Глава XII
Ларго удобно расположился в единственном кресле, стоявшем у окна с видом на стены замка. Он с любопытством рассматривал щит шевалье Де Кона с изображением герба. Рыцарь сидел рядом на скамье, покрытой мягкой тканью. Проверив пальцем остроту меча, что лежал на его коленях, он отложил точильный камень в сторону и вынул из-за поясного ремня бархатный лоскут. Смочив широкое лезвие слюной, он принялся бархатом полировать сталь.
– Не смог убить сына, убей жену, – тихо и вкрадчиво произнёс ангел смерти, наблюдая за работой рыцаря. – Я не могу оставить палача в хорошем настроении.
– Как? Войти в его дом и воткнуть в неё меч? – удивлению Де Кона не было предела.
– В твоём понимании, если постоянно тыкать кота носом в пол, где он сходил по малой нужде, то животное, вскоре примет ислам. Не хочешь думать, а богатым и при власти быть желаешь. У тебя есть всё, чтобы сделать это, не тыча носом кота, – сказал Ларго. – Подскажу. Когда-то давно один алхимик придумал жестокую смерть от «алмазного яда». Есть возможности и у нас. Чего не сделаешь ради мести! Палач поднял меч на человека благородной крови. Пусть и жена его умрёт не от банальной болезни.
– Да, – согласился Де Кон, – пусть умрёт. Осталось узнать, что такое «алмазный яд» и где я его возьму?
– Яд - разбитый в пыль алмаз. Её делают из алмазной крошки, оставшейся от камня ставшего украшением. Бабушка твоей будущей тёщи была дочерью ювелира. Она знала о предназначении. Попав в желудок, алмазная пыль разъедает его стенки. Они становятся похожим на сито, через ячеи которых, кровь попадает в желудок. Отравленный человек умирает в страшных муках. У твоей тёщи, хотя она и жена судьи, мозга меньше, чем у курицы. Столь ценный продукт она добавляет в румяна, – продолжал наставления Ларго.– На её столике среди безделушек стоит плотно закрытая деревянная коробочка чёрного цвета. В ней переливающаяся всеми цветами радуги блестящая пыль. Тебе нужно сделать так, чтобы порошок попал в миску с кашей, приготовленную палачом для больной жены. В миску, а не в котелок. Иначе всех отравишь. Доесть кашу может и сын, и сам палач. Мне это пока не нужно. Месть - штука тонкая. Душить палача буду медленно. Таково моё желание. Ты сможешь выполнить поручение без фокусов?
Рыцарь встал. Тяжело вздохнув, он вложил меч в ножны и, повернувшись к Ларго, улыбнулся.
– Достаточно взять треть щепоти, - продолжил ангел смерти. - Мастер закона довёл приготовление каши до ритуала. Варит с заходом солнца. В это время его супруга бодрствует, вышивая гобелен. Вот, время твоего шага! Смотри, не оступись. Сделаешь всё так, как сказал, станешь правой рукой герцога.
Ангел смерти растворился в воздухе.
- "Правой рукой герцога? - переспросил себя шевалье. - Как сможет Смерть сделать меня первым мечом замка?"
Думая об этом, рыцарь отправился к будущей тёще. Идти не далеко: пролёт по лестнице вниз, и вот она, заветная дверь, ведущая к власти.
Сеньора Эмма и её муж сеньор Мишель были крещёными иудеями. Имена им даны католической церковью, но жили супруги по старым обычаям, которые привезли из далёких земель Палестины. Сеньор Мишель был человеком большого ума. Он изучил Библию не хуже святого отца, умело правил внутренними делами замка и знал историю каждого медяка, попавшего в казну герцога. К тому же на него возложили обязанности судьи. Но так как человеком он был чрезмерно добрым, то решения часто принимал вместе с аббатом Аленом, ярым противником бесовщины. Магов, чародеев и ведьм аббат, не задумываясь, отправлял на костёр. Все остальные грехи он смиренно отпускал, в чём винил себя и каялся. Как-то в общении супруга судьи имела неосторожность усомниться в его праведности. Аббат Ален бросил на неё оценивающий взгляд и сказал: «Сеньора Эмма, рост твой, вес, крючковатый нос и бородавка над губой имеют сходство с описанием ведьмы. Если я найду ещё одно сходство, допустим, мысли, дела, то совет инквизиторов вынесет только один вердикт - костёр. А это так ужасно! Запах горящей человеческой плоти и сатанинский крик в дыму…». С тех пор при виде мужчин Эмма не выпускала из рук Святое писание. Вот и сейчас шевалье, войдя в её альков, увидел даму с Библией. Кавалер, в понимании Эммы, был не краше святого отца аббата Алена. Но его титул и молодость заставляли трепетать сердце! Рыцарь - замечательная пара для Сильвии, её единственной дочери!
– Шевалье скучно, и он желает общения? – спросила она, перелистнув страницу. – Чем я могу помочь тебе, мой доблестный рыцарь?
– Сеньора, меня тревожит вопрос. Помоги ответить! – важно, не теряя достоинства, ответил Де Кон.
– Тебе нужен мой совет? – спросила Эмма, затаив дыхание.
– Участие, – ответил он шёпотом. – Хочу предложить в подарок сеньоре Сильвии ткань на платье к балу. Это изумительный бархат!
Эмма закатила глаза.
– И что тебя останавливает, милый шевалье? – спросила она удивлённо.
– Бархат имеет цвета моего герба, дорогая сеньора. Это сочетание тёмно-зелёного с чёрным, – тихо сказал он и посмотрел на дверь. – Я должен немедленно дать ответ своему портному, иначе он продаст ткань. Помоги мне в выборе, сеньора Эмма. Для меня, рыцаря, привыкшего к седлу и мечу, такой вопрос сложен. Боюсь отказа, – кавалер невинно потупил взгляд.
– Ждите здесь. Вопрос сложный, да. Я попробую сделать всё, что смогу. Бедный шевалье! Бедный рыцарь, как я тебя понимаю! – бормотала Эмма по пути в покои дочери.
Как только захлопнулась дверь, Де Кон подошёл к столику. Коробочка-плошка с алмазной пылью нашлась быстро. Открыв её, он увидел, что пыльной отравы не так и много, чтобы запросто взять щепоть. Шевалье задумчиво стал осматривать то, что было рядом. Внезапно его внимание привлекла фарфоровая безделушка – слоник. Она была с трещиной. Нога слоника в руках шевалье легко отломилась. В образовавшуюся полость он осторожно пересыпал алмазную пыль.
Дочери в комнате не было. Эмма спустилась к прислуге, но и там никто не знал, где Сильвия. Собравшись с силами, сеньора поднялась к себе. Улыбнувшись расстроенному рыцарю, она дружески похлопала его по плечу.
– Сильвия удивлена, мой милый шевалье! Да! Она стеснительна, скромна, как весенний цветок! Дочь отказывалась, но я мать ей... Вопрос решён! Что с тобой? – спросила она Де Кона, стоявшего с виноватым видом.
– Я сломал прекрасную вещицу. Хотел рассмотреть ближе, а фарфоровая нога слоника отломилась. Я знаю, кто сможет мне помочь. Есть тут один умелец... Не переживайте, всё будет хорошо, сеньора.
– Не стоит ничего исправлять, дорогой рыцарь, поставьте игрушку на стол и идите, – сказала Эмма улыбаясь.
Она протянула руку, чтобы взять фарфоровую игрушку, но рыцарь прижал её к сердцу.
– Эта вещь дорога тебе как память, Эмма. Завтра вечером слоник будет стоять на своём месте целым и невредимым, – он кивнул на столик. – Дело чести!
Растроганная Эмма преданно смотрела рыцарю в глаза.
– Как мило… – она стала искать подходящее слово, – … и так благородно!
– К сожалению, мне пора, дорогая сеньора, – раскланялся шевалье. – Спасибо за помощь. Примите мои искренние извинения.
Эмма расцвела в улыбке, однако, вспомнив о Боге, перекрестилась и взяла в руки Библию. Проводив взглядом рыцаря до двери, она бросила книгу на кровать и долго беззвучно смеялась. Теряя равновесие, Эмма коснулась туалетного столика и нечаянно столкнула на пол коробочку с остатками алмазной пыли.
– Всё к чёрту! – радостно воскликнула она и ногой отшвырнула плошку к двери. – И слоника тоже! Ещё вчера хотела выкинуть его. Ох-х, рыцарь! Какой же ты простофиля! Ничего, через месяц-другой моя доченька станет женой шевалье Де Кона!!
* * *
– Ажан! – позвал Де Кон оруженосца, с усердием чистившего рыцарскую мантию. - Оставь плащ, потом… Вот слоник, а вот вино… С заходом солнца отнеси вино палачу, скажи, что от меня. Понял? Снадобье, что у слоника внутри, незаметно пересыпь в миску, в которую он будет накладывать кашу для своей жены. Скрытно от мастера закона, понял? Снадобье очень полезно! Жене его поможет. Сделай доброе дело!
Оруженосец отложил мантию в сторону и взял слоника в руки.
– Внутри снадобье, монсеньор? – засомневался он. – Мало его.
- Осторожен будь. Доброе дело огласки не ищет, запомни это, – поучал шевалье. – Вино передашь обязательно с извинениями. Случайно вышло, думал, хочет мальчик шута обидеть. Да, так и скажи! Стой!
Ажан остановился.
– Забыл сказать. После этого приклей ногу слону. Держи копыто, – рыцарь улыбнулся и отдал часть фарфоровой игрушки.
– Как приклеить? Я не смогу, трудно это! – заныл юноша.
– А теперь сможешь? - шевалье подкинул в воздух монету.
– За это любой приклеит и две ноги, – радостно ответил оруженосец, поднимая монету с пыльной ступени.
– Вино - палачу, снадобье – в кашу, осёл. Скры-ытно! Если он увидит тебя со снадобьем у миски, я потом твои копыта сам склею, понял? Соколом лети, темнеет уже. А мне к портному пора. Дело у меня к нему, - Де Кон, ухмыльнувшись, почесал пальцем шрам на щеке.
Проводив взглядом оруженосца, бегущего к главным воротам замка, он важным размеренным шагом направился к дому портного.
след. глава:
http://proza.ru/2018/04/13/2014