Рассказ
С утра приступили к косовице озимой пшеницы на свал. Николай Степанович Плетнев всегда с большой радостью ждал этого момента. Вот и нынешним ранним утром он скосил первый валок. Ему эта работа нравилась, и он пребывал в приподнятом настроении. Пришла пора, когда для него начинался настоящий заработок. К этому событию в селе готовятся целый год.
Все шло ладно. Николай Степанович сосредоточенно всматривался вперед, в хлебное поле. Но изредка бросал взгляд на соседние делянки. Там работали другие трактористы. У них тоже все ладилось. Николай Степанович начал насвистывать мелодию песни «Броня крепка, и танки наши быстры». Но тут косилку со скрежетом что-то задрало вверх, и он мгновенно нажал на тормоза, стремительно выпрыгнул из кабины и подбежал к косилке. И тут же понял, что напоролся на камень. Изо рта тракториста вырвалась злобная брань с упоминанием бога, матери и креста. Откуда взялся этот камень? Сколько раз косил хлеба' на этом самом поле, и никогда ничего подобного не случалось.
Николай Степанович вытащил крупный камень из-под косилки и бросил его на скошенную полосу поля. Потом подошел к месту аварии и с горечью увидел, что на раме крепления косилки к трактору образовалась трещина. Значит, надо ехать в мастерскую и заваривать трещину. Николай Степанович подъехал к агроному, объяснил ситуацию и получил разрешение отправиться в ремонтную мастерскую. От утреннего радужного настроения не осталось и следа. Дай Бог, чтобы отремонтировать свой агрегат хотя бы к концу дня. Тогда, может, и удастся сделать до сумерек два-три круга.
В мастерской все прошло вполне оперативно. Сварка закончился к двум часам дня, и Николай Степанович решил заехать домой пообедать. Он завернул трактор к забору и пошел к себе в дом. Думал, по- быстрому пообедать. Но дома оказалась не одна жена. С ней на диване сидела ее сестра Наташа с маленьким ребеночком на руках. Николай Степанович поздоровался с ней:
– О! Наташа? Каким ветром тебя к нам занесло? Ну, здравствуй, здравствуй. Сейчас умоюсь и погляжу, что ты там на свет божий произвела?
Жена засветилась радостью и поднялась с дивана:
– Как же ты, Коля, вовремя.
Николай Петрович прошел в ванну, начал умыться, Потом ответил жене:
– Совсем не вовремя. Мне надо косить хлеба' в поле. Вот это было бы вовремя.
На лице жены отразилась досада:
– Ты бы сначала поинтересовался, зачем к нам Наташа приехала.
Муж укротил свой норов и миролюбиво сказал:
– Ты собери мне пообедать. За едой я и расспрошу обо всем.
Мария налила мужу тарелку борща, в другой тарелке поставила большой кусок курятины. Наташа с ребенком тоже зашла в кухню и села на стул. Николай Степанович начал есть и с набитым хлебом ртом промычал:
– Ну, рассказывайте, что за забота тебя, Наташа к нам привела?
Но объяснять принялась не Наташа, а его жена:
– Нам надо съездить в Богородицк и окрестить там Вадима. Завтра Наташа должна уже отъезжать на Дальний Восток. У нее билет на поезд на завтра.
Николай Степанович от такой вести потерял аппетит. Он положил ложку на стол и растерянно произнес:
– Вот так песня без баяна. Вы не забыли, что я на работе? Надо бы у хозяина сначала отпроситься.
На жену эти доводы не подействовали:
– Вот сейчас пойдешь в контору и отпросился.
– Если хозяин там окажется. Да и поп в Богородицке нас, вы думаете, дожидается?
– У нас выбора нет. Мама сказала, не отпущу внука некрещеным, – стояла на своем Мария.
– Хватит рассиживаться. Давай быстрей в контору. Нам батюшку позарез надо застать в церкви.
Николай Степанович считался в селе бойким мужиком. Он умел давать отпор в любой форме и по любому поводу. Но вот в семейной жизни он оказался побежденным. Все решения, как правило, принимала его жена Мария. Ее слово всегда оказывалось последним. Вот и на этот раз он проклинал все на свете. Но послушно поспешил в контору к хозяину.
Как на грех, хозяина в конторе не оказалось. В бухгалтерии сказали, что поехал на минутку домой. Что-то там оказалось неотложное. Плетнев сел у двери кабинета хозяина, в душе проклиная такой неудачный нынешний день.
Но хозяин управился с домашней проблемой довольно быстро. Плетнев зашел в кабинет вслед за ним и тут же обратился со своей просьбой:
– Анатолий Петрович! У меня на покосе случилась поломка. Косилкой на камень напоролся. Но я все уже отремонтировал. Хотел ехать обратно в поле, да тут, оказалось, к нам приехала сестра жены. Ей надо срочно окрестить ребенка. Разрешите мне не возвращаться к покосу, а свозить мамашу с новорожденным к попу.
Хозяин сердито засопел:
– Вот всегда у нас так. Когда приходит горячая пора – у вас находится причина для отлучки. Ну что мне с вами делать?
Николай Степанович мысленно послал и жену, и ее сестру к чертям собачьим. Не терпел он из-за них выговор от хозяина. Но вслух произнес:
– Но дело-то неотложное. Мать с новорожденным завтра отбывает на Дальний Восток. Там у нее муж в тюлькином флоте работает. Вы уж отпустите, пожалуйста.
Хозяин сердито бросил:
– Черт с тобой, езжай. Только завтра чтоб работал за двоих.
Николай Степанович сказал «Спасибо», и быстро побежал домой заводить свой «Москвич».
Они приехали к церкви в пять часов. Она уже была закрыта. Николай Степанович оставил женщин в машине, а сам побежал по соседним домам. Люди, живущие рядом с церковью, только разводили руками. Мы, мол, за церковью не наблюдаем, на церковные службы не ходим. Поэтому помочь ничем не можем. Николай Степанович уже собирался махнуть на все рукой и идти уговаривать женщин отказаться от бредовой затеи.
Но вдруг одна женщина проявила к нему интерес. Она поинтересовалась, что Николай Степанович ищет. Тот объяснил ситуацию. Женщина сказала, что батюшка закрыл церковь около получаса назад. Но есть возможность решить проблему. Батюшка живет всего метрах в трехстах от храма. Женщина рассказала, где именно. Она посоветовала сходить к батюшке на дом и попробовать уговорить его провести крещение в необычное для проведения этого ритуала время.
Николай Степанович быстро нашел нужный дом. Он поднялся на крыльцо и позвонил наружным звонком. Дверь открыла средних лет женщина. По ее одежде Плетнев определил, что это попадья:
– Здравствуйте! Вы, наверно, к батюшке?
– Да.
– Проходите, пожалуйста.
Она пропустила впереди себя Плетнева и, когда зашли в дом, произнесла нежным голосом:
– Батюшка! Это к тебе.
Поп сидел на кухне спиной к входящим. Плетнев почтительно поздоровался. Но поп на это никак не отреагировал. Он только и сказал:
– Садись. Рассказывай.
Николай Степанович вкратце изложил суть своей просьбы. При этом он особенно напирал на то, что у его родственницы уже на руках билет на поезд до самого Владивостока. Что он готов щедро оплатить батюшкино внеурочное время.
При этих словах поп поморщился. Голосом строгого военного офицера он решительно сказал:
– Садись. Будем пить вдвоем.
На столе у попа стояла бутылка водки. Его стакан был уже наполнен. Как определил Плетнев, священник либо запоздало обедал, либо у него это ранний ужин. Николай Степанович виновато поежился и извинился:
– Вы уж, батюшка, простите. Но мне пить никак нельзя. Я ведь за рулем.
Поп недовольно глянул на Плетнева и сказал, как отрезал:
– Тогда никакого крещения не будет.
Вышло так. Что у Плетнева не осталось выбора. Он снял с головы легкую кепочку и со стулом подвинулся к столу. Пили они молча. Поп ел основательно. Плетнев только зажевывал кусочком хлеба после выпитого. Когда водка закончилась, поп встал из- за стола и коротко бросил попадье:
– Мы пошли в церковь.
Как только вышли на крыльцо, священник спросил:
– Крестных ребенку ты тоже привез?
Николай Степанович впал в панику:
– Батюшка! Да мы же собирались, как при пожаре. Ничего не успели обдумать. Время -то поджимает.
– Ну, что за люди. Все у них через пень- колоду.
Оба молчали до самых дверей церкви. Поп открыл их и сказал Плетневу:
– Иди, забери ребенка. Женщины пусть сидят в машине. Мы и без них управимся. Да не забудь рубашку крещальную и крестик.
Николай Степанович беспрекословно выполнил приказание священника. Поп зашел в алтарь и пригласил туда Плетнева с малышом. Плетнев окончательно оторопел от неожиданности своего положения. Зато поп делал все привычно быстро. Он вставил в купель кипятильник, включил его и успокоил Плетнева:
– Ты не опасайся. Купель перед закрытием храма тщательно вымыли и заполнили чистой водой. Для завтрашнего дня готовили. А ты наш порядок нарушил.
