...Израилю было бы плохо без добровольческих поисково-спасательных отрядов: скольких они уберегли от неминуемой гибели, скольких обнадежили или, напротив, лишили последней надежды...Настоящую цену этому знают только спасенные и близкие пропавших людей.
Молодого парня из киббуца Гиносар, который вышел из дома и не вернулся, армия и полиция искали очень долго, но только добровольцам, живущим в районе Голан и продолжавшим поиски даже после того, как «дело» было закрыто, удалось обнаружить останки погибшего и передать их родственникам для захоронения. Это случилось через четыре года после того, как парень бесследно исчез.
В Израиле двенадцать поисково-спасательных отрядов. При том, что в их составе одни добровольцы, они оснащены всем необходимым оборудованием. Официальное признание и поддержку полиции добровольческие отряды получили в 1984-м году – благодаря тогдашнему министру полиции Хаиму Бар-Леву, и путь к этому был долгий и тернистый.
Коби Лафер, основатель поисково-спасательного отряда в районе Голан (ныне его возглавляет оставной генерал Цвика Фогель), вспоминает:
- До 1982-го года поисками пропавших людей в районе Голан занимались отдельные энтузиасты, полевые школы, но, в основном, армия - район считался военной зоной. По этому поводу даже ходила такая шутка: «Рота десантников отправилась на поиски заблудившегося израильтянина. Наутро на поиски пропавшей роты и заблудившегося израильтянина были направлено еще две роты десантников», - смеется. - А если серьезно: у армии свои задачи, а с поиском заблудившихся путешественников гораздо лучше справляются местные жители, которым знакомы все ущелья, ручьи и тропинки.
После передачи Синая Египту тысячи израильтян, путешествовавших прежде на юге, устремились на север, и мы сразу это ощутили – происшествий стало намного больше, - продолжает Коби. - Я тогда возглавлял службу безопасности местного совета Голан и в 1982-м году решил создать поисково-спасательную группу из местных жителей, которые хорошо ориентируются на местности. Нашлись пятнадцать добровольцев, готовых по первому зову выйти на поиски пропавших людей. Но где взять специальное снаряжение? Что у нас есть, кроме карт и веревок? Полиция и армия не спешили нас признавать и оказывать поддержку. Только спустя два года, благодаря указанию министра полиции Хаима Бар-Лева мы, наконец, получили статус и все, в чем нуждались.
...Все – да не все. Своей базы у добровольцев нет. Сначала, когда Коби Лафер еще работал в местном совете, спасательное снаряжение держали в зданиии тамошней администрации, сейчас базируются на пожарной станции Кацрина – и то лишь благодаря ее начальнику Яир Элькаяму, который тоже является одним из шестидесяти добровольцев.
У каждого добровольца – своя специализация. Одни сильны в топографии, другие в скалолазании, третьи – в плавании по бурным рекам, четвертые – в оказании первой медицинский помощи. Но, как утверждает Коби, в его отряде есть и универсальные специалисты, умеющие делать все из только что перечисленного. Когда в отряде появляется новичок, его сначала берут на операцию, а потом уже он определяет свой будущий «профиль».
- Любая операция начинается с определения места поисков, - объясняет Коби, - в отличие от полиции, мы не проводим расследований, а просто ищем пропавших и пытаемся их спасти. Но, как и полиция, начинаем работу с опроса свидетелей и сбора данных: где и когда человека видели в последний раз? в каком направлении он двигался?
...Когда пропадает человек, каждому добровольцу немедленно посылается сообщение на мобильный телефон: все, кто свободен, тут же отправляются на своей машине в район поисков. Оплата бензина – единственная компенсацию, которую получают добровольцы. Что же касается снаряжения, то что-то передает отряду полиция, остальное приобретается на средства амуты «Хилуц Голан», собирающей пожертвования. У поисково-спасательного отряда всего две «казенных» машины: одна от полиции, а вторая - от амуты «Хилуц Голан».
