Борьба за соблюдение норм международного права открывает неисчерпаемые возможности для их нарушения. В конце концов, международный закон держится на соглашениях, которые можно и заключать, и отменять, а главное - толковать к своей пользе. Проще всего лукавые толкования применять в условиях смены политической системы, когда непонравившееся правительство можно не признать и вообще действовать так, как будто некой территорией никто не управляет.
Правительства Антанты в 1918 году тоже могли делать вид, что Советская Россия не существует, поскольку она отказалась соблюдать старые обязательства перед союзниками. Однако социальные преобразования, начатые в октябре 1917 года, слишком тревожили заморских и заокеанских чиновников, чтобы ограничиться непризнанием Советского правительства. Исходя из потенциальных угроз, новая Российская республика была объявлена врагом Антанты, подлежащим разгрому и разделу.
Правительства Великобритании и Франции даже заключили договор о разделе сфер влияния в России. Оставалось только его выполнить. Если Великий Комбинатор знал "четыреста сравнительно честных способа отъема денег", то количество приёмов, с помощью которых великие державы обдирают незащищенные территории, могут даже превосходить эту величину.
Однако в условиях 1918 года руки у главных военных альянсов были связаны, не позволяя им бросить значительные силы на побережье России. Исключение составляла Япония, которая уже отвоевала свой кусок германских владений. Многим даже казалось, что именно потомкам самураев легче всего будет усмирить русских революционеров. Показательно, что первой реакцией известного итальянского политика Б.Муссолини на Октябрьскую революцию была статья "Avanti, il Micado!" ("Вперед, микадо!"), предлагавшая японцам возглавить антибольшевистскую интервенцию.
Менее шумно делали свои предложения представители Антанты. Стране Восходящего Солнца советовали принять участие в будущем вторжении в рамках широкой коалиции. Японские чиновники не возражали против высадки на тихоокеанском побережье России, но хотели обойтись в этом прибыльном деле без компаньонов.
Между тем, партнеры по Антанте тоже старались проверить степень доступности советских берегов. Так 24 ноября 1917 года во Владивостокский порт прибыл американский крейсер "Бруклин", на борту которого находился командующий Азиатским флотом США адмирал О.Найт (Austin Melvin Knight). Но появление одного корабля обеспокоенности в Токио не вызвало, тем более, что крейсер вскоре вернулся восвояси.
Между тем, европейские державы брать на себя роль главных оккупантов не собирались. Чтобы расшевелить своих токийских союзников, британское адмиралтейство решило сделать первый шаг. 1 января из Гонконга во Владивосток вышел крейсер "Суффолк" с двумя ротами десанта, о чем тут же были проинформированы все заинтересованные державы, кроме России.
Увидев активность своих английских партнеров, японское командование тут же приняло решение направить к берегам Приморья два корабля, тем более, что добираться им было ближе, чем англичанам. Уже 12 января 1918 года в бухту Золотой Рог вошел броненосец "Ивами", а точнее переименованный броненосец "Орёл", захваченный в Цусимском сражении.
В то же время министр иностранных дел Японии Мотоно 11 и 14 января направил британским коллегам ноты, в которых настаивал на особых правах своей державы посылать вооруженные силы в соседние территориальные воды.
В ноте японского генерального консула председателю Приморской земской управы внезапный вооруженный визит объяснялся тем, что "японцы, проживающие в г. Владивостоке и окрестностях его, чрезвычайно тревожатся". Таким образом, лучшим успокоительным для подданных микадо был броненосец, а затем и 5-й боевой отряд Объединенного флота под флагом контр-адмирала Като Хирохару.
Далее начали успокаивать граждан других стран. 14 января до Владивостока добрался крейсер "Суффолк". 17 января на рейде столицы Приморья уже стоял японский крейсер "Асахи". 1 марта владивостокцев снова осчастливил своим присутствием крейсер "Бруклин".
В ответ на протесты Приморской областной земской управы английский и американский консулы 16 января более откровенно заявили, что их беспокоит политическое положение, которое "вызывает среди стран, имеющих здесь значительные материальные интересы, чувство беспокойства".
Чувство тревоги у иностранных дипломатов выросло, после того, как ночью 22 января (4 февраля) группа вооруженных людей, одетых в милицейскую форму ограбила нескольких иностранцев в гостинице "Версаль". Консулы, заявили протест владивостокским властям и обратились к своим правительствам с просьбой принять "необходимые меры" по наведению порядка. Контр-адмирал Като сразу же взялся за подготовку десанта для борьбы с приморским криминалом, но его начальники решили отложить высадку до более подходящего повода.
