Дорогие мои! Спасибо всем, кто прочитал предыдущие мои повести, если я вам еще не надоела, вот вам еще одна!!!!
Марина Постникова.
Траектория тайны.
Глава 1.
Береза настойчиво стучала зеленой веткой в окно. Влад открыл правый глаз и сердито сказал:
-Не встану.
И снова закрыл глаз. В окно снова раздался настойчивый негромкий стук. Влад открыл оба глаза и сказал:
-И не проси, сегодня воскресенье.
Но глаза он больше не закрывал, потому что спать он не хотел, но и не вставал, потому что, не смотря на то, что воскресенье - идти было некуда, впрочем, как и в другие дни недели. Он никуда не спешил. Его выходной длился уже пятый месяц.
Ветка продолжала стучать в окно. Все сильней и сильней, раскачиваясь на ветру. Влад сел на пастель посмотрел в окно, хотел сказать назойливой представительнице растительного мира «пару ласковых» слов, но потом усмехнулся собственным мыслям и сказал вслух:
-Все, паранойя. С деревьями начал разговаривать. Пора лечиться. Пора к людям.
Камергерским Арбатом в народе называли длинную прямую тихую улицу в Больших торговых рядах. У улицы было официальное название в честь одного из бывших героев револю-ции, но народу нравилось называть ее просто Арбатом, наподобие московского, потому что каж-дое воскресенье здесь разворачивался базар талантов. Здесь торговали: художники – картинами, книжники - книгами, коллекционеры – марками, монетами, значками, моделями автомобилей, игрушками Пакемономи и многим другим. Певцы и музыканты услаждали слух прохожих зву-ками самых различных музыкальных направлений. Здесь же, особенно в летнее время, когда был наплыв туристов крутились драматические актеры в костюмах самых различных эпох. Предлагая с ними сфотографироваться. Накануне выходных семья циркачей натянула небольшой батут, выделывая на нем самые невероятные пируэты, предлагали всем желающим повторить проделанное ими.
Камергерским этот базарчик называли, потому что располагался он возле дома какого-то камергера, какого-то императорского двора. Влад помнил это с детских лет. Тогда их часто во-зили на экскурсию по городу. Но никогда он не мог запомнить, как звали этого самого камерге-ра, и какому именно императору он служил.
Детство давно кончилось, но экскурсантов по-прежнему привозили в Большие торговые ряды. Этим успешно и пользовались торговцы Камергерского Арбата. Влад тоже иногда прихо-дил сюда, и даже сумел продать пару своих пейзажей. Но меркантильный интерес в этих вос-кресных походах для него был на последнем месте. Несколько часов проведенных здесь заряжа-ли его жизненным оптимизмом на несколько недель.
Если не брать в расчет тех, кто торговал видеокассетами, лазерными дисками и новыми книгами, остальная публика здесь не была подвержена коммерческим страстям. Это были люди не земные, увлеченные своим делом, бескорыстные и даже немного сумасшедшие.
Влад поставил свой этюдник около торговца глиняных поделок в стиле Дымковской игрушки. Они уже были знакомы раньше. Поэтому просто пожали друг другу руки, и каждый занялся своим делом. Влад расставил около этюдника несколько своих пейзажей с церквями, полями и лесами, на этюдник прикрепил чистый лист бумаги и небольшую табличку: «Портрет за полчаса». Поставил рядом с этюдником старый тарный ящик, накрыл его листом ватманской бумаги, который уже когда-то побывал в роли эскиза, потом достал из сумки небольшой склад-ной стульчик, сел и приготовился ждать.
Если бы заранее знать, что готовит «день грядущий», как пелось в известной опере, можно было бы найти решение и выход из любой ситуации. Но может в этом и состоит прелесть самой жизни, что мы не знаем своего будущего. Не можем его просчитать стопро-центно, и не можем на него влиять.
