Дор со вздохом снял пиджак, оставив его висеть на спинке кресла, выкурил для верности пару сигарет, отчего кабинет вновь заволокло сизым дымом, и направился в карантин. Пора было снова пытаться найти общий язык с Айре, которая, судя по докладам Фила, уже немного освоилась в палате, но была ещё слишком слаба. При попытке встать с койки несчастная дикарка не удержала равновесие и сильно ушиблась, после чего Эдвин Вирс орал на Фила полчаса и срезал ему доплату за этот день. Дор снова вздохнул. Алби отчиталась о своей первой встрече с Лорой Грис, и вроде бы женщины даже нашли какие-то точки соприкосновения, но Дор не обольщался. Все свои секреты Айре хранила глубоко внутри, вытащить их на свет божий было делом времени и "Гипноса", но личный контакт есть личный контакт. Дор вызвал лифт.
Спустившись в карантинный отсек, он увидел Дира, сидящего около перегородки и задумчиво изучающего смуглую фигурку за стеклом. Айре его не видела, с её стороны стена была непрозрачной, и девушка немного нервно озиралась, теребя в пальчиках покрывало. Выглядела она уже получше, щёки слегка порозовели, и она уже не казалась восковой куклой с заострившимися чертами, какой её обнаружил Дор в дюнах солончака. Он подошёл к Альду.
— Иногда мне кажется, что у вас есть двойник. Как вам так удаётся быть повсюду?
— О! — Дир отвлёкся от созерцания аборигенки. — Господин капитан. Ну почему же "повсюду", после милого общения с Лорой мне было совсем нечем заняться, вот я и решил дождаться вас здесь. Сижу вот, наблюдаю за нашей гостьей с позволения Эдвина. Просто удивительно...
— Что? — нахмурился Дор. "Просто удивительно" в устах Альда Дира могло значить что угодно, а хороших новостей Дор уже не ждал. Из карантинного отдела уж точно.
— Она сильно напугана новой обстановкой, это видно, но держится очень хорошо. Она уже не боится Фила, ест приготовленную пищу, правда, руками, но пьёт из стакана, хоть и с опаской. Вставать самостоятельно больше не пыталась, но довольно уверенно сидит на кровати. В общем, картина более чем позитивная. Если вам удастся сегодня продвинуться в плане контакта, то у нас будет не день, а праздник.
— Что-то вы больно оптимистичны, — пробормотал капитан, — не к добру это. Как там Лора?
Альд слегка изогнул губы в подобии улыбки. Рассказывать командиру о своей беседе с Алби он не собирался. Ни к чему бросать тень на безупречный образ вербовщика-профессионала, а ещё Альд помнил, что ему пришлось немного прижать жену канцлера в самом прямом смысле, и это тоже не должно было выплыть на поверхность. Рифус Гарт таких фортелей не прощал.
— Насколько я знаю, госпожа Мирр-Гарт отправила Лору домой, поработать над заданием в спокойной и привычной обстановке. Пока ваша жена в отпуске, нет необходимости принуждать Лору постоянно торчать в лаборатории, тем более, что сейчас она устаканивает в голове полученные вводные. Алби Мирр-Гарт считает, что Лоре надо дать определённую свободу, чтобы получить результат. Не скрою, я поначалу был несколько обескуражен, но на то они и учёные, чтобы не вписываться в рамки. Подождём, пока мадам Стайн вернётся из "Солёного бекаса".
Дор кивнул, пропустив половину мимо ушей. "Гипнос" уже давно не был его основной работой, и Дор даже не знал, насколько далеко продвинулись Алби с Саей в своих разработках программируемых вещих снов и карт-визуализаций. Он надеялся, что Лора действительно посмотрит на проект по-другому, но загадывать не решался. Судьба всегда смеялась над людскими планами, и Дор Стайн знал это лучше многих.
Он пожал руку подошедшему Вирсу, выслушал краткий отчёт о состоянии Айре на текущий момент и поинтересовался:
— Сейчас к ней можно зайти? Выглядит она вроде бодрячком.
— Можно. — Эдвин Вирс предпочитал не спорить без толку, особенно если не было явной угрозы жизни пациентки. — Она недавно поела...
