7. Крутицкий.
Дежурная гостиницы долго изучала поданное ей командировочное удостоверение, заполненную анкету, выписала счёт, получила деньги и вдруг:
- Ах, нет, я ошиблась, - забрала документ обратно, посмотрела на Веру, в бумаги, подумала…
- Ну, ладно, - опять протянула счёт.
«Видно я не внушаю ей доверия, - подумала Вера. – Не представительна».
Придя в отведённую ей комнату, к счастью, второе место оказалось свободным, Вера подошла к зеркалу. Плащ старомодный, да ещё помялся в дороге. Волосы торчат клочками, всё лицо унылое, серое…
Вера хорошо знала своё лицо, умела его подкрашивать. Красивой она себя не считала. Но если хорошо оденется, причешется, глаза подведёт…
С той поры, как вышла замуж, да ещё родилась дочка, Вера стала меньше уделять внимания и себе вообще и, тем более, своей внешности – реже посещала парикмахерскую, красилась самую малость. Жалко было на такую ерунду тратить время, которого и на более важные дела всегда недоставало. Хорошо одеться она, как и прежде, любила. Но мотивы её забот о нарядах стали, как бы, уже – лишь бы прилично выглядеть. Ну, и чтобы не хуже других в лаборатории. Безадресные эти украшательства теряли ту законченность, которая обычно и позволяет выделить одну из толпы нарядно одетых женщин.
После замужества мир мужчин для неё как бы исчез. Были соседи, сотрудники, попутчики и всякие другие, а мужчина был один – муж. И этот мужчина меньше всего обращал внимание на её внешность. А может, так только казалось?
Теперь Вера с интересом разглядывала в зеркале себя – женщину. «А ведь не привлекательна», - заключила она. Вспомнила недавний разговор с Тоней. Надо заняться собой. Тем более теперь, когда она станет руководителем сектора. Конечно, ещё нет приказа и, значит, это только так, пустой разговор. Но Владимир Иванович слов понапрасну не говорит, значит, так и будет. И почему это она сразу испугалась нового назначения? Свою работу она знает хорошо, работает самостоятельно, да и другие производства знакомы. За эти годы, почитай, всех замещала. Конечно, Алку обошли, врагом будет Ну что ж, значит, её цехам придётся уделять больше внимания. Вера представила себя за столом Савельева, как она будет разговаривать с сотрудниками, приходить на совещания к главному инженеру, если вызовут. Да, надо сшить новое платье. А лучше костюм. Поговорить о новой покупке с Вадимом. Стоп! Вадим… Ведь главный вопрос всё ещё не решён. Сегодня. Да, именно сегодня и можно всё хорошо обдумать, никто не мешает. А как не хочется об этом вспоминать… В сущности, какая разница – с ним или без него – она всё равно займёт эту должность. И даже советоваться не будет. Вот так!
И Вера снова стала думать о новой должности.
Утром она была на заводе. До назначенного времени встречи оставалось более получаса, и она решила пройти вдоль сборочного конвейера, посмотреть, как рождается автомобиль.
Вот один спускается откуда-то сверху, висит на четырёх крюках, ещё без дверей, без колёс, один остов. Снаружи он уже ярко выкрашен, а внутри проглядывает другой цвет. И кажется, что он не только что окрашен, а уже местами облез. И до чего же похож на тот, из детства, что стоял сзади мастерской в их селе, среди прочего железного хлама.
Все ребята любили тот окончивший свою жизнь легковой автомобиль. В нём можно было играть «в дом».
Это была очень простая игра. Сначала следовало найти дом. Или его построить – огородить стульями, если в помещении, какими-нибудь палками, кирпичами, если на улице. Остальное воображалось. Но самым шиком считался дом с крышей, как например, полусгнивший корпус легкового автомобиля. Ещё было важно в игре получить хорошую роль. Лучше всего, если доставалось быть мамой. Для мамы нужно было встать на цыпочки и так ходить, будто в туфлях на высоких каблуках. Ещё следовало собрать губы в пучок. И ходить, и говорить в таком виде было трудно. Зато как привлекательно быть мамой! Интересно, во что теперь играют дети в детском саду? Надо будет расспросить Катеньку. Как он там дома одни? Не опоздал бы Вадим на работу после детского сада. Вера даже не заметила, что впервые подумала о муже с прежней теплотой.