Чудаковатыми были не только торговцы этого рынка, но и его посетители. Конечно не все. Значительная часть людей приходило на рынок с совершенно определенными и реальными намерениями – купить что-нибудь из произведений искусства, благо это последнее время стало модно. Картины дарили друг другу на новоселье в квартиры и офисы, поэтому писать пейзажи в стиле Шишкина, Левитана и Саврасова художникам стало выгодно. Они то в основном и наводнили рынок. Так же большим спросом пользовались изделия народного творчества. Их покупали в основном туристы. На этом базарчике, мирно уживались и соседствовали абсолютно все художественные стили и направления, и абсолютно разные люди.
Среди посетителей рынка была большая часть людей просто из любопытства зашедших на рынок, но были и такие, которые жили по присказке: «поди туда, не зная куда, найди то, не зная что». Они ходили около прилавков, останавливались, заговаривали то с одним торговцем, то с другим, интересовались практически всем, что продавалось. Часто между ними завязывались интересные беседы на различные темы. Тогда собеседники перемещались в соседнее кафе и беседы, иногда за кружкой пива или чем-то более крепким, затягивались до позднего вечера.
Такие покупатели никого не раздражали и никому не мешали, на них зачастую, просто не обращали внимания. Поэтому, никто из торговцев не обратил внимание на старика белом потре-панном плаще и мятой фетровой шляпе. Не обратил бы на него внимание и Влад, если бы тот, пройдя несколько раз мимо, не остановился около него.
-Папаша, тебе чего, - спросил его Влад.
Старик посмотрел на него строгим, немного печальным взглядом, ничего не ответил и пошел дальше.
У Влада появилось знакомое ощущение. Несколько часов назад он примерно так же раз-говаривал с веткой березы за своим окном. Старик тоже производил впечатление неодушевлен-ного предмета. Влад проводил его взглядом. Старик удалялся вдоль рядов.
Когда-то в молодости он, вероятно, был высок ростом и статен, но прожитые десятилетия превратили его в сгорбленного худого старика. Он заметно прихрамывал. Мятый поношенный плащ, шляпа с обвислыми полями, войлочные штиблеты и мятые брюки – старик производил неприятное впечатление, но вместе с тем, внешность его обладала определенным колоритом.
Влад заметил, как старик развернулся и пошел к нему. Теперь Влад видел его лицо. Из-под шляпы выглядывали длинные седые волосы, глаза прятались под густыми седыми бровями, и довершала картину жидкая растрепанная бородка. В руках старик держал большущий прямо-угольный сверток, завернутый в газету и перевязанный льняной веревкой.
Старик снова приближался к Владу. И у него не было сомнений, что старик идет именно к нему. Старик подошел, остановился, посмотрел в упор на Влада. Влад ждал, что он сейчас что-то скажет, спросит или даже попросит. Но старик снова молчал.
-Папаша, вам что-то надо? – спросил Влад, - вы кого-то ищите?
Последняя фраза произвела на старика действие выключателя. Старик включился, как включается телевизор или радиоприемник. Он заговорил скрипучим низким голосом:
-Искал. Но не нашел.
Старик говорил немного растерянно, но слова его и манера разговора казались вполне нормаль-ными, осознанными. И Влад вступил в разговор с ним.
-Вам помочь?
-А вы сможете? – спросил старик.
-Не знаю, вы кого-то ищите или что-то?
Старик присел на ящик, положил свой сверток на колени. Посмотрел по сторонам и проговорил:
-Я много лет ее искал, нашел и снова потерял. Она вошла зарей в мой дом, но не осталась солнца в нем…
-Батя, ты про что? – насторожился Влад.
Теперь старик показался ему немного странным. Старик, не обращая внимание на слова Влада, обращенные к нему продолжал говорить. Однако речь его становилась все бессвязней и бессвяз-ней. Внезапно он заплакал. Влад вскочил со своего места и присел на корточки возле старика. Теперь лицо старика было совсем близко, Влад видел, что жизнь старика не только сгорбила, но избороздила все его лицо глубокими морщинами. Старик замолчал. А крупные слезы из его глаз выкатывались и пропадали в складках на щеках, окончательно теряясь в бороде.
Теперь Влад заметил, что глаза у старика странно неподвижны. Он смотрел на Влада, но не видел его. Он, присутствуя физически, отсутствовал духовно. Влад все понял. У него снова появилось ощущение, что он разговаривает с неодушевленным предметом.