— Хорошо. — Дор понял, что сейчас в третий раз выслушает рассказ о том, как поела Айре, ослабил галстук и бросил Альду и Эдвину:
— Постарайтесь не отвлекаться во время контакта. Я худо-бедно разработал план беседы, но в самом первом приближении и не уверен, что он вообще сработает. Дир, если что, сразу подключайтесь через гарнитуру, я не собираюсь тыкаться носом как кутёнок. Эдвин, при малейшем переходе из зелёного сектора оповещайте, я прерву контакт. Ну, я пошёл.
Альд кивнул, нацепил наушник и вытащил свой знаменитый блокнот, единственный в своём роде, потому что только он смог пересечь порог спецхрана. Страницы были исписаны мелким красивым почерком, кое-где фразы были подчёркнуты несколько раз, а поля испещряли плюсики и галочки. Если бы эту книжицу увидела Эмма Лайсер, лейтенант Дир лишился бы своей должности меньше чем за пару минут.
Дор осторожно притворил за собой дверь и посмотрел на девушку, при виде него завернувшуюся в покрывало чуть ли не с головой. Через несколько секунд из белых складок высунулось смуглое личико. Айре некоторое время молча смотрела, а потом в её глазах зажёгся огонёк узнавания.
— Дор. — Её лицо немного разгладилось, и Дор мысленно выдохнул. По крайней мере, она его не боялась.
— Привет. — Он подошёл и сел на стул рядом с койкой. — Как ты себя чувствуешь?
Айре помолчала, а потом сообщила:
— Спать хочу. Часто. И пить. И мне трудно вставать. Я упала. — Она отодвинула прядь волос, и Дор увидел на виске квадратный пластырь. Девушка осторожно погладила его, слегка скривившись от боли.
— Не трогай его. — Дор опасался, что дикарка может сорвать странную штуку, стягивающую кожу и мешающую лежать на боку. — Скоро Фил его снимет, когда ранка затянется. Ты ведь не боишься Фила?
— Фил. — Айре покосилась на капитана и пробурчала себе под нос: — Добрый. Он трус. Слабая кровь.
Дор мысленно усмехнулся. Бедный Фил, даже дикарка из леса не считает его настоящим мужчиной. Но плюсы в этом тоже были, робкий и застенчивый Фил был наглядной иллюстрацией дружелюбия и безопасности жителей Ойкумены. Что думала аборигенка о самом Доре, тот пока понятия не имел.
— Ты отпустишь меня домой? — Вопрос возвращения в родные джунгли не на шутку волновал Айре, она уселась на койке, прижав колени к подбородку и вновь завернувшись почти с головой. Голос её чуть заметно дрожал.
— Конечно, мы отвезём тебя домой. — Про красное озеро Дор решил пока не напоминать, чтобы не сорвать контакт раньше времени. Но и буксовать на одном месте Дор Стайн больше не собирался. — Как только немного окрепнешь. Скажи, ты помнишь, как попала сюда? В Ойкумену? Ты помнишь, как оказалась в солончаках?
— В солончаках. — Повторила Айре, явно не понимая значения слова. Дор поправился:
— В солёных песках. Рядом с большой водой.
— Большая вода, — кивнула дикарка и шмыгнула носом, утерев его ладонью, — большой ветер. В-ж-ж-ж! А потом я тут. Это колдовство!
— Колдовство, — Дор уже вспотел затылком, но спорить не рискнул, — но это хорошее колдовство. Тебя вылечат и ты покажешь дорогу домой. Ты помнишь дорогу домой?
— Нет, — спокойно ответила девушка, — но ваши шаманы её найдут. Найдут? — В её голосе прозвучала настоящая мольба.
Дор кивнул, успокаивающе погладив дикарку по руке. Пусть думает, что её окружает мир шаманов и колдунов, в который её занесло ураганом (Дир, сволочь, опять попал в точку, невесело подумал капитан). Ближе от этого, правда, ни красное озеро, ни стойбище туземцев не становились. Дор покосился на монитор. Графики моргали зелёным, иногда приближаясь к жёлтой черте, но не пересекая её. Состояние Айре опасений не вызывало, девушка уверенно шла на поправку, вот только как с ней наладить нормальный диалог?
— Расскажи мне про себя, — предложил он наконец, — я же совсем ничего о тебе не знаю. Мы вообще ничего не знаем о людях из леса. Вас много?
