День 4.
Огромный жирный мизгирь свалился с потолка. Он хлёстко шлёпнул по лбу безмятежно сопящую во сне Ингу. Подскочив от неожиданности, и увидев огромного «зверюгу» с длиннющими лапами Инга опрометью выскочила из кровати и с визгом вылетела из комнаты в кухню.
– Там, там – верещала Инга тыкая пальцем в сторону кровати .
- Тьфу ты, паря, с ума свяла. Съесть он тебя. Ну паря, бяда. – ворчала бабушка Катя, смахивая с койки мизгиря.
Инга не любила пауков, но мизгирей в принципе не боялась. Даже могла иной раз взять мизгиря за лапы и выпроводить из дома с наставлениями поискать жильё в другом месте, так как дома строятся для людей, а не для пауков.
И хотя Инга, как в мультфильме про Маугли, говорила паукам и мизгирям заветное слово - МЫ С ТОБОЙ ОДНОЙ КРОВИ, ТЫ И Я! - Мизгири и пауки не понимали человеческого языка, или не хотели понимать. Поэтому продолжали периодически появляться в бабушкином доме, например как сегодня.
Неожиданно начавшееся утро улыбалось ярким солнышком. Исполнив все утренние гигиенические процедуры, Инга решила сходить в огород и нарвать редиски и огурцов. Огурцы у бабушки росли в небольшом парнике. Парник накрывался сверху большим листом прозрачной плёнки, которая откидывалась в жару, чтобы огурцы «не сгорели». А редиска красивой бордово-красной каймой опоясывала грядки с луком, укропом, свеклой, морковью и другие огородные посадки. С горохом всё было не просто. Нальются стручки – можно рвать, а за молочные горошины можно было «выпросить» у бабушки крапивой. Она конечно ни разу не наказывала маленькую Ингу, но грозила крапивной веткой исправно. Горох бабушка высаживала не только в огород, но и на поле за домом среди кустов картошки. Набрав в огороде редиски и огурцов и не найдя новых созревших со вчерашнего дня стручков, Инга отправилась за горохом на поле. Почему то на поле сорванные горошины были больше и казались вкуснее и слаще. Инга собирала стручки, рассовывая из по карманам, как вдруг услышала жужжаще – стрекочущее фрррррррррррр за спиной. Резко обернувшись, замерла. Огромный цветной кузнечик, размером больше ладошки, с огромной головой выпучив чёрные глаза, уставился на Ингу, демонстрируя красные, расписанные странными узорами крылья. Таких больших кузнечиков в городе нет. Полная решимости поймать невиданное насекомое Инга медленно подбиралась к кузнечику. Прыжок и кузнечик зажат в ладошки, а нога в коровьей «лепёшке».
- Как то утро не задалось. То мизгирь, то вот это – думала Инга. Грустно посмотрев на кузнечика, на вымазанные туфли и ноги Инга побрела домой. В одной руке пакет с сорванными огурцами и редиской , а другой чудо - экспонат кузнечик.
- Да пошто жа у тебя всё не как у людей та – взмахнула руками бабушка, увидев насупленную, по колено вымазанную в коровьем навозе внучку.
- Огурцы не пострадали, и вот ещё в банку надо посадить - протянула родителям пакет с огурцами и пойманного кузнечика Инга.
- Ты пошто саранчу в дом приташшыла. Ну как шас жа выброси. Выброси, кому говорю, погань всякую - ворчала бабушка Катя, наблюдая, как Инга запихивает саранчу в банку.
- Иди, мойся на крыльцо, наливая в таз тёплую воду, скомандовала Инге мама. Отмыв и переодев Ингу, все собрались идти в лес по грибы. Утром рано бабка Селиваниха притащила из леса ведёрко рыжиков и груздей. Бабушка Катя грибы никогда в жизни не ела, но собирала всегда и солила. А папа Олег и мама Галя очень любили, и собирать и солить и есть. Инге тоже нравилось «охотиться» на грибы и соревноваться со взрослыми кто быстрее гриб найдёт.