Он поднялся, встал, упершись руками в бока, вздохнул и проговорил:
-Эх, батя, и что мне с тобой делать?
Потом он снова присел на корточки и спросил:
-Батя, ты, где живешь? Ты помнишь свой адрес?
Влад говорил громко, четко произнося слова, как будто говорил с глухим человеком. Торговец глиняными игрушками, наблюдающий за ними уже несколько минут сказал:
-Не кричи, он тебя все равно не слышит. Он сейчас не здесь, не видишь, разве?
Влад снова встал и, обращаясь к глинщику, спросил:
-Слушай, а что с ним делать?
-В больницу его надо, - ответил глинщик, - он, наверное, из дому сбежал, бывает такое с маразматиками. Слушай, у меня бабка такая же была, так мы ей в карман все время записку кла-ли, с нашим телефоном. Ее так несколько раз добрые люди домой приводили. Посмотри, может и у него есть.
Старик сидел, скорчившись, прижимая к себе сверток, все время что-то бормоча, и плача. Влад попытался отобрать у него сверток, но старик прижал его сильней и бросил на него гневный взгляд.
-Тихо, тихо, - испугался Влад, - не беру, ничего у тебя не беру.
Потом он осторожно залез в карман его плаща, но там было пусто, потом похлопал по другому карману, но и там тоже ничего не звенело и не шуршало. Эти действия старик Владу позволил проделать, а вернее не обратил на них никакого внимания.
-Ничего у него нет, сделал заключение Влад. Слушай, пригляди тут за моим имуществом, а я пойду, сдам его кому-нибудь.
-Иди, не беспокойся, пригляжу, - пообещал глинщик.
Влад взял старика за руку и сказал:
-Пошли батя, твою зарю искать.
Старик послушно поднялся и побрел за Владом, по-прежнему бережно прижимая к себе сверток в пожелтевшей газете.
Они вышли с рынка на большую улицу и остановились. Расчет Влада был таков: сдать старика какому-нибудь милиционеру и спокойно вернуться к своему этюднику. Но на улице, не смотря на буйное многолюдье, не было не одного блюстителя порядка. Влад стоял, вглядываясь в толпу, в попытке увидеть что-нибудь подходящее, но все было тщетно. Вдруг издали, в общем потоке машин, показался белый микроавтобус с большой желтой мигалкой на крыше и красным крестом на капоте.
-О, скорая то, что нужно, - проговорил Влад, - батя, ты стой тут, я сейчас приду. Стой, понял. Никуда не уходи.
Но этих слов можно было и не произносить. Старик, полностью потерявший ориентацию, и так никуда не стремился.
Влад оставил его и кинулся на дорогу, ловко разминулся с двумя несущимися в противо-положные стороны иномарками, и преградил путь «Скорой помощи».
Машина, завизжав тормозами, как старая торговка на колхозном рынке, остановилась. Из нее выскочил парень в майке и шортах и закричал на Влада:
-Ты, что, сволочь, сам жить не хочешь, а обо мне ты подумал, ты думаешь, я в тюрьму хочу?
Он кинулся на Влада и со всего размаху врезал ему кулаком прямо в челюсть. Влад не удержался на ногах и отлетел, больно ударившись о капот «Скорой помощи». Влад готов уже был потерять сознание, но, собрав в кулак последние силы, размахнулся этим кулаком и нанес парню ответный удар по корпусу. Однако этот удар отнял у него последние силы и он, потеряв равновесие, рухнул на руки водителя «Скорой помощи».
-Ну, ты даешь, - проговорил водитель, - то под машину бросается, то в драку лезет. Нет, парень, тебе пора в Николаху.
-Ага, - согласился Влад, - пошли.
-Куда? - удивился парень, - я не хочу. Мне пока рано.
Николахой в народе назвали психиатрическую больницу недалеко от города, в поселке Никола-евское.
-Нет, - с трудом проговорил Влад, у которого до сих пор звенело в голове, - там старик, поехали, помоги.