— Много. — Айре удивлённо высунула мордочку. — Много-много.
— Сто, двести? — Интересно, знает ли она счёт.
— Много. — Айре настойчиво повторила свой ответ, глядя на Дора как на идиота. — Как листьев на папоротнике.
— И где же вы живёте? — Гарнитура в ухе молчала, давая понять, что пока контакт идёт по заданному сценарию. — Ведь в лесу очень опасно.
— Люди. Звери. Деревья. Ты ешь то, что не съест тебя, — поясняла Айре, пытаясь подобрать слова, — нельзя есть тех, кто охотится. Они опасные! И невкусные.
"Ну ещё бы. Как вы вообще там выжили, каждый день рискуя оказаться в пасти варана или рыжего волка, как вы смогли приспособиться к Внешнему миру, в который даже модификанты входят с опаской?" Но ничего этого Дор не спросил, потому что каждый неосторожный вопрос мог спровоцировать у Айре истерику, а учитывая её только-только стабилизировавшееся состояние, острые углы надо было обходить десятой дорогой. И Дор решил подойти с другой стороны.
— А как вообще устроена ваша жизнь? У вас есть кто-то главный... старейшина или шаман?
— Венц Окрил. — На этих словах Айре отчётливо всхлипнула, но потом повторила с неожиданной яростью в голосе. — Венц Окрил.
Альд, лениво наблюдавший за очередным переливанием из пустого в порожнее за стеклянной стеной, на этих словах встрепенулся, схватил блокнот и начал судорожно в нём копаться, выискивая нужную запись. Найдя страницу, он с чувством сплюнул, словно сбывались его худшие опасения, а потом, сняв гарнитуру, свирепо выдохнул:
— Ну ё... твою мать же! — И с хрустом переломил карандаш.
Фил, обязанный следить за пациенткой, неловко уставился в пол, а Эдвин Вирс неодобрительно поджал губы:
— Выбирайте выражения, господин Дир, здесь не притоны вашей агентуры.
— Виноват, — бросил Альд, снова нацепив безучастную маску и бегая глазами по строчкам, — был взволнован. Кстати, Вирс, как там дела с геномом, подвижки есть?
— Секвенирование генома, господин Дир, процесс небыстрый, — наставительно сообщил Эдвин Вирс, — и мои специалисты делают всё возможное. Это же не зубы рвать.
— Данные о генотипе вымерших аборигенов вам предоставили?
— Мне, господин Дир, предоставили всё необходимое, чтобы генетики разобрались в хромосомах этой женщины. А вас я попрошу не лезть не в своё дело. Я же в ваши разработки не лезу. — Неприязнь Эдвина к Альду Диру сочилась из каждого слова. — А что вы там такое углядели, в ваших записях?
— А это уже моё дело, — язвительно парировал Дир, — вас, как главного врача, не касающееся. Так, внезапное озарение.
Вирс с недовольным видом вернулся к наблюдению за Айре и её собеседником. Усложнять себе жизнь препирательствами с проклятым вербовщиком главный врач отнюдь не жаждал. Он распорядился, чтобы Фил подготовил очередную порцию регидратанта, и более на человека с блокнотом ни разу не посмотрел.
— Венц Окрил... — Дор перекатывал во рту незнакомое имя словно камешек. — Он ваш вождь? Старейшина? Король?
— Он Венц Окрил. — Было видно, что говорить об этом человеке с причудливым именем Айре не хотела, а с другой стороны, пыталась выплеснуть наружу какие-то свои глубоко запрятанные обиды, отчего губы у неё дрожали, но глаза смотрели прямо и недобро. Дор аж поёжился. — Он не шаман. Он убил шамана, потому что тот не сказал, что прилетят крыланы и убьют много детей. Моего сына тоже загрызли крыланы. Шаман не помог.
