны, вытаскивать наружу что-то неприятное и тайное у меня нет оснований. Это не будет больно. Мы постараемся все сделать как можно быстрей, так что просто расслабьтесь.
— Легко сказать, — банши уселась на полу. Наверное, было бы лучше сопроводить гостя в какую-нибудь из комнат или библиотеку, на худой конец; но раньше она до этого не додумалась, а сейчас поздно что-либо менять. Она не может все оттягивать, просто потому, что решимость тогда закончится и настанет время искать оправдания, а сомнения заставят трусливо спрятаться или сбежать. Нет. Так нельзя. Соня себя знала, так что просто ждала действий Хилли.
— Я понимаю, но, как и сказала, ваша знакомая, это необходимая процедура, без которой суд не начнется. На данном этапе маг Рикардио отрицает свою причастность к покушению на вашу жизнь, так что нам нужны доказательства и лишь память сможет их предоставить.
— Давайте быстрее, пока я не струсила.
Мужчину не нужно было упрашивать или поторапливать, он и сам все видел, понимал, да и опыта у него было предостаточно для того, чтобы предугадать, чего же ожидать от тех, с кем приходится работать. Большинство его коллег работали грубо и жестко, отсюда и нехорошая репутация. Тот факт, что он сам привык действовать по иным принципам, мало кого убеждал в том, что бояться не надо. Все приходилось доказывать на практике. Эксперт с ловкостью парикмахера собрал волосы банши в пучок и заколол их парой шпилек, пристроил на шею какие-то черные пиявки, что моментально присосались к телу, насквозь прокусывая нежную кожу. Почти не больно, но весьма неприятно! Волосы рвались на свободу, пиявки пили кровь, которой и так почти нет, так мало этого, еще голова начала болеть.
— Еще немного и мы приступим, — успокаивающе произнес Хилли, прикрепляя к голове Сони какие-то липучки с проводками, которые почему-то вели к пустым стеклянным банкам. — Постарайтесь вспомнить день нападения, но не напрягайтесь. Другие ваши воспоминания я задевать, не намерен.
— А что, слепки будут в банках храниться, как варенье? — девушка нервно хихикнула. До чего же все странно! И совсем не похоже на техосмотр, хотя наверняка все дело в том, что в первый раз никому не было необходимости сохранять её воспоминания.
— Естественно. Их необходимо законсервировать, чтобы не протухли. В противном случае придется повторить процедуру.
— Воспоминания могут протухнуть? Мне стоит перестать чему-либо удивляться... — Соня прикрыла глаза. В такие моменты лучше ничего не видеть. Это, как в больнице, когда берут кровь из вены — главное, отвернуться и не смотреть, тогда и не больно, и не страшно, даже можно не заменить, как все закончится.
— Не переживайте, Соня, я не допускаю ошибок. Ваши воспоминания будут сохранены в лучшем виде, так что высочайший суд сможет убедиться в виновности преступника. А теперь, расслабьтесь…
На этот раз все было несколько иначе, чем при техосмотре, не сказать, что процедура стала приятной или терпимой, она все еще вызывала боль и зуд, но все же, у Сони не было ощущения, что её выпотрошили. Эксперт очень трепетно отнесся к воспоминаниям, не пытаясь посмотреть, увидеть что-то, кроме нужного момента. Вполне можно было сказать, что господин Хилли оказался весьма деликатным и профессиональным.
Банши тяжело вздохнула, ей все еще было не по себе и хотелось, чтобы её пожалели, но рассчитывать на подобное не приходилось. Зубастик — занят слиянием и получением нового тела, Мэри — сама страдает, Эрик присматривает за симбионтом, остается лишь Терлак и Тук-тук, но и эта парочка не отличалась чуткостью и пониманием.
— Ну, вот и все, можете открыть глаза, — раздался успокаивающий голос мужчины. — Я приготовил специальное восстанавливающее средство, оно поможет вам прийти в себя.
— Спасибо, — банши нехотя приоткрыла глаза. Прямо перед её носом был небольшой флакончик и лиловой жидкостью. — Это точно поможет?
— Да, поможет, — кивнул эксперт, убирая свои приборы. Его не задевало недоверие девушки, да и вообще он привык работать с самым разным контингентом, при этом сохраняя достоинство и хладнокровие. Для его профессии самое лучшее качество — спокойствие и рассудительность. — Я понимаю, что процедура неприятна, так что стараюсь сгладить последствия воздействия на память и сознание. К тому же, с вашими воспоминаниями пришлось повозиться.
— Почему? — Соня залпом выпила зелье, которое, на удивление, было приятным на вкус. Оно напоминало гранатовый сок, да и помогло почти мгновенно — мысли прояснились, стало спокойней, настроение начало медленно ползти вверх.
— Это неприятные воспоминания. А от всего неприятного сознание пытается избавиться, — все так же монотонно ответил мужчина. Он любил свою работу, потому что она требовала от него большой сосредоточенности, точности, педантичности, более того, за нее много платили.