-Так бы и сказал, - доброжелательно проговорил водитель, - а то сразу под машину бро-саться.
Водитель вернулся в машину, а Влад снова побежал через дорогу, расталкивая на ходу мчавшие-ся в разных направлениях автомобили.
Старик стоял на том же месте, где и оставил его Влад. Стоял, бережно обнимая свой сверток. Влад подошел к нему и, с трудом дыша, спросил:
-Ну, как ты, бать? Сейчас тебе помогут. Ты, только не волнуйся.
Но старик и не волновался. Он спокойно стоял и молча смотрел куда-то в даль, в полном умиро-творении.
К ним подъехала «Скорая помощь». Из нее вышел водитель и подошел к Владу.
-Я думал он умирает, - проговорил водитель, глядя на старика.
-По-моему, он уже умер, - ответил Влад, проводя рукой перед глазами старика, на кото-рую тот не обращал никакого внимания, - душа в нем умерла.
-Чего ж ты его по улице таскаешь, держал бы дома.
-Ага, если бы еще знать, где он его дом?
-Так это не твой дед? – удивился водитель.
-Не-а, - подтвердил его догадку Влад.
-А чей?
-Понятия не имею, он ко мне на Арбате пристал, - ответил Влад и показал на рынок.
Водитель проследил направление, указанное рукой Влада и понимающе покивал головой.
-Понял, не дурак, какие будут предложения?
-Надо его в Николаху отвезти, это их пациент, бормочет что-то, плачет, стихи читает…
-Эк, ты прыткий, кто ж его примет, без направления, без санитаров. Ты думаешь, это так просто, человека в психушку сдать?
-Не знаю, не пробовал, и сам пока не был, - ответил Влад, потирая ушибленную челюсть.
Водитель улыбнулся и немного виновато проговорил:
-Ладно, давай его в машину, попробую, - и пошел открывать дверцу.
Влад пошел за ним, ведя старика за собой.
-Слышь, а ты, почему один? Где у тебя бригада? – спросил Влад, заметив, пустую машину.
-Бригада отдыхает, - ответил водитель, - и я после ночной смены машину в гараж гнал, пока ты ко мне под колеса не кинулся.
-Извини, я просто не знал, как тебя остановить можно было.
-Да ладно уж, - проговорил водитель, - и ты меня извини, тебе бы холодное что-нибудь к лицу приложить, синяк будет, будь здоров.
Влад потрогал отекающую челюсть, потом махнул рукой и проговорил:
-А, ничего, пройдет, ты уж доставь его, ладно.
-Это наша работа, - солидно проговорил водитель, - помогая Владу посадить старика в машину.
Старик послушно сел в машину, но потом удержал руку Влада и отчетливо проговорил:
-Искал, искал, нашел, пошел, стена, ступеньки, ниша, клад, такому кладу всякий рад.
Влад высвободил свою руку и ответил старику:
-Ничего, бать, ты выздоравливай, мы потом с тобой вместе поищем.
-Это он о чем? – спросил водитель.
-Понятия не имею, бормочет чего-то, плачет. Не знаю.
-Ну ладно, ты с нами? – спросил водитель.
-Нет, у меня там имущество осталось, картины, мне сегодня еще на хлеб надо заработать. Я лучше потом его навещу.
-Ну, тогда пока, - ответил водитель и захлопнул дверцу.
Он ушел в кабину, а в окне салона появилось лицо старика, он снова что-то говорил, и снова глаза его заблестели. Влад кинулся к стеклу, спрашивая: «Что? Что ты говоришь?», но машина уже тронулась и поехала, увозя не услышанные Владом слова старика.
Влад помахал вслед машине рукой и пошел на свое торговое место. Настроение испорти-лось окончательно. Непонятная тоска жгла сердце, мучила и не давала думать ни о чем. От на-пряжения предательски затряслись руки и никак не хотели слушаться. О том, чтобы рисовать не могло быть и речи. Влад вернулся на свое место и сел, повернувшись к людям спиной. Ему нуж-но было несколько минут, чтобы придти в себя.
Глава 2.
