Аисты, вообще-то, от природы не имеют голоса. Но эти, о которых ниже, молчат совсем по другой причине.
После войны в нашем доме зимними вечерами часто собирались мужчины и вспоминали свои фронтовые истории. Я, тогда ещё подстрелыш, сидел с братьями на палатях, и, затаив дыхание, слушал их. Истории самые разнообразные. Но особенно запомнилась эта, про аистов.
Поведал её наш сосед дядя Миша. На фронте у него был друг Микола. Украинец. Весельчак. Слово, казалось, без шутки не скажет. Но узнал, что семью расстреляли фашисты, сник, замкнулся. Высунет из траншеи поседевшую голову. Друзья:
- Чего ты выставляешь её как мишень?.. Надень хоть пилотку, Микола!
Промолчит, будто его не касается.
- Вроде как смерти искал тоже, да она его не трогала, - делал вывод дядя Миша.
До поры до времени! Пока однажды не подкралась с такой стороны, что и не подумаешь.
Закрепились наши на одном белорусском хуторе близ границы. Чуть в стороне, на нейтральной полосе, догорает хата. Рядом – дуб с уцелевшим на нём гнездом аистов. Никто на них и внимания не обращал: не до этого. Да разорвался рядом снаряд. Птенцы из гнезда что пушинки: вылетели, трепыхаются в траве. Родители мечутся над ними, а помочь не могут. Увидел это Микола, из окопа и – к дубу.
- Куда ты?.. Назад! – закричали ему.
Но где там! Птенцов – в подол гимнастёрки и быстрей на верхушку дерева.
У немцев при виде этого шевельнулось что-то человеческое, и они прекратили обстрел наших позиций. Установилась тишина, какой многие давно не слышали. Аж застрекотали в траве кузнечики! А Микола, положив в гнездо птенцов, комом – вниз и к своему окопу. Подбежал, рот от радости, что спас аистят, до ушей, а сам в окоп не прыгает.
- Прыгай же! Быстрее! – потянули его друзья.
- Да подождите! – оттолкнул их и повернулся к дубу. Убедиться, видимо, что всё нормально.
Убедился. С противоположной стороны донёсся одиночный выстрел. Рухнул он, как подкошенный, на руки бойцов. Был и не стало Николы.
После боя похоронили его тут же, под дубом.
Не раз ездил потом дядя Миша на могилу своего друга в Белоруссию. Рассказывал: на месте хутора уже – хлебное поле. Но дуб, под которым могила Миколы, стоит. На его вершине, как и прежде, – аисты. Они молча стоят в гнезде, будто боятся нарушить вечный сон солдата.