Николай Степанович почтительно извинился. Поп все время пробовал воду. Наконец, он выключил кипятильник, вынул его из купели, привычно взял из рук окончательно оробевшего Плетнева ребенка положил его на стол и привычно и ловко начал его раздевать. Когда младенец остался нагим, он приступил к исполнению обряда. Николай Степанович был впервые на крещении ребенка и смотрел на происходящее во все глаза.
Священник читал защитительные молитвы от нечистой силы. Потом спросил Николая Степановича:
– Отрекаешься ли от Сатаны?
Осоловевший Плетнев покорно ответил:
– Отрекаюсь.
Священник стал мазать тело младенца елеем. Потом спросил у Николая Степановича, как родители решили назвать мальчика. Тот ответил: Вадимом.
Поп окрестил воду в купели, прочитал молитву «Символ веры» и трижды окунул младенца в купель. Потом помазал тело окрещенного миррой. Николай Степанович услужливо подал ему сухую пеленку. Поп промокнул маленькое тельце от воды и надел на него новую рубашку. Потом надел на младенца крестик.
И снова батюшка стал не хуже женщины пеленать крещенного и кутать его в одеяло. Вадиму, похоже, купание в купели пошло на пользу. Он, немного покряхтев, немедленно засопел во сне.
Николаю Степановичу показалась эта церемония прекрасной. В его душе произошло что-то очистительное. И весь окружающий его мир виделся ему не таким сложным и коварным, каким он его привык воспринимать. Он словно витал где-то в облаках. В реальность его вернул поп:
– Я, как мог, со своей обязанностью управился. Давай плати за крещение, и вот тебе Бог, а вот порог.
Николай Степанович отсчитал названную священником сумму и переминался с ноги на ногу. Поп наморщил лоб:
– Ну, что еще?
– За сверхурочные сколько, батюшка?
Пор задумался. Потом недовольно пробурчал:
– Давай две тысячи. Тысячу мне завтра на похмел. Вторую – моей жене на мелкие расходы.
Николай Степанович уж совсем было потянулся за спящим ребенком, как батюшка вдруг хлопнул себя по лбу и воскликнул:
– Да как же я забыл?
Он открыл тумбочку, достал оттуда нож и подошел к иконе Божьей Матери на стене. Поддел ножом под край иконы. И она вдруг, неожиданно для Плетнева, открылась. Батюшка достал из потаенной ниши бутылку водку и тарелку с сухарями. Он посмотрел на Николая Степановича и сказал:
– Тебе придется минут на двадцать задержаться.
Плетнев запротестовал: мне, мол, еще ехать полсотни километров. Поп был непреклонен:
– Я тебе сделал все, что ты просил. Теперь ты мне уважь.
И он открыл бутылку, налил по стаканам и сказал: «Мы долго не задержимся». Деваться было некуда, и Плетнев взял стакан. Дружно выпили. Похрустели пересохшими сухарями, и Николай Степанович неожиданно для себя произнес:
– Что-то мало вы похожи на священнослужителя.
Поп недобро глянул на Плетнева:
– Я что-то не так сделал при крещении?
– Нет. Я не это имел ввиду.
Поп подумал немного и уже спокойно сказал:
– Ничего. Со временем обтешусь. Я ведь недавно стал священником. До этого офицером в армии служил. Дослужился до старшего лейтенанта. А потом, неожиданно, комиссовали вчистую. Сам я деревенский. А моя женушка попадья – из областного центра. Привезла меня к своим родителям. Почти все родственники жены – священнослужители. Встретили нас. Сели за стол решать мою судьбу. А у меня кроме военной, специальности никакой. А тут набирали желающих учиться на священника для сельских приходов. Посоветовали попробовать и мне. У меня никакого выбора не было. Вот и согласился.
Заболтался я с тобой. Давай – на посошок.
И батюшка разлил всю водку по стаканам. На бегу хрустнули сухарями. Николай Степанович, как смог, взял спящего Вадимку на руки и нетвердой походкой пошел из церкви. Когда он появился на паперти, обе сестры схватились за головы от удивления и страха. Потом кинулись на паперть. Забрали младенца из рук откровенно пьяного Плетнева и понесли его в машину. Там Наталья проверила, все ли с ее первенцем в порядке. А Мария толкала своего мужа в горбовую и зло причитала: – «Свинья ты бессовестная! Как же ты теперь нас повезешь?»
Николай Степанович отмахивался: – «Не надо на меня ругаться. Зато Вадимка теперь от нас уедет окрещенным человеком».
Была уже ночь. И трасса оказалась почти пустынной. И милицейского патруля, на счастье, не наблюдалось. В общем, доехали благополучно. Но отвозить Наташу с ребенком в село к матери пришлось нанимать соседа.