- Ну, кто раньше первый гриб найдёт – подначивал Ингу папа. В Томске -7 мама, папа и Инга тоже ходили за грибами. Именно за грибами, а не по грибы.
А тут все ходють по грибы, по ягоды, по воду.
- За водой пойдёшь, далече уйтить можно – поправляет всегда Ингу бабушка.
Грибы в Забайкалье тоже особенные. В Томске таких нет. В Томском лесу Инга собирала белые грибы, подберёзовики, подосиновики, сыроежки. Бабушка подберёзовики и подосиновики за грибы не считает. Да и называет она их одним словом - обабки. Здесь в Харчетое ценятся рыжики, грузди и маслята. Инге больше всех нравятся беленькие, лохматые по краям груздочки. Росли они целыми семейками. Нашёл один – рядом другие смотри. Харчетойские грибы в высокой траве искать не надо. Они прячутся под еловыми иголками, во мху, под кустом багульника.
- Вот он первый гриб – восхищённо кричит Инга, показывая папе большой, красивый груздь. Рядом с большим груздем Инга нашла ещё шесть грибов и кустики однобокой брусники. Брусника ещё не доспела, поэтому с одного бока была белая, а с другого розовая. Инга долго не думая засунула брусничные ягоды в рот. - Вкуснотища!
Сколько же всего можно найти в бабушкином лесу. Здесь и грибы и брусника и голубика.
- А ещё здесь Ведьмеди (медведи) водятся - словно пугает Ингу бабушка Катя.
Они здесь и вправду водятся. Вот недавно дядя бабушка Катя рассказывала, как на парнишку одного ведьмедь вышел. Встал на дыбы, а у парнишки та в руках только топор. Кинул он в грудь ведьмедю топор, да бежать. Прибежал на бивак к мужикам да кричит, мол, пойдёмте скорей, я ведьмедя зарубил. А те хохочуть на им. Ну делать неча, пошли. Смотрють, крови следы - оне по им. Топор ляжить, а метрах в трёхстах и Ведьмедица. Ну привязли на хирму (ферму). Потом мужики мясо жарили. А мясо красное, тёмное. На сковородку кидаешь, а с него сало бяжить. Вот так парнишка Ведьмедицу добыл. От простуды, от ожогов ведьмежье сало в самый раз. А ещо когда ягод и грибов не урожай - Ведьмеди к домам близко подходют. Едешь по тайге верхом – а вот он и след Ведьмежий. Конь встанет, храпит, идти не хочет, аж вспотеет весь – вот и след – ведьмедица с ведьмедонком прошли, да под черёмуху сели. Ведьмедь черёмуху объедаеть – все ягодки слижеть, а к чему ягодки крепются на кистях – не тронеть, все веточки останутся.
Сегодня Инга медведя не увидела, а грибов – набрала. И папа набрал и мама, и бабушка Катя. Тяжелая ноша, но все радуются. В лесу всегда так. Даже если грустный человек в лес зашел - вдохнул лесного воздуха, ягодку с ветки сорвал - и хорошо сразу. Как можно грустить, если вокруг такая красота.
Собрать грибы - не проблема, а вот мыть и чистить их Инга не любила. Но делать нечего, раз насобирали надо перебрать, перемыть и посолить. У бабушки Кати уже и кастрюля на печи. Сперва отварит, чеснока, укропа в банку насуёт, а после грибы слоями выкладывает и солит. Такие банки у бабушки в подполье стоят. Готовые грибочки с лучком да маслом подсолнечным, да под варёную картошечку - вкуснотища!
- А бабушке Дине отвезём грибов? – спрашивает Инга родителей. Сегодня с вечерней электричкой семья Решетниковых уезжала в Хилок, к другой Ингиной бабушке – Бабе Дине.