Торговля в тот день так и не заладилась. Не удалось продать ни одной картины, и никто не захотел позировать художнику, у которого на пол лица был лиловый синяк. Он ушел домой, заняв денег у торговца глиняной игрушкой, вернее, тот сам предложил ему деньги, лишь бы он ушел и не распугивал своим видом и его покупателей. Влад ушел.
Всю неделю он делал примочки и холодные компрессы, стараясь
удалить следы знакомства с водителем. К воскресенью отек спал, и кожа приобрела более-менее телесный цвет, и если пристально не приглядываться, то синяк можно было и не заметить.
Примерно так рассуждал Влад, глядя на себя в зеркало, собираясь снова на рынок.
Всю неделю этот странный старик не давал ему покоя. То и дело всплывали в памяти глаза старика, наполненные слезами, и его сгорбленная фигура. Несколько раз Влад принимался рисовать старика. Но на эскизах он получался каким-то другим, не похожим на то, каким его видел Влад.
Несколько раз Влад звонил в «Скорую помощь», пытаясь отыскать того водителя, кото-рый увез старика. Однако ему каждый раз отвечали, что если у него есть претензия, то нужно обращаться в письменном виде. Он говорил, что у него нет претензий, тогда на другом конце провода просто клали трубку.
Влад пытался вспомнить номер машины, но никак не мог. Он звонил и в Николаевскую психиатрическую больницу, но и там ему отвечали, что неизвестных стариков в списке больных не числится.
Получалось, что от происшествия недельной давности у Влада остался только заживаю-щий синяк и навязчивые воспоминания о странном старике.
В это воскресенье Влад собирался на Арбат, чтобы отдать долг щедрому глинщику, или как тот сам себя называл - художнику-керамисту. Владу удалось немного заработать на неделе. Он вырезал несколько трафаретов с народными мотивами, для артели столяров, которые делали наличники. Столярные изделия тоже в последнее время вошли в моду. Это давало Владу воз-можность заработать на кусок хлеба.
Он, скорее по привычке, повесил на плечо этюдник и вышел из дома. Запер дверь и стал спускаться по ступенькам вниз. У подъезда на лавочке, как всегда сидела соседка со второго этажа, которую звали Кира Леопольдовна. Дама неопределенного возраста, но в пределах позд-ней зрелости, и необъятных размеров. Иногда у Влада создавалось впечатление, что Кира Лео-польдовна жила на этой скамейке, потому что когда бы, он не вышел, она всегда была здесь.
-Здравствуйте, Кира Леопольдовна, - поздоровался Влад, - как поживаете?
-Спасибо, Владичек, - проговорила соседка, - все слава богу, а мама еще не приехала?
-Нет, - ответил Влад, - ее все лето не будет.
Он поспешил уйти, что бы ни затягивать «чудесный миг» общения с соседкой. Мама Влада уеха-ла в город Павловск под Питером, к своей давней подруге, уехала помогать, той нянчить внуков, которых так и не дождалась от Влада. Это была официальная формулировка ее ультиматума, когда она покидала город.
Перед этим у них с Владом разыгрался настоящий скандал. Наталья Николаевна Снегире-ва, мама Влада, учитель с сорокалетним стажем, вложившая в своего единственного сына все силы своей души и всю, не растраченную любовь, внезапно узнала, что Влад бросил школу. Это для мамы был шок. Этого она простить сыну никак не могла. Хотя сыну этому совсем недавно исполнилось тридцать семь лет, и он в школе не учился, а работал учителем рисования.
Работа Влада в школе немного примиряла Наталью Николаевну с тем, что сын ее так и не смог создать семью. Она, выйдя на пенсию, всю себя посвятила карьере сына. Она сама, поль-зуясь старыми связями, устроила его в престижную школу с художественным уклоном. И стала мечтать о том, что скоро ее сын, ее никем не оцененное сокровище, станет сначала завучем по художественному творчеству, а потом и директором этой школы, а стать директором для нее бы-ло вершиной человеческих достижений, которых она не смогла достигнуть сама, потому что в тридцать лет позволила себе родить ребенка.