— Ясно, — банши смотрела вовсе не на собеседника, а на две большие стеклянные банки с чем-то розовым, напоминающим желе. Неужели это и есть её воспоминания? Она как-то иначе представляла себе результат воспоминаний. Ей казалось, что её воспоминания окажутся картиной, кристаллом, драгоценным камнем или книгой, жидкостью на худой конец, но желе? И как интересно в суде будут смотреть на то, что произошло? Это же не видеозапись и даже не фотография. Соня была озадачена. — Господин Хилли, скажите, а это что? — девушка ткнула костлявым пальцем в банки.
— Ваши воспоминания.
— Они розовые и густые…
— Естественно, это абсолютно нормальный цвет для воспоминаний. Вас что-то смущает?
— Я никогда не видела воспоминаний… Ну, таких вот, — банши задумчиво почесала затылок. — А как это на суде смотреть будет? Консул сказал, что мои воспоминания важны для суда, потому что это стопроцентное доказательство. После этого Рикардио не сможет отказаться от демонстрации своих воспоминаний и если они совпадут — дело выиграно! Но это же желе или мармелад… Я не понимаю.
— Обычно мои клиенты не задают таких вопросов, — уголки губ мужчину слегка приподнялись, а взгляд стал более снисходительным и теплым. Он не привык, чтобы его работой интересовались, а потому внимание Сони льстило ему. — Но если вам интересно, то вы недалеки от истины.
— В смысле? Я что сказала что-то умное? — насторожилась девушка, пытаясь понять, в чем же она права. До чего же все странно! Этерция все еще может её удивить, поразить и заставить задуматься! А ведь она уже начала привыкать, к новой действительности.
— Воспоминание — это желе, его хранят в банках, а на суде ваши воспоминания будут есть большими ложками. Не скажу, что это лакомство, скорее уж вкус у воспоминаний приторный, так сказать, на любителя.
— Мои воспоминания будут есть? — банши захлопала ресницами. Да уж, такой вид просмотра она даже представить не могла.
— Да, именно так, — кивнул эксперт, закручивая банки металлическими крышками. В его работе важно не только найти нужное воспоминание и вытащить его наружу, но и проследить за тем, чтобы оно не протухло, не испортилось, и было доставлено в целости и сохранности. Хранить воспоминания можно только в стеклянных банках определенного размера и формы, да и условия должны быть соответствующие. У него весьма непростая и трудоемкая работа, требующая аккуратности и внимательности. — Предвосхищу вас следующий вопрос, мадмуазель. Члены высочайшего суда смогут все увидеть вашими глазами, именно потому что съедят воспоминания. Они станут их неотъемлемой частью, так, если бы сами были участниками событий.
— Хорошо, что вы не стали копаться во всех моих воспоминаниях, — тихо прошептала Соня.
— Я чту условия договора, и четко соблюдаю трудовой контракт и инструкции, так что волноваться не о чем. Ваши секреты останутся при вас, а подробности преступления станут достоянием общественности. Это неоспоримая улика виновности мага, так что даже ему не удастся уйти от наказания.
— Да, я помню. Если все получится, я стану богатой женщиной, — слабо улыбнулась банши. Было бы неплохо стать богатой в родном мире, а здесь ей это как-то ни к чему. Да уж… Кто бы знал, что все так сложится.
— Совершенно точно, — господин Хилли протянул девушки небольшую стопку бумаг. — Ознакомьтесь и распишитесь во всех формуляров. Это акты приема-передачи воспоминаний. Один экземпляр для вас, другой — для вашего хозяина, третий — для проверяющих, четвертый — для консула, пятый — для меня и шестой для высочайшего суда.
— Бюрократы, — только и смогла вздохнуть Соня. И как тут только с такими порядками живут?! Это же ненормально!!!
— Благодарю за комплимент, — совершенно искренне улыбнулся эксперт, полагающий, что его похвалили. В Этерции чтили бюрократию и святость договора, так что для него все было естественно и привычно. Каждому свое, ко всему можно привыкнуть.
Эксперт покинул замок чернокнижника, как только закончил свою работу, он не напрашивался на обед или ночлег, не требовал дополнительной платы и не вел задушевных разговоров. Сделал свое дело и исчез — наверное, именно так и должны поступить настоящие профессионалы. Соня вполне могла сказать, что ей понравился этот деловой человек, засунувший её воспоминания в банки. Было в нем что-то надежное, правильное, вызывающее доверие, а в Этерции подобное стоит ценить. В этом мире чтят договора, контракты и законы, но при этом все плетут интриги и пытаются обойти правила, изменить их в свою пользу.
— Вот и все, теперь от меня ничего не зависит, — всхлипнула банши, размазывая ладонью слезы по щекам.