Инге нравилось в Хилке. У бабушки Дины и деда Серёги в стайке жили свинки с чёрными пятнами. Дед Серёга называл их Индира Ганди и Живахарлал Неру. Инге очень нравились их необычные имена. Они звучали странно, но очень свинкам подходили. Инга нигде раньше не видела пятнистых свиней. Вот у бабушки Кати Машка и Васька - белые, жирные, ленивые. А Индира Ганди и Живахарлал Неру наоборот пятнистые, шустрые. В прошлый приезд Инга кормила их картошкой сидя на заборе и уронила в загон свою красную туфельку. Ремня родители Инге пообещали – но не дали, а туфли новые бабушка Дина ей купила.
А ещё с бабушкой Диной и дедом Серёгой жила Ольга – папина сестра. Папу она была на 17 лет младше, а Ингу на 5 лет старше. Ольга и Инга играли на крыльце дома в куклы, в школу, а когда приходили Ольгины друзья в лапту на улице. В общем, в Хилке было весело и Инга ездила туда с большой радостью.
Разобравшись с грибами, перед отъездом в Хилок решили вымыться в бане.
Баня у бабушки Кати - по чёрному. Баня по чёрному представляет собой бревенчатую избушку, до середины ушедшую в землю. Посредине избы находится топка, сложенная из камней. А так как никакой трубы нет – горячий дым выходит на улицу через полуоткрытую дверь, по дороге разогревая баню. Потолок и стены в бабушкиной бане всегда закопченные, отсюда и название бани — по-черному.
Бабушка заранее затопила баню, и уже выкинула оставшиеся угли, и проветрила баню, чтобы не было угара.
Мыться в бане – это совсем не так как в ванной. В ванной пена, игрушки, можно понырять. В бане всё не так. Инга сидела на полатях и ждала, когда мама нальёт ей воду в тазик. А мама подчерпнула ковшом воду, да как плеснёт на камни. Горячий, густой пар моментально заполнил баню, защипал уши и заставил Ингу закрыть руками глаза. Ух, хорошо – радостно воскликнула мама. Это хорошо Инга не разделяла. Ей сразу захотелось быстренько ополоснуться прохладной водой и бежать из бани. Но не тут то было.
–Давай ка я тебя попарю - предложила мама - Веник все болезни изгоняет.
Мама легонько шлёпала Ингу берёзовым веником. Горячий воздух мягко обволакивал тело и Инге сия экзекуция даже понравилась. Потом Инга шлёпала веником маму, потом мылись, потом мама вытерла пушистым полотенцем дочь, завернула в халатик и отпустила на волю. Намытая и напаренная Инга выскочила из горячей бани и с неописуемым восторгом вдохнула кажущийся после бани прохладным тёплый летний воздух улицы. Домой Инга пришла вся в саже.
- Ну паря бяда! Ты откель така, пошто с бани грязная та?– удивилась бабушка Катя. Инга посмотрела в зеркало. Лицо, ладони, правая нога были расписаны жирными разводами сажи. Разгадка была очевидна. Обуваясь, Инга облокотилась на задымлённую стену бани ладошками. Выйдя на улицу, протёрла ладонями лицо. Шлёпнула напавшего на ногу комара. Что мыли ребёнка, что не мыли. Пришлось снова наливать в таз воду – но уже дома.
Вот и вечер. Инга с папой и мамой стоит на станции в ожидании электрички. Из - за сопки послышался звук стук колёс поезда.
- Это наш поезд? – приставала Инга к родителям.
- Слышишь, как рельсы гудят? Груженный идёт. Таварняк - отвечал Инге папа.
Снова раздался стук колёс. И правда звук совсем другой. Не натужный, как у товарняка, а лёгкий, острый. Вот он показался из - за сопки. Зелёный электровозик с лёгкостью тянет три вагона. - Ту-туууууу…. Встречааааай…. – гудел зелёный паровозик, подбегая к бетонной платформе.
Встречай, Хилок!