Но Влад, оказался совершенно не тщеславным человеком и высокому административному посту он предпочитал спокойную работу в мастерской. В эту престижную школу он перешел только потому, что здесь была настоящая мастерская, и не было проблем с материально-техническим снабжением учебного процесса. Он совершенно не умел управлять ученической аудиторией, ребята на его уроках только что не ходили на головах, но все занимались своими делами. Он им это не запрещал, считая, что если что кому не дано, то на-сильно мил не будешь.
В начале прошлого учебного года он решил произвести реформы в методике преподава-ния живописи в отдельно взятой российской школе. Он просто отпустил со своего урока всех, кому рисование было не интересно. В результате в мастерской осталось трое: учитель, натурщик и мольберт.
Такое вольготное существование очень нравилось Владу и совершенно не понравилось директору школы. Директор приказала вернуть в класс всех учеников. Влад отказался. Директор сделала ему строгий выговор. Влад написал заявление об уходе.
Почти до конца апреля ему удавалось удачно скрывать от мамы свой статус свободного художника. Но в апреле Наталья Николаевна, готовясь ко дню рождения любимого сына, кото-рый приходился на 1 мая, пришла на Арбат, чтобы купить ему набор красок. И увидела его, си-дящим на ящике и рисующим портрет за полчаса.
Потом было бурное объяснение, слезы и собранный чемодан. Влад сам проводил маму на вокзал, и вернулся в их однокомнатную квартиру, ставшую в одночасье пустой и тихой. Мама даже не позвонила, когда приехала к тете Вере, в Павловск, хотя раньше уезжая, звонила по не-сколько раз в день, спрашивая, как он поел, как поспал, где провел ночь?
Влад сегодня первым пришел на свое торговое место. Но как только успел расставить все свои вещи, подъехала машина «ИЖ-пирожок». Это прибыл художник-керамист. Он приветливо поздоровался с Владом и стал выставлять свой товар.
Влад достал из кармана деньги и протянул глинщику:
-Спасибо, выручил.
-О, да ты разбогател, как погляжу, - глинщик был явно приятно удивлен.
-Да, немного удалось заработать, - сконфузился Влад, под взглядом глинщика.
-А у тебя почти все прошло, - проговорил глинщик, - слушай, а тебя в то воскресенье па-рень какой-то искал.
-Меня, - удивился Влад, - какой парень?
-Смешной, такой, в желтой майке и зеленых шортах, качок.
-Кто? – снова не понял Влад.
-Ну, качок, крепыш. Ну, те, которые в качалках качаются.
Влад понял, о чем говорит глинщик, хотя об этой сфере человеческих увлечений знал только по-наслышке.
-А как он меня искал? – спросил Влад.
-Он спрашивал, парня, у которого синяк на лице, - смеясь, ответил глинщик, - ты у нас такой один был.
-Понял, - ответил растерянно Влад.
Получалось, что его искал тот самый водитель «Скорой помощи», которого он сам искал всю неделю. Это мог быть только он, потому что, во-первых, только он мог искать Влада по таким приметам, во-вторых, это именно он был одет «аки попугай», а в-третьих, именно он идет сейчас вдоль торговых рядов Камергерского Арбата.
Сегодня он был одет более скромно. На нем были просто черные кожаные брюки, и кожа-ная жилетка, одетая на голое тело. Он был чуть ниже среднего роста, но мускулистый и крепкий. У него были светлые волнистые волосы, сверху пышной шапкой, на затылке коротко стрижен-ные. На глазах у него были маленькие круглые солнцезащитные очки. А в руках у него был тот самый сверток, который увез с собой старик.
Водитель тоже заметил Влада и шел прямо к нему, широко улыбаясь. Он подошел и про-тянул руку, в кожаной мотоциклетной перчатке, без пальцев и вырезанными узорами и металлическими заклепками.
-Привет, рад тебя видеть.
-Здравствуйте, - снова растерянно ответил Влад, - и мне тоже очень приятно вас видеть.