На душе было неспокойно и тревожно, хотя причин для этого и не было. Девушка никак не могла понять одной на первый взгляд незначительной вещи — почему Рикардио открыто напал на нее, неужели не боялся суда и обвинений? Да, на него всего лишь наложат большой штраф, но это все равно судимость и признание его виновным. Неужели ему все равно? Странно. Соне казалось, что у мага был какой-то план на этот счет. Это было логично, ведь если это не так, что для Рикардио сейчас есть лишь один путь — уничтожить банки с воспоминаниями или испортить их, а после завершить начатое. Нет банши — нет свидетельских воспоминаний. Эти размышления пугали, а потому Соня гнала их от себя подальше.
Девушка не знала, чем ей заняться теперь. Тревожить Мэри не хотелось — банши казалось, что сейчас не подходящий момент. У каждого бывают минуты, когда лучше побыть наедине со своими мыслями и воспоминаниями. В такие мгновения никто не нужен, Соня это по себе знала, у нее подобное частенько бывало. Идти на кухню — не вариант. К Эрику пока нельзя, ведь процесс слияния еще не завершен, так что, в кабинет лучше нос не совать. Остается безликий и хранитель всех секретов семейства Кроу, они как раз вместе, так что выбирать, с кем общаться не придется. Соня не хотела быть одна, ей было необходимо общество. Наверное, все дело в неприятных воспоминаниях, в которые пришлось нырнуть с головой. Эксперт работал аккуратно, в некотором роде даже трепетно, не было той боли, которую пришлось испытать при техосмотре, но все равно послевкусие осталось неприятное. Это вполне объяснимо, ведь банши пришлось вновь пережить весьма неприятный инцидент, когда она почти умерла. Теперь ей точно будут сниться кошмары, от этого никуда не деться. Рука невольно потянулась к шее, будто на ней все еще остались следы преступления.
Подавленная и погруженная в свои мысли девушка даже не заметила, как добралась до картинной галереи, где сейчас находился Терлак и его костлявый друг. Галерея? А ведь она ни разу не заглядывала сюда, к тому же, это помещение постоянно было заперто. Эрик вообще был далек от искусства и прекрасного, думал лишь о работе, слуг картины не интересовали, а и её саму — тоже. Соня осторожно заглянула в просторное светлое помещение, поражаясь огромному скоплению светлячков под потолком, здесь их было намного больше, чем в любой другой комнате замка. Красиво! Можно даже сказать, что в галерее солнечно.
— Заходи, не стесняйся, — послышался голос Тук-тука. — Нам помощь не помешает.
— А чем вы тут занимаетесь? — банши переступила через порог. Стоило это сделать, как на нее тут же устремились десятки взглядом. Портреты! Как же она их не любит! Если художник особенно талантлив, то практически невозможно отделаться от ощущения, что нарисованный человек на тебя смотрит. Так было в родном мире, так происходит и сейчас. Интересно, этому есть какое-то научное название? Вряд ли… бояться нарисованных людей глупо, Соня это осознавала. И все же, от этого места у нее мурашки по коже пробегают табунами. Не зря это место заперто! Ох, не зря!
— Уборкой. Нужно стереть пыль с портретов, убедиться в том, что они не повреждены, — пояснил скелет. Сегодня он предстал перед девушкой в новом образе — ведь к бабочке и часам на цепочке прибавились белый передник и перчатки.
— А почему этим слуги не займутся? — сдержать смешок было невероятно сложно, но банши справилась. Не стоит обижать нового друга, а не то он отомстит и заставит её так же вырядиться.
— Картины у нас магические, так что слугам нельзя быть здесь. Не хватало еще, чтобы они все испортили! Так что до недавнего времени я раз в полгода приходил сюда в полном одиночестве и наводил порядок. Это непростая и монотонная работа, но делать её нужно, иначе все придет в запустенье, а история семейства Кроу померкнет. Знаешь, если бы я большую часть времени не сидел в шкафу, то занимался бы этим чаще, не доводя до такого плачевного состояния. Но теперь у меня есть помощник, — Тук-тук насмешливо взглянул на безликого и улыбнулся. И как только это у него получается?! — Никогда бы не подумал, что эльф будет заниматься уборкой!
— Посидел бы ты с мое взаперти среди молчаливых книг и не до такого бы дошел, — недовольно проворчат Терлак. В его голосе легко читалось раздражение и досада. — К тому же, я больше не эльф. Сородичи никогда не признают во мне равного, так что можно и за уборку взяться. Вспомнить тех, кого я знал лично, увидеть лицо того, кто обрек меня на это жалкое существование.
— Я думала, ты смирился и перевоспитался…
— Это так, но это не значит, что я всем доволен, Соня. Мое существование очень отличается от великолепного прошлого и сейчас это отчетливо заметно, — безликий застыл напротив одного из портретов. — Я вполне могу смириться со службой Кроу, но одного из них я буду ненавидеть вечно.