В рассказе о пропавших не обойтись без вопроса, а когда их начинает искать полиция? Если существует подозрение, что человеку угрожает опасность, то немедленно. Во всех других случаях процедура стандартная: поиски начинаются спустя 24 часа после подачи в полицию жалобы о пропаже человека.
Человек не иголка, страна у нас маленькая, и, тем не менее, по данным полиции, в 2007-м году в розыск были объявлены 3 689 человек, включая 399 подростков. Причем, большее число случаев – 970 – было зарегистрировано именно на севере страны. В 2008-м году в розыск были объявлены 3 216 человек, 3 066 из них в итоге нашлись, но восемь из них были мертвы. Добавлю еще, что судьба примерно двух десятков человек, пропавших в течение года, остается невыясненной.
Упомянув об этом факте, спрашиваю Коби Лафера, который вместе с другими добровольцами и по сей день проводит поисково-спасательные работы в районе Голан и Верхней Галилеи:
- Какие участки считаются на вашей территории самыми опасными?
- Здесь очень много мест, где человек может попасть в беду: скалы, каменистные ущелья, бурные ручьи и реки. Добровольцам приходилось обнаруживать и погибших людей, и тех, кого еще можно было спасти. За все время у нас умер на руках только один пострадавший, но не от обезвоживания или ран - от инфаркта.
- По каким причинам люди теряются на севере?
- Причина чаще всего одна и та же: вдруг наступает ночь, - вступает в разговор доброволец Гай Реувени. - А если точнее – люди приходят не готовыми к путешествию, не планируют маршрут, игнорируют разметки управления заповедников и парков, полагаясь на себя, и ночь застает их врасплох.
- Или - проявляют редкостную беспечность, отправляясь путешествовать по северу в резиновых шлепанцах и с маленькой бутылкой воды, - добавляет Коби. – Самая большая головная боль для нас – эти летние каникулы религиозных ешив. Тысячи подростков, почуяв воздух свободы, забираются в ущелья, не разбирая дороги и полагаясь на всевышнего, - улыбается. – А потом мы тратим долгие часы на их поиски и спасаем от обезвоживания. Вообще любые школьные экскурсии самые «урожайные» в этом смысле и сопровождаются разными происшествиями. На природе городские дети, проводящие большую часть времени у компьютера, ориентируются намногго хуже, чем в виртуальном пространстве.
- Меня поражает и другое: как люди не боятся прыгать с высоты 30 метров в каменистый бассейн? – удивляется Гай, вспоминая случай, как ему вместе с другими добровольцами пришлось спасать из ущелья Гамла, где находится самый большой в Израиле водопад, трех подростков. – Одного мы обнаружили в низовье ручья, второй обнимал скалу, чтобы не сорваться вниз, а третий болтался на веревке в ледяной воде и был уже без сознания. Ночь, кромешная тьма... Если бы армия не выручила, доставив к месту происшествия мощный прожектор... Сначала мы спустили вниз того, кто висел в обнимку со скалой. Потом вытащили из низовья ручья второго. К третьему спасатель спустился на веревке и привязал его к себе, после чего мы подняли их наверх. Там уже ждала машина скорой помощи. Думаю, что ее экипаж до сих пор с дрожью вспоминает, как им пришлось ехать до больницу в 30-градусную жару с печкой, включенной на полную мощность, чтобы парень не умер от переохлаждения. Искателю приключений было всего 16 лет: он спускался по водопаду на веревке и был уже внизу, когда ее заклинило – потому и не смог выбраться из ледяной воды.
- Он выжил? – не выдерживаю я.
- Да, с ним все в порядке. Обошлось без инвалидности, - говорит Коби, а Гай вспоминает еще один случай, как из ледяной воды спасали беременную женщину с двумя собаками:
- Небольшая компания вышла зимой погулять по берегу Иордана. Женщина с собаками спустилась на отмель и вдруг была отрезана от остальных бурным потоком, образовавшим из отмели маленький островок. Поскольку течение было сильное, она побоялась выбираться на берег своими силами, и ее друзья вызвали на подмогу нас. Мы сделали над рекой навес из веревки и по нему доставили женщину на берег, а пока решали, как лучше вытаскивать собак, те неожиданно бросились в бурлящую воду и выбрались сами.