Водитель поглядел по сторонам, почесал затылок, повернувшись на миг к Владу спиной. Влад заметил, что его прическа имеет еще один странный атрибут. На затылке у него был то-ненький хвостик из волос, который завивался аккуратным локоном. Эта деталь позабавила Влада, он сдержанно улыбнулся.
Водитель повернулся к Владу лицом и, не замечая его улыбку, проговорил:
-Надо пообщаться. Может, пойдем куда-нибудь переключим каналы.
-В смысле? – снова проявил не несообразительность Влад.
-В смысле в тенек бы посидеть, - терпеливо объяснил парень.
Влад и сам был несказанно рад этой встрече, и он был согласен с предложением нового знако-мого. Он оглядел свое имущество, соображая, что с ним делать. Свернуть торговлю совсем, или оставить это пока здесь, занимая торговое место.
-А мы на долго? – спросил Влад.
-Как пойдет, - ответил парень.
-Ага, все понял, - ответил Влад, и начал быстро упаковывать свои картины в огромный чехол, прикрепил к нему сумочку со скамейкой, захлопнул этюдник, взял все в руки и, выпря-мившись, - сказал:
-Я готов.
Парень, глядя на него, улыбался во весь рот, торопливые сборы Влада его явно веселили. Он протянул руку и сказал:
-Давай, помогу, что ли.
-Спасибо, это не тяжело, я привык, - ответил Влад, потом повернулся к художнику-керамисту и сказал: - Я пошел, пока.
Керамист махнул рукой на прощание, уходящим Владу и водителю «Скорой помощи».
-Там кафе есть, - сказал Влад, - может по кружке пива.
Парень задержался, поглядел туда, куда приглашал его Влад и сказал:
-У меня мотоцикл на стоянке, ты иди, я подъеду.
-Хорошо, - согласился Влад, и пошел в кафе.
Там он занял столик, заказал две кружки пива, и удобно расположился на одном из стульев, та-ким образом, чтобы видеть подъезд к кафе.
Он закурил. Официантка принесла пиво. Рядом на площади шумел струями фонтан. В нем плескалось несколько ребятишек. Этот незатейливый шум был единственный, который нарушал тишину. Тишина была такая, как будто это не центр города, а деревенское подворье. Внезапно тишину разрезал страшный треск. Из-за поворота выкатился сверкающий на солнце, рычащий на все голоса, мощный мотоцикл. Он подъехал и затормозил прямо около столика, где приземлился Влад.
Улыбающийся водитель сошел с мотоцикла, он явно был доволен собой, своим мотоцик-лом и жизнью вообще. Он подсел к Владу. Снял перчатки, кинув их на стол, и протянул Владу руку:
-Кольцов Юрий Вадимович, можно просто Юркеш, так меня зовут все мои друзья.
-Влад, - представился Влад.
-А полностью? Владислав…?
Владу не хотелось представляться полностью, он не любил свое имя полностью, но делать было нечего, и он представился:
-Снегирев Владилен Феликсович.
Юрий засмеялся:
-Кто? Как ты себя обозвал?
Влад сконфузился окончательно, он вздохнул и ответил:
-Это не я, это мама. Владилен это значит Владимир Ленин, а отчество в честь Дзержин-ского. Это два ее кумира, были в молодости. А я всю жизнь должен отдуваться.
-Сочувствую, - сказал Юрий, понимающе, он взял кружку с пивом, сделал глоток, удив-ленно посмотрел на пиво и сказал: - Оно с градусами?
-Наверное, - ответил Влад.
-Извини, я не пью, - и крикнул официантке, - девушка, будьте добры безалкогольного ба-ночку, - потом вновь переключился на Влада: - А я тебя всю неделю искал.
-А я тебя, - начал Влад, но Юркеш не дал ему договорить.
-Ты представляешь, дед-то твой сбежал от меня.
-Как сбежал? – удивился Влад.
Официантка принесла и поставила пред Юрием банку безалкогольного пива и взялась за кружку, видимо, намереваясь ее унести.
-Оставьте, - сказал Влад, - спасибо.
-Так и сбежал, - ответил Юрий, - я чин-чинарем довез его до Николахи, там пока я бегал по инстанциям, чтобы его сдать, возвращаюсь в машину, а он испарился.