В ответ на военные демонстрации I Приморский съезд комитетов рабочего контроля, учитывая неоднократные попытки владельцев предприятий передать свою собственность в руки иностранцев, 15 февраля принял резолюцию, запрещающую передачу имущества иностранным подданным. Особенно заморских представителей встревожило вмешательство советских учреждений в работу таможни и банков.
28 февраля иностранные консулы заявили протест Владивостокскому совету по поводу установления контроля за работой таможни, а также в связи с привлечением к охране порядка отрядов Красной Гвардии, пригрозив прекращением поставок продовольствия в Приморье.
Обнадёженный дипломатами Биржевой комитет Владивостока потребовал отмены рабочего контроля, а когда не добился этого, стал настаивать на отставке руководителей Совета К.А.Суханова и П.М.Никифорова. Владивостокский Совет в ответ на закрытие торговых учреждений арестовал четырех членов Биржевого комитета. Через некоторое время дельцы вынуждены были возобновить торговлю.
Для владивостокских большевиков была очевидна связь между акциями "торгово-промышленников" и присутствием в территориальных водах России кораблей Антанты. 6 марта во владивостокской газете "Красное знамя" была опубликована статья Антонова, в которой говорилось: "Здесь не белая русско-прусская гвардия, здесь "наши союзники" вступают на путь борьбы с Советской властью."
Заявления политиков Антанты становились всё более откровенными. Депутат британской Палаты общин Бенбери (F.G.Banbury) говорил: "...если Япония намерена что-либо предпринять, то дайте ей, бога ради, сделать это немедленно и не устраивайте дискуссий".
15 марта в Лондоне на заседании военного совета Антанты были одобрены англо-французские проекты интервенции. Для операций на Дальнем Востоке требовалось согласие США и Японии. Кроме того, нужен был приемлемый предлог.
В вопросе о поводе для вмешательства в русские дела полного единства не было. Знаменитый лорд Бальфур в своей ноте от 17 марта считал, что достаточно объявить Россию "больным человеком" и прописать ей хирургическое лечение с умеренным кровопусканием.
Но госдепартамент США 20 марта назвал предполагаемый поход в Сибирь слишком рискованным и чреватым моральными издержками. Не убедили американцев и увлекательные истории британских дипломатов о тысячах немецких пленных, готовых захватить восточные районы России. Все ждали, что грязную работу по началу интервенции возьмёт на себя кто-то другой.
Желание увидеть японских солдат на приморском берегу было так велико, что журналисты спешили опубликовать подробности предстоящего вторжения. 22 марта токийский корреспондент "Таймс" сообщал: "Несмотря на политические разногласия, имеются бесспорные доказательства, что Япония готовится вступить в Сибирь. Этому шагу будет предшествовать обращение к местным русским властям, излагающее причины и цели интервенции".
29 марта городская дума Владивостока опубликовала воззвание, в котором многозначительно заявила "о своем бессилии охранять порядок в городе". То есть, предполагалось, что порядок на улицах могут навести только японские городовые. Обращение было услышано на кораблях Антанты. В тот же день во время встречи Като, Пейна и Найта было решено, что только активные действия способны помешать большевикам захватить власть во Владивостоке.
Намерения японских властей были настолько очевидны, что еще 22 февраля Наркомат по иностранным делам разослал международным отделам краевых Советов инструкцию, в которой говорилось: "Относительно Японии, надлежит помнить о совершенно определенных захватных стремлениях нынешнего наиболее реакционного в новейшей истории Японии правительства. Следует зорко наблюдать за всякими попытками японцев, хотя бы путем провокаций, вмешиваться в наши внутренние дела..."
Провокацию долго ждать не пришлось. 4 апреля в 10.00 два китайца и двое русских в военной форме со споротыми знаками различия ворвались во владивостокское отделение японской конторы "Исидо Сёкай" в Маркеловском переулке. Во время налёта были убиты владелец конторы и его родственник.
По одной из версий один из налётчиков перед уходом громко сказал: "Так будет со всеми, кто попытается препятствовать священному русско-германскому союзу!" Чем могли помешать русско-германскому союзу несколько японских торговцев непонятно, но времени на выяснение деталей у представителей Антанты не было. Позже в газете "Нью-Йорк Таймс" была даже опубликована фотография, на которой была видна надпись, написанная кровью умирающим японцем: "Ограбление, русские. О, Боже!" Улики в виде гильзы, завернутой в советскую газету лежали прямо на столе.
Прибывших на место преступления начальника милиции Д.Мельникова, начальника уголовного розыска А.Проминского и военного комиссара В.Бородавкина японцы не допустили к осмотру трупов и производству следствия. Японский консул явился в исполком городского Совета и выразил протест против убийства двух японских граждан, настаивая на разрешении взять под свою защиту всех своих граждан, проживающих во Владивостоке.
