НЕ ЗАБЫТЬ МЕЛОДИЮ ЛЮБВИ
Андрей Котов:
«Чтобы песня обрела смысл, она должна быть твоей»
ПЕЛИ НАШИ ПРЕДКИ ОТКРЫТЫМИ, ЗВОНКИМИ ГОЛОСАМИ. ЭТО СИЛА, КОТОРАЯ ЧЕЛОВЕКА ПОГЛОЩАЕТ И ВЕДЕТ К БОГУ
Сидит в райских ветвях дивная птица, поет неизреченное. Отголоски ее пения можно услышать, обратившись к духовным стихам. Андрей Котов, художественный руководитель ансамбля древнерусской духовной музыки «Сирин», рассказал о работе легендарного коллектива и о том, почему в концертных залах он выступает все реже и реже, а также поведал, как странники способствовали развитию общинного пения и куда исчезли лирники.
– Андрей Николаевич, как вы пришли к вере?
– Крестился в двадцать пять лет. Когда работал в ансамбле Покровского, педагог предложил заниматься духовными стихами. Я был молодым и горячим и тут же согласился, хотя ничего про это не слышал. Ездил в экспедиции, встречался со старообрядцами. Чем дальше проникал внутрь, тем больше возникало вопросов. Влияла и семья: жена была верующей. И тогда я понял, что мир устроен несколько иначе, чем я считал в своем пионерском детстве…
– У ансамбля «Сирин» необычный, своеобразный репертуар. Как вы его формируете?
– Материал действительно очень разнообразный. Некоторые духовные стихи записаны в экспедициях – не только наших, но и других фольклористов. Какие-то берем из уже изданных сборников. Духовный стих некогда был настолько обыденным (его пели везде и все), что мелодии часто менялись и не имели большого значения. Главным считался текст.
– Все же, вслушиваясь в мотивы, подмечаешь некоторые закономерности. Например, о Страшном суде могли петь радостно…
– Мажор – не веселье, а утверждение жизни; минор – сокрушение сердца. О Страшном суде поют, чтобы утвердить в себе веру. Не случайно наш заупокойный канон или западноевропейский реквием XIV–XV веков положены на мажорные мелодии. Человек пред Богом предстает! Ну а в знаменном распеве вообще нет ни мажора, ни минора, там текст молитвы выражен в чистом виде. Еще один современный стереотип: ангела мы представляем бесплотным существом с нежным голосом. Такое видение пришло к нам с Запада в XVII веке. Тогда как по представлениям древнерусского человека ангел – это огненная сущность, сила. Поэтому и пели наши предки открытыми, звонкими голосами. Это сила, которая человека поглощает и ведет к Богу. Все известные нам монодийные традиции – греческая, сирийская, коптская – никогда ничего не изображают, но существуют в мощной целостности молитвы. Таков и знаменный распев. Есть целый пласт духовных стихов, так называемой монастырской поэзии. Ранняя русская лирика, которую почти никто не знает. Потрясающей красоты поэзия!
О человече, обоих Бог сотворил, нища и богата.
Нищий богатым питается, а богатый молитвою нищего спасен бывает.
Текст не подчинен какой-либо рифме, которая заставляет человека витийствовать. Изощряться, подбирая определенным образом слова. Это чистая философия, когда сказано именно то, что сказано. Знаменный распев и духовные стихи того времени были точно такими же.
– Каким образом выбрать правильную манеру исполнения песни?
– Ни один человек в деревне не поет, как Пугачева, Киркоров или Басков, а поет так, как живет. И в этом отличие подлинного фольклора. Люди, которые живут в деревне, поют свои песни. Исполняя духовные стихи, мы не ставим задачу следовать какой-либо эстетике. Но чтобы песня приобрела смысл, она должна быть твоей. Ты должен говорить от себя лично. В этом – основа нашей эстетики.
– Ваш женский состав выступает в самобытных народных костюмах. Как и где вы их конструировали?
– За основу взяли традиции костюма середины XIX века. Так ходили тогда и в городе, и в деревне. Специально сконструированы только несколько головных уборов.
– Под какой аккомпанемент в основном поете?
– Колесная лира и гусли. Лира – инструмент слепых бродячих лирников. Старых инструментов почти не осталось, их целенаправленно уничтожали. Сами лирники были репрессированы в 1935 году, большую часть из них расстреляли после Первого Всеукраинского конгресса лирников и бандуристов. Понятно, почему: они были совестью народа. Ходили от прихода к приходу, разносили новости. Через них люди узнавали, что на самом деле происходит в стране.
– Революция прервала также традицию общинного пения. Что это такое?
– Об этом мне рассказывали бабушки. Они шли из разных деревень с котомочками на богослужение. Отстояли службу, вышли из храма, на полянке разложили платочки. Началась общая трапеза, после которой все вместе пели духовные стихи. А тут страннички: «Мы их послушаем, они нас послушают. Обменяемся, слова запишем». В странноприимных домах духовные стихи пели за трапезой. Такая традиция существовала повсеместно.
– Как ваш ансамбль совмещает популяризацию народного пения с исполнительским мастерством?
– Мастерство и в сложных, и в простых формах остается мастерством. И профессиональный подход к любому жанру – что бы мы ни пели – для нас очень важен. Простую вещь бывает сложнее спеть, чем трудную. Ее сложно спеть внутренне правильно. Так, чтобы это не стало пошлостью и подменой. Ко всему, что мы исполняем, подходим индивидуально, без общих рецептов.
– У вас уникальная ситуация: «Сирин» состоит сплошь из регентов и хормейстеров. Как так получилось?
– Мы уже двадцать восемь лет поем друг с другом. Тех, кто работает с первого дня, осталось четверо. А так ребята работают по пятнадцать – двадцать лет, молоденькие – пять лет. Всегда был за то, чтобы люди как можно больше себя выражали. Саша Маноцков – композитор. Полина Терентьева – кандидат наук, специалист по знаменному распеву. Данила Саяпин – один из лучших специалистов по демественному пению. У Аркадия Сагайдака монастырский детский хор. Тина Георгиевская проводит потрясающие речевые мастер-классы. Ольга Байгулова занимается с нашей студией для желающих разучивать духовные стихи. Маша Шенталинская – прекрасный педагог. Варвара Котова – моя дочь, выросла с ансамблем, получила образование. Теперь у нее кроме «Сирина» есть еще ансамбли: «Узорика», который поет русско-европейское барокко, и «Горожане», исполняющий фольклор. То есть у каждого дополнительно – еще собственное направление для творчества. И когда собираемся вместе, возникает очень добротная творческая среда. Мне не нужно ничего объяснять: ставлю задачу, и они прекрасно ее решают. У нас в ансамбле не может петь просто хороший музыкант: к нам приходят личности!
– Кроме профессионального ансамбля еще существует студия, где все желающие могут петь духовные стихи…
– Студия ансамбля «Сирин» существует уже шесть лет. К нам часто подходили люди, спрашивали: «А где можно научиться так петь?» И мы решили создать такое место, куда можно было бы приходить и петь духовные стихи. Главное, чтобы среда существовала. И когда она будет естественна – появится традиция. Она возникает не с помощью концертов и записей, а только с помощью живого общения, возможности петь, возможности делиться этим.
– Почему в Москве вас почти нельзя услышать?
– Не только в Москве: мы вообще стали выступать реже. Поем там, где нам интересно. Кроме того, волна повального интереса к духовной культуре давно прошла. Сегодня то, чем мы занимаемся, оказалось в сфере достаточно элитарного искусства.
Анастасия Чернова
Опубликовано: ПМ, 23.02.2018
Справка
Ансамбль древнерусской духовной музыки «Сирин» создан в 1989 году группой молодых профессиональных музыкантов с целью возрождения древних православных певческих традиций. Бессменный руководитель ансамбля Андрей Котов – фольклорист, исполнитель, композитор, хормейстер – посвятил себя практическому исследованию особенностей аутентичного исполнения русской средневековой музыки и народных песен.