Влад сидел оглушенный такой новостью, оказывается не зря, всю неделю, терзали его смутные волнения, не зря этот странный старик не выходил из головы. Значит его подсознатель-ные ощущения, что со стариком не все ладно, были небеспочвенны.
Юркеш сделал глоток из алюминиевой банки и продолжил:
-Я туда, сюда, а что делать, ни имени его не знаю, ни фамилии, и у тебя никаких данных не спросил. Ну пометался я там по окрестностям, не нашел его, а я же тогда с ночи был, пом-нишь, дело к обеду, я вымотался окончательно. Отогнал машину в гараж, и спать пошел. Потом у меня два дня выходных было, я не работал. Я сюда приезжал, думал тебя отыскать, ну, сооб-щить, что дед сбежал. А потом прихожу, на работу, стал салон убирать, гляжу сверток, я и не сразу сообразил, чей он. Хотел в бюро находок сдать. А потом вспомнил, что это дед твой с этим свертком был. Ну, я и решил его тебе доставить. Мне чужого не надо.
-А что в нем? - Спросил Влад.
-Это книжка.
-Какая книжка? – спросил Влад.
Юрий встал, подошел к мотоциклу, отцепил от багажника сверток и принес и положил на стол. Сверток был похож по размеру и форме на тот, что был у старика, но он был, завернут в новую газету, и перетянут был льняной тесьмой, а узким скотчем.
-Это книга, - сказал Юрий, - старинная. Я сверток развернул, думал, может там о нем что-то есть. А там книга. Я не знаю, что с ней делать, она дорогая наверное, я привез тебе. Если ста-рик к тебе в первый раз подошел, может он к тебе за книгой придет. Тебя все-таки найти легче чем меня.
-Не думаю, - ответил Влад, - старик, скорее всего не помнит, как оказался на Арбате и, что он там вообще был.
Влад открыл сверток. Это действительно была старинная Библия, в деревянных обложках обтя-нутых кожей. На первой обложке был большой вытесненный восьмиконечный крест. Влад от-крыл книгу. На пожелтевших страницах был текст на церковнославянском языке. Он прочитал несколько строк, потом пролистал несколько страниц и сказал:
-Это Библия, ей как минимум лет пятьсот, если не больше.
-Может, он его продать хотел? – сказал Юрий.
-Такую вещь на нашем рынке никто не купит, просто денег таких ни у кого нет. Это на-стоящий раритет. Причем в очень хорошем состоянии, Влад с удивлением оглядывал книгу со всех сторон. - Обычно такие книги все растрепанные, с разломанными обложками или вообще без них, а на этой, даже медные застежки сохранились.
Влад говорил, а сам продолжал листать страницы, любуясь красивым разноцветным тек-стом, рисунками, украшавшими абзацы, поля и колонтитулы.
Пытаясь, перевернуть очередной лист, он заметил, что склеились вместе два листа. По-пытался разъединить, но побоялся их разорвать. Потрогал листы руками с обеих сторон, почув-ствовал утолщение.
-Там что-то есть, - сказал он.
-Что? - спросил Юрий, и в глазах у него вспыхнул, ярким чертиком, огонек азарта.
-Не знаю.
-Давай ножичком подденем, - предложил Юрий.
-Нет, нельзя, - воспротивился Влад. – Книга очень старая, листы хрупкие, она может раз-рушиться. Это должны делать специалисты.
-Специалисты, говоришь, - проговорил Юрий, - эксперт-криминалист подойдет?
-Не знаю, а он чем занимается?
-А всем, он такой умный, он и яды определяет, и отпечатки и там, ну это, кровь от краски и так далее.
-Ясно, - ответил Влад, - подойдет, поехали, - он поднялся и, оглядев свой груз, сказал: - Может, мы сначала ко мне заскочим, я все это брошу.
-Идет, - ответил Юрий.
Они сели на мотоцикл. Юрий отцепил от руля два шлема, один протянул Владу, другой надел сам. Потом машина взревела и рванулась вдоль по улице.