Может, кто-нибудь и усомнился в этой инсценировке, но японскому командованию стало все ясно уже в первые часы. Контр-адмирал Като сразу же отправил в Токио телеграмму: "Сегодня утром грабители ворвались в японскую торговую контору и напали на трех японцев, один из которых убит. Нападение является следствием анархии, царящей в городе. Порядок в нем полностью нарушен, на берегу отсутствуют средства защиты жизни и имущества японских граждан". Разумеется, главным средством защиты подданных микадо была морская пехота.
Соблюдая необходимый этикет, контр-адмирал Като в 4.00 5 апреля сообщил о предстоящей высадке своим союзникам американскому адмиралу О.Найту и британскому капитану Пейну (C.R.Payne). Властям Владивостока, разумеется, ничего не сообщили. В 5.30 первые две роты японских морпехов высадились на берег.
Вскоре к дальневосточным партнерам присоединилось около полуроты британцев. Американский адмирал Найт поздравил своих английских и японских коллег, но выразил сожаление, что полученные инструкции не позволяют ему включиться в десантную операцию.
В обращении Като к жителям Владивостока говорилось: "К сожалению и неожиданности, ныне в городе произошли, среди бела дня, убийство и ранение трех японцев, что заставило меня принять на свою ответственность защиту жизни и имущества подданных Японской империи, а следовательно, я принуждён высадить [десант] с вверенной мне эскадры и принять меры, какие считаю соответствующими, а о дальнейшем направлении испрошена у императорского японского правительства инструкция".
Председатель Владивостокского совета К.А.Суханов заявил, что местные власти обладают всеми необходимыми силами для защиты населения и не нуждаются в посторонней помощи, но его предпочли не услышать.
Консулы стран Антанты дружно поддержали японскую акцию и официально обратились за разъяснениями к областной земской управе, рассчитывая противопоставить ее Владивостокскому совету. Представителей же Советской власти японский консул демонстративно принял, "как частных лиц". Однако протесты против англо-японского десанта последовали и со стороны земской управы.
5 апреля было опубликовано сообщение Владивостокского совета и Дальневосточного бюро РКП(б): "Нами и милицией приняты меры к розыску преступников, но пока безуспешно. Необычайность нападения, утром, без ограбления, заставляет предполагать политическую обстановку. Лживость приведенного воззвания японского адмирала Като ясно указывает на насилие, которое раньше не могли произвести и которое теперь, после загадочного убийства двух японцев, считается возможным. Указание о помощи русской революции десантом - грубая ложь."
В тот же день в Москве в НКИД были вызваны представители Антанты, которым был заявлен протест. Одновременно было опубликовано заявление Советского правительства, в котором говорилось:
"Из Сибири от советских властей Владивостока и Иркутска получено сообщение о том, что адмирал Като, командующий японским флотом, высадил во Владивостоке десант и обратился с воззванием к местному населению, извещая его о том, что Япония берет на себя охрану порядка.
В качестве повода для десанта указывается на происшедшее во Владивостоке убийство 2 японцев неизвестными лицами. Об этом убийстве, его причинах, обстановке и виновниках Советскому правительству в данный момент еще неизвестно ничего. Но ему известно, как известно всему миру, что японские империалисты уже в течение нескольких месяцев подготовляли высадку во Владивостоке...
Ход событий не оставляет никакого места сомнениям в том, что все было заранее подготовлено и что провокационное убийство двух японцев составляло необходимую часть этой подготовки. Таким образом, давно подготовлявшийся империалистический удар с Востока разразился.
Империалисты Японии хотят задушить Советскую революцию, отрезать Россию от Тихого океана, захватить богатые пространства Сибири, закабалить сибирских рабочих и крестьян... Отпор японскому вторжению, беспощадная борьба с их агентами и пособниками внутри страны есть вопрос жизни и смерти для Советской республики, для трудовых масс всей России."
7 апреля В.И.Ленин телеграфировал Владивостокскому совету: "Не делайте себе иллюзий: японцы наверное будут наступать. Это неизбежно. Им помогут все без изъятия союзники... Не задавайтесь неосуществимыми целями. Готовьте подрыв и взрыв рельсов, увод вагонов и локомотивов, готовьте минные заграждения..."
Протесты не помешали контр-адмиралу Като высадить 6 апреля ещё 250 матросов. В случае необходимости японский десант могли поддержать войска, уже месяц находившиеся в полной готовности в бухте Сасебо на броненосце "Хизен" и эсминцах.
Однако победа над владивостокской преступностью казалась неполной без поддержки хотя бы части местного населения, а этого японские "городовые" не дождались. Руководство партии эсеров назвало виновниками владивостокского десанта большевиков, но ЦК ПСР находился в другом конце России и помочь микадо никак не мог.
Атаманы Семенов, Гамов и Калмыков были ближе к своим японским партнерам, но Владивостокский Совет располагался совсем рядом и с ним поневоле приходилось считаться. Проходивший в Хабаровске с 8 по 14 апреля 1918 года IV краевой съезд Советов потребовал немедленно вывести иностранные войска из Приморья.
Более того, Советы окрепли настолько, что начали вытеснять сохранившиеся на Дальнем Востоке земские органы самоуправления. IV областной съезд приморского крестьянства, проходивший 15–20 апреля в Никольск-Уссурийске, при участии представителей уссурийского казачества высказался за прекращение деятельности областного земства и избрал ликвидационную комиссию. Состоявшееся 20-22 апреля 3-е земское собрание пыталось возражать, но против вооруженного отряда управа оказалась бессильна.
Началось постепенное вытеснение земских органов во Владивостоке, причём это происходило на глазах у англо-японского десанта, командование которого так и не решилось на расширение интервенции. В конце апреля японские десантники вернулись на свои корабли.
Возможно, это было связано с прибытием во Владивосток первых эшелонов Чехословацкого корпуса, численность которого намного превосходила всю морскую пехоту, которую планировали перебросить в Приморье лидеры Антанты. Таким образом, у организаторов интервенции появлялся новый инструмент, который можно было пустить в дело по мере необходимости.
Немалую роль в срыве первой попытки интервенции сыграл председатель Владивостокского совета К.А.Суханов (в городе его звали Костя), деятельность которого с сочувствием и некоторой долей художественного вымысла показана в фильме "Владивосток, год 1918".
Неслучайно, что 3 апреля 1920 года другой лидер Приморья Сергей Лазо вспомнил о своём предшественнике:
"На сегодняшнем заседании мы должны вспомнить первого председателя Владивостокского Совета - погибшего товарища Суханова. Многие здесь знают его твердую волю и светлый ум, знают, что он был вождем владивостокского пролетариата. И, вспоминая его преждевременную гибель, мы не будем прославлять его как героя и жалеть о его преждевременной утрате. Нет, этого вождям пролетариата не надо. Он исполнил свой долг и стоял на своем посту до конца... Еще новые и новые жертвы будут вырваны из рядов борющегося пролетариата, но это не задержит его победного шествия."
Опыт первого этапа интервенции не прошел даром. Лазо и его соратники не удивлялись коварству врагов и не сомневались в стойкости сограждан, ставших на пути интервентов.
1. М.И.Светачев. Империалистическая интервенция в Сибири и на Дальнем Востоке (1918-1922 гг.). Новосибирск. Наука. 1983. 334 с.
2. Очерки истории советского Приморья (от эпохи первобытного строя до настоящего времени). Владивосток. Приморское книжное издательство. 1963. 222 с.
3. Борьба за власть советов в Приморье. 1917-1922 гг. Сборник документов. Владивосток. Приморское книжное издательство. 1955. 830 с.
4. С.С.Григорцевич. Американская и японская интервенция на советском Дальнем Востоке и ее разгром (1918-1922 гг.). М. Политиздат. 1957. 201 с.
5. М.И.Губельман. Борьба за советский Дальний Восток, 1918-1922. М. Воениздат. 1958. 276 с.
6. Г.Е.Рейхберг. Японская интервенция на Дальнем Востоке. 1918-1922 гг. М. Соцэкгиз. 1935. 114 с.
7. Г.Е.Рейхберг. Разгром японской интервенции на Дальнем Востоке (1918—1922 гг.). М. Госсоцэкгиз. 1940.
8. П.П.Постышев. Гражданская война на Востоке Сибири (1917–1922 гг.). М. Воениздат. 1957.
9. С.С.Каплин. Большевики на Дальнем Востоке, 1918-1922 гг. М. Политиздат. 1960.
10. А.А.Кошкин. От союза до интервенции. Русско-японские отношения в начале XX в. Проблемы Дальнего Востока. 2009. № 1. С. 140–155.
11. Японская интервенция 1918 - 1922 гг. в документах. Центрархив. М. Массовая историческая библиотека. 1934. 236 с.
12. А.И.Крушанов. Борьба за власть Советов на Дальнем Востоке и в Забайкалье (апрель 1918 — март 1920). Владивосток. 1962.
13. Борьба за власть Советов в Приморье (1917—1922). Сборник документов и материалов. Владивосток. 1955.
14. Т.А.Орнацкая. Роль Дальнего Востока и Восточной Сибири в экспансионистских планах Японии. История белой Сибири. Материалы 6-й международной научной конференции. Кемерово. 2005. С. 235-238.
15. А.В.Полутов. Японские военные миссии в Маньчжурии, Сибири и на Дальнем Востоке России (1918–1922 гг.). Вестник ДВО РАН. 2012. № 4.