- Однажды нам пришлось развертывать целую операцию по спасению пенсионеров, которые бродили целый день в ущелье Завитан и в районе четырех часов дня начали падать от жары и обезвоживания, - вспоминает Коби. – Положение критическое, если учесть, что каждому путешественнику было лет под 80... В этой операции принимали участие 25 добровольцев, ветолет и пять машин «скорой помощи», которые доставляли пострадавших в больницу. Но до эвакуации еще пришлось прямо на месте делать инфузию десятку обессиленных людей и потихоньку выводить их по очень сложному подъему из ущелья. В итоге все благополучно вернулись потом домой.
- В свое время мне приходилось брать интервью у спасателей на тель-авивских пляжах, - вспоминаю я. - Они рассказывали, что в начале 1990-х, с прибытием большой алии работы стало намного больше: люди беспечно заходили в море, не зная, насколько оно у берегов Израиля опасное. А вам большая алия добавила работы?
- Я бы не сказал, - отвечает Гай. – Самая проблемная для нас публика – авантюристы и искатели приключений. А «русские», скорее, предпочтут устроить пикник в живописном месте блужданию в труднопроходимых местах. Правда, оданжды 16-летний репатриант поднял на ноги всю нашу службу. Его семья жила в мошаве. Парень вышел после обеда погулять в ущелье Завитан и к ночи не вернулся. Мы начали прочесывать окрестности, прибыл полицейский вертолет – никакого результата. Из разговоров с родителями мы поняли, что парень самостоятельный, в трудных ситуациях не теряется. Появилась надежда, что с рассветом он сам придет домой. Так оно и вышло. А обнаружить его полицейский вертолет не смог потому, что парень всю ночь просидел на дереве, спрятавшись в его густой кроне. Он прибыл из России и думал, что в израильских лесах тоже водятся медведи – и, на всякий случай решил забраться повыше и подождать до утра.
- На севере у спасателей своя специфика, - замечает отставной полковник Хамзи Арайди, который добровольно участвует в поисках пропавших по всей стране на протяжении многих лет и принимает участие в нашем разговоре. – В районе пустыни открытое пространство, а в районе Верхней Галилеи и Голан много лесов, и надо очень хорошо знать местность.
- На юге тоже своя специфика, особенно в районе Мертвого моря, - я напоминаю ему случай, как один из тамошних добровольцев Эли Раз однажды угодил в земной провал и вынужден был ждать помощи, поскольку боялся быть заживо погребенным: песчаные стены могли обрушиться в любую минуту. В подобных ситуациях может спасти только небольшой кран, к концу которого привязывают трос, опуская его в яму.
...Из всех историй, с которыми Гаю приходилось сталкиваться на протяжении последних лет, самое большое значение он придает той, когда добровольцам удалось обнаружить останки парня из киббуца «Гиносар» через четыре года после его исчезновения:
- Это очень трагичная история, но мы смогли тогда дать ответ безутешным родителям, которые четыре года не находили покоя: теперь у них хотя бы есть могила сына, которую они могут навестить...
...Что касается выбора направления, в котором лучше вести поиски, тут есть свои нюансы. Например, если речь идет о пропавшем ребенке, Хамзи предпочитает прислушиваться к словам матери, он доверяет ее интуиции. И чаще всего, оправданно. Когда несколько месяцев назад в районе Кинерета пропала девушка, он спросил ее мать, верит ли та, что ее дочь жива, и услышал в ответ: «Нет». Оказывается, девушка, чье тело потом обнаружили в озере, страдала от длительной депрессии, и мать об этом знала.
Солдата Гая Хевера, пропавшего на севере 12 лет назад, записали в погибшие все, кроме его матери. Хамзи считает, что у нее есть право надеяться:
- Если у тебя нет стопроцентных доказательств гибели человека. Ты не можешