Точки над ё

Тот Самый Мальчик
Меня часто упрекают, что я ругаю власть. В том смысле, что ничего, кроме дешёвых эффектов, критиканство не даёт, и что, мол, лучше бы автору заняться вместо сотрясания воздуха чем-либо продуктивным и полезным. То есть тем, чем и старается заниматься наша самая лучшая в мире власть, но просто у неё не всегда получается.
Вы, братцы, скажу я вам, попутали. Я как раз делом занят. А что до ругани…
Это иллюзия. Я, конечно, дурачок, но не настолько. Ругать власть - с целью заставить её стать лучше - бесполезно. Как бесполезно ругать Солнце, чтоб оно не выжигало посевы, требовать у реки не смывать дома и дороги весенним половодьем, клеймить океан за разрушительное цунами. Нет смысла ругаться на вулканы и землетрясения, лавины и ураганы. Отругав льва за задранную антилопу, вы ни в коем разе не сделаете царя зверей вегетарианцем.
Нормальная власть  - тот же самый хищник. Энергичный, деятельный, полный сил и стремления сожрать свой кусок мяса. Я утверждаю - это норма. Мне трудно представить у власти черепаху, ленивца или слизняка.
Но в то же время мне не хочется, чтобы хищник вместе со своим - законным - куском жрал и моё (тоже мною честно заслуженное) мясо. Мотив хищника вполне понятен: своё мясо надо ещё выследить, догнать и растерзать, а моё - вот оно уже разделанное, в холодильничке. Только лапу протяни. Инстинкт сохранения сил в природе пока никто не отменял.
Хищнику наши слова - тьфу! Хищник не понимает слов. Хищник понимает только силу.
Но наше общество чурается своей силы. Боится или ленится - не знаю. А может, не понимает. Или понимает под силой только дубину, вилы и факел. Да фонарные столбы вдоль дорог. Тоже метод, конечно. Но крайне глупый. Сколько раз уже мы своими руками „рушили мир до основанья, а затем...“ А затем долго не могли оправиться, и жизнь целых поколений летела в тартарары. Вместо постоянного движения вперёд.
Однако есть и мягкая сила. Не стрелять в хищника - чтоб потом искать себе нового, но такого же по сути. Не тыкать в него острой пикой, не палить усы факелом. Просто: накинуть ошейник и тянуть всем миром за поводок. Нас много, братцы. Мы сильнее. А чтоб у хищника интерес к жизни не пропал и апатия не наступила - держать у него перед носом кусок мяса на верёвке. Куда мясо - туда и он. Тележку к поводку прицепили - и катимся с ветерком. А мясо-то наше, братцы! Мы его хозяева, мы им управляем. И совсем не обязательно хищнику скармливать весь кусок. Пусть бежит за ним. Но отрезать - строго по норме. А то разжиреет.
Такая вот система стимулирования. Кнут и пряник, если попросту. У власти для нас такая система есть. Сейчас, правда, плохонькая, совсем никудышная, но есть. А у нас для власти и вовсе никакой нет (если не считать „страшной угрозы“, что мы раз в шесть лет кого-то не выберем).
А должна быть. Для равновесия. Обязательно.

Красиво, - скажете вы. - Теперь понятно, почему ты, как тот идальго ламанческий, на ветряные мельницы кидаешься. Сделать мир лучше норовишь. Давай, спаситель человечества, дерзай. А мы понаблюдаем. - И опять покрутите пальцем у виска.
Стоп, стоп, стоп! - возоплю опять я. - Вы снова  перепутали. Я, разумеется, очень хочу, чтобы человечество спаслось. Но я не спаситель. Не имею на это ни сил, ни способностей. У меня другое призвание. И специальность моя не та.
Я лишь сижу на каланче и вижу пожар. А тушить его будет пожарный. Я пялюсь в микроскоп в лаборатории и описываю свойства болезнетворного вируса. Но к больному спешит доктор. Я шпионю из-за угла и ставлю тридцать три утюга на подоконнике конспиративной квартиры. Но решительный штурм обходится силами гвардейцев-десантников.
Пусть каждый занимается своим делом.
Ты выбрал самое лёгкое дело, - скажете вы.
Возможно, - отвечу я. - Моё дело - всего лишь смотреть. Это могут многие. Но не каждому дано видеть. Я не виноват, что остальные слепы. Или близоруки. Не умеют смотреть вглубь и видят лишь декорации.
Композитор Скрябин видел музыку в цвете. Экстрасенсы, говорят, чувствуют биополе. Людей с абсолютным слухом раздражает любая тональная фальшь. Это просто способность. Логично использовать в людях то, что им дано, а не назначать слесаря кесарем.
Я чувствую фальшь в общественной жизни. Меня это раздражает, как раков раздражает грязная вода. Для кого-то это тоже может оказаться полезным. Берут же раков „на службу“ в очистных сооружениях.
Разумеется, как и все, я могу ошибаться. Ведь я доверяю своим ощущениям. Но я искренен в своих заблуждениях. Как тот андерсеновский мальчик - он лишь говорил что видел, он не хотел никого обмануть и обидеть. Не его вина, что голого короля никто больше не разглядел. А я...
Я тот самый мальчик. Только я уже подрос. И начал с возрастом понимать, что голого короля не видят не все. Многие не хотят видеть. Или не хотят ничего с этим делать. А мне, уже седому мальчику, просто любопытно - почему. Я ковыряюсь в причинах. Мне интересно. И делайте с этим что хотите…