Дор слушал, не перебивая, а перед мысленным взором его взлетала стая саблезубых летучих белок с кожистыми крыльями и острыми цепкими когтями. Обычно белки были одиночками, но в период гона сбивались в стаи, противостоять которым даже он сам поостерёгся бы. Кровожадные твари пикировали сверху, из древесных крон, где их было почти невозможно увидеть из-за маскировочной окраски. Укус белки вызывал обильное кровотечение, потому что её слюна содержала природный антикоагулянт, препятствующий сворачиванию крови. Взрослого человека спасти было возможно, а вот ребёнка... "Белки загрызли её сына. И она так спокойно об этом говорит?" Айре между тем продолжала:
— Он сказал, что теперь он будет шаманом. И Венцем Окрилом, и шаманом. Никто ничего не сказал. Венц Окрил сильный. Он нас защитит.
— Крылан загрыз твоего сына... — медленно протянул Дор. — Что же ты сделала после этого?
— Он всё равно бы умер. — Айре, казалось, совершенно не испытывала горечи потери. — Он был слабым. Я рожала четыре раза. Два умерли сразу. Одного унёс крылан. И один остался.
— Я понимаю, почему ты так стремишься домой, — кивнул Дор, — если у тебя там остался ребёнок...
— Нет! — Айре негодующе вытянула шейку. — Он жив. Он здоров. Женщины смотрят за ним. А я.. А мне... — Она замолчала, переводя дыхание. Дор опасался, что сейчас разговор опять свернёт на скользкие берега красного озера, и поспешно поинтересовался:
— А почему ты так не любишь этого Венца Окрила? Он сделал тебе что-то плохое?
Айре насупилась и закусила губу. Было видно, что её что-то гложет изнутри. Наконец она подняла глаза и тихо сказала:
— Его сын хочет взять меня в жёны. Он мне нравится, он сильный и здоровый, и он обещал, что я буду главной женой.
— Здорово, — осторожно согласился Дор, — это, наверно, почётно.
— Венц Окрил сказал, что я проклята. Моего ребёнка от его сына унесли крыланы, двое других умерли. Остался тот, кого я родила первым. Но сына Тарая унесли крыланы. Венц Окрил сказал, это плохой знак. Мне надо... сделать так, чтобы этого не было. Родить здорового сына, чтобы Тарай взял меня в жёны.
— Погоди, погоди, — Дор понял, что медленно сходит с ума, и вытер вспотевшую лысину, — я ничего не понял. Ты должна родить ребёнка, и тогда Тарай женится на тебе?
— И я стану главной женой, — подтвердила Айре.
— А почему он не может сначала жениться, а потом ты родишь ему детей?
— Но так нельзя! — изумлённо распахнула карие глаза дикарка. Она даже рот приоткрыла, настолько её поразили слова Дора. — Он должен видеть, что я могу родить много детей! Здоровых! Венц Окрил сказал, Тарай может брать жену, когда я родила того ребёнка. Но его унесли крыланы. Теперь Тарай не коснётся меня, пока я не рожу другого ребёнка и не сниму проклятие! Но все мужчины думают, что я принесу несчастья. И не хотят ложиться со мной. Венц Окрил сказал мне, что мне надо снять проклятие.
— Но ведь крыланы унесли много детей, — не понял Дор, — почему проклята именно ты?
— Я дочь шамана, — Айре пожала плечами, — его грех — мой грех.
— И тебе надо пойти к красному озеру, где ты снимешь проклятие, — догадался Дор.
— Красное озеро! — Сейчас Айре не плакала, но была сильно взволнована. Она схватила Дора за локоть и сжала так сильно, что тот чуть зубами не скрипнул. — Ты обещал! Ты сказал, твои шаманы найдут дорогу!
— Обязательно найдут, — Дор почувствовал, как рубашка липнет к телу, а по спине сползает тонкая струйка пота, — но нам нужна твоя помощь. Ты можешь рассказать, что это за озеро?
Айре выпустила руку Дора и резко отодвинулась. Лицо её выражало смесь надежды и отчаяния.
— Нельзя. Это нельзя. Табу.
— Ну ладно. — Судя по оранжевым графикам, визит так и так пора было заканчивать. — Тогда мы будем искать, а ты, если что-то вспомнишь или захочешь рассказать, жми вот сюда. — Он показал на кнопку у койки. — Придёт Фил, и ты ему передашь.
— Фил слабый, — с сомнением произнесла Айре, — зачем мне говорить со слабым?