Она наблюдала, как остов автомобиля снаружи и изнутри облепляла бригада сборщиков и на ходу прилаживала, закрепляла в будущей машине какие-то детали, потом, отхлынув, возвращалась в исходное положение, а в машину вцеплялись другие. И она потихоньку оживала, обрастая деталями.
В отделе внешней приёмки, куда Вера направилась, все были уже в сборе, ждали её. За столом сидели несколько незнакомых человек. Одного из них Вера вчера видела в гостинице. Это был представитель другого производства, поставлявшего автозаводу аналогичные детали. Вера почувствовала на себе его обстоятельный, рассматривающий взгляд, так что ей немедленно захотелось потрогать свои волосы – не испортилась ли новая причёска. Она подавила в себе это желание и с удивлением приметила, что внимание мужчины ей не было неприятным. Этот человек улыбнулся ей и придвинул для неё стул.
Обсуждалась твёрдость резины, из-за низкого показателя которой резиновую часть трудно запрессовать в стальную втулку.
Вел совещание молодой, довольно грузный, мужчина с очень чёрными кудрявыми волосами. Черные глаза его окружали мохнатые чёрные ресницы и широкие брови, а половину каждой щеки занимали тоже чёрные пушистые бакенбарды. И хотя остальные участки лица ярко розовели, весь он казался уж очень чёрным. Видимо, у него было что-то не в порядке с носом, который плохо дышал, мешая ему говорить, и оттого вид его был немного страдальческим. Вообще же, он, очевидно, имел спокойный, весёлый нрав, потому что когда он вдруг улыбался, то сразу делался приятельски простым, словно был давним знакомым. Вставши, он сразу стал похожим на медведя. Не на того страшного, настоящего, который водится в лесу, а из детства – сильного неуклюжего добряка мишку косолапого. К удивлению Веры, и фамилия у него оказалась подходящей – Михайлов. Остальные представители автозавода – два-три человека то подходили к Михайлову, что-то тихо ему докладывали, то исчезали, и казались безликими, как тени.
Две женщины прибыли из исследовательского института. Их пригласили как авторов разработки рецепта резины и технологии изготовления этой детали. Сами они вовсе не чувствовали себя счастливыми от участия в этом совещании. Говорила всегда одна, постарше, миловидная дама с чрезвычайно подвижным лицом. Оно оставалось спокойным только пока произносилась первая половина чьей-либо фразы. Уже со второй её половины у неё поднимались брови и вздрагивали губы от желания говорить. К концу фразы она уже высказывалась сама очень быстро и многословно. При этом остренький кончик её носа то и дело слегка пригибался к губам. Её напарница вообще ничего не говорила. Она даже сидела на полстула сзади и всё время что-то шептала первой.
Задачи у Веры были довольно сложными: доказать институту, что низкая твёрдость – рецептурный недостаток, потребовать их новой работы над составом резиновой смеси и договориться с автозаводом о продолжении поставок деталей на этот период с существующей твёрдостью.
- У нас эта резина отработана совершенно, - горячилась институтская дама. – Вы поищите у себя нарушения технологии. У нас эта тема закрыта, и мы не будем к ней возвращаться.
Облегчало задачу то, что у представителя другого завода – Крутицкого тоже были замеры твёрдости, и они в точности совпадали с теми, что привезла Вера. И вообще, с Крутицким немедленно обнаружилось сходство позиций в споре. Он приехал с теми же задачами, и теперь между ними возник негласный союз против института, так что в этом споре они понимали друг друга почти без слов. Переглядываясь с Крутицким, Вера невольно симпатизировала ему. Сейчас для неё не существовало ничего, кроме этого спора, в котором надо было выиграть.
- Неужели институт будет заниматься снабжением заводов первосортным натуральным каучуком? Этого ещё не хватало! Как будто нет у нас других забот!
Женщина вся передёргивалась и была похожа на раскудахтавшуюся курицу.
- Конечно, не будет. – Крутицкий коротким движением руки остановил Веру, хотевшую ответить.
Он сидел чуть отвалившись, закинув голову с полуприкрытыми глазами в картинной позе уверенного в себе человека, говорил не торопясь и негромко. Низкий бархатистый голос придавал его словам значительность.
… - следует просто отказаться от натурального и перейти на синтетический.
«Молодец!» - мысленно похвалила его Вера. Ведь она хотела сказать то же самое, но у неё не получилось бы так веско. «А ведь он, наверное, нравится женщинам» - пришла ей неожиданная мысль.
Обедали на заводе все вместе. Возбуждённая, довольная победой, Вера улыбалась шуткам мужчин.