— Тогда скажешь ему, чтобы позвал меня. — Больше всего на свете Дор сейчас хотел выйти наружу из карантинных подземелий, глотнуть воздуха, напоенного ароматом акаций, а потом хлопнуть ледяного пива. Разговор с Айре его вымотал, отчасти из-за полного отсутствия плана беседы, отчасти из-за её странной морали, так не похожей на этику и мораль жителей Ойкумены. Он погладил её по плечу и встал.
— Мы будем искать твой путь домой, а тебе пора поесть и отдохнуть. Я приду завтра, и мы снова поговорим.
— Да. — Айре кивнула нехотя, будто пребывала в плену своих мыслей. — Завтра.
Когда Дор вышел из палаты, первое, что бросилось ему в глаза, это ослепительная улыбка его заместителя. Альд Дир был чем-то невероятно доволен, хотя Вирс бросал на него осуждающие взгляды, а бедный Фил, увидев, что посещение окончено, спешно засеменил по коридору за тележкой с препаратами. "Бедняга, — мелькнула у Дора мысль, — наслушался про себя всякого и ведь даже пикнуть не может. Хотя... ничего нового он не узнал".
Дор подошёл к Альду и Эдвину, который покосился на монитор и сообщил:
— Весь ваш разговор пациентка держалась спокойно, уровень адреналина в крови повысился лишь после упоминания об озере. В целом я не вижу причин препятствовать вашему дальнейшему контакту, если только состояние женщины не ухудшится. Но об озере я бы не стал говорить, по крайней мере, завтра. Ей неприятна эта тема...
— Это табу, — вмешался Дир, — а табу для дикарей значит много больше, чем для нас. Нарушить табу это смертный грех. Но, надо признать, господин капитан, контакт в этот раз прошёл эталонно. Она действительно доверяет вам, я в восхищении. А какое парадоксальное у них представление о брачном союзе! — Альд вновь блеснул улыбкой. — Нам до такого ещё расти и расти. Думаю, канцлер по достоинству оценит вашу сегодняшнюю работу.
— А вы-то чему рады, — Дор наконец с наслаждением закурил, вызвав очередной недовольный взгляд Эдвина Вирса, — или вы услышали в её рассказе что-то, что прольёт свет на всю эту историю?
— Именно! — Дир и не скрывал, что он весьма горд собою, он слегка самодовольно повертел в пальцах блокнот и предложил:
— Поднимемся на солнечный свет. Я расскажу вам, с чего всё начиналось.
* * *
Во внутреннем дворике Дор и Альд разместились в дальней его части, за большой пышной клумбой, которую сотрудники бригады называли "ширмой для секретов". Уединённое место как нельзя лучше подходило для разговоров под красным грифом. Дир вынул свой блокнот, нашёл нужную страницу, загнул её уголок, а потом поинтересовался у Дора:
— Имя Винса Эйкрилла вам о чём-нибудь говорит?
Дор отрицательно покачал головой. Альд кивнул, точно получил необходимое подтверждение:
— И немудрено. Имя Винса Эйкрилла навсегда похоронено в пучине спецхрана, о нём даже не все историки знают. Он был руководителем последней и самой масштабной экспедиции во Внешний мир спустя пятьдесят лет после войны. Они были вооружены и экипированы по последнему слову тогдашней техники, они хотели пролить свет на судьбу предыдущих групп и по возможности отвоевать территории, захваченные гибельным лесом. Никто из группы не вернулся. Спасательную операцию решено было не проводить.
— Как же так, — Дор даже моргнул от неожиданности, — их что, бросили на произвол судьбы? Сколько человек было в отряде?
— Больше двухсот. Я повторюсь, это была самая масштабная экспедиция, даже экспансия. Люди не желали мириться с тем, что отныне их земля — это клочок суши около океана, немаленький, но по сравнению с прошлыми владениями не значащий ничего. Люди хотели отобрать у Внешнего мира свою территорию, свою родину. Но увы. Ничего не вышло, обратно не вернулся никто, что с этими колонистами стало, нам неведомо. Правительство распорядилось свернуть всю подготовку к поискам группы. Оно больше не желало терять людей в мареве джунглей. Тогда Ойкумена раскололась надвое. Гуманисты всех мастей криком кричали о бесчеловечности такого решения, прагматики скрипели зубами, но признавали, что отправлять на верную гибель ещё одну группу бессмысленно. Тогда и был создан Красный отдел как противодействие любым попыткам пробраться за Грань. Это — наша настоящая специальность, а вовсе не просеивание институтских проектов или отлов вагантов. Сталкеры — те, кто ещё не дрогнул перед Гранью, или наоборот, последнего ума лишились, добывая скей и прочую лабуду. Вот они и есть наши противники. Но я отвлёкся. Двести пятьдесят четыре года назад двести человек под предводительством Винса Эйкрилла в последний раз пересекли нейтралку и пропали во Внешнем мире...
— Двести пятьдесят лет... — задумчиво пробормотал Дор. — "Истоки" возникли тогда же.
— Совершенно верно, — подтвердил Альд Дир, вытаскивая сигареты, — это было время последних надежд. Лебединая песня человечества, последний всплеск перед тем, как Внешний мир навсегда отгородился от Ойкумены полосой пепла и стоячими волнами. Говорят, эманации усилились со временем и как раз в тот период их активность резко возросла. Я читал о последствиях бомбардировок, но даже предположить не могу, что тогда из себя представлял Внешний мир. За двести пятьдесят лет он мог здорово измениться. Возможно, он был похож на довоенные территории, а может быть, наоборот, в нём кипели процессы и мутации, на корню ломая привычный облик растений и зверей. Винс Эйкрилл вошёл в разверзшийся ад и сгинул там со своими последователями. По крайней мере, так считают официально.
— А на самом деле? — хрипло спросил Дор. Он догадался, что имел в виду его зам, говоря: "Я расскажу вам, с чего всё начиналось". Но это было попросту немыслимо.
— Я не знаю, что там на самом деле, — признался Альд, выпуская дым, — но ваша визави назвала вожака племени Венц Окрил. За многие годы имя Винса Эйкрилла могло претерпеть изменения, но основа осталась.
— Да что вы такое говорите, — Дор аж закашлялся, — ему что, по-вашему, триста лет?
— Нет, конечно. Винс Эйкрилл умер, протянув какое-то время во Внешнем мире, потому что все люди смертны. Но имя осталось и спустя годы стало чем-то вроде титула правителя, предлагаю писать это название со строчной буквы. У нас есть премьер-министр, а у дикарей венц окрил. Я не вижу никаких противоречий.
— Нет. — Дор кинул бычок в урну и обхватил голову руками. На виске у него пульсировала жилка, а шрамы горели огнём. — Нет, Дир, этого быть не может! Вы хотите сказать, что Айре и её племя — потомки экспедиторов Эйкрилла?
— Опровергните это, господин капитан, — улыбнулся Альд, — отбросьте всё невозможное, то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни оказался. Это не я сказал, а один писатель девятнадцатого века, только я имя забыл. Люди, господин капитан, как тараканы, всюду пролезут и обоснуются, сколько препон ни ставь на их пути. Но, боюсь, нам придётся смириться с очевидным: никакое это не чудом выжившее племя австралоидов, забившееся в относительно безопасные места, куда не долетели снаряды, и не возникшая под воздействием излучения новая разумная форма жизни. Это наши с вами сограждане, только по другую сторону баррикад.
— Ещё не готов анализ генома, — напомнил Дор, искренне надеясь, что в его аллелях найдутся свидетельства происхождения Айре от коренных австралийцев. Девушка из леса не могла, не должна была быть одной крови с жителями Ойкумены. Потому что если это действительно так... то Внешний мир слишком сурово отомстил людям, посягнувшим на его владения.
— Тем больше доказательств того, что она человек, а не примат из Внешнего мира. — Альд снова улыбнулся. Дор посмотрел в бледно-зелёные глаза и вдруг тоже улыбнулся, хотя секунду назад сидел, ошарашенный новыми вестями.
— Она человек, — Дор кивнул. — И как любой человек, заслужила жить на своей родине. Я найду это чёртово красное озеро, а потом верну Айре Тараю. Гарт может подавиться своей ликвидацией и своими грифами секретности.
— Жаль, что эти слова слышу только я. — произнёс Альд и задумчиво убрал блокнот во внутренний карман пиджака. Гарт не узнает об этом разговоре, Альд Дир тоже умел хранить секреты.
Продолжение: http://www.proza.ru/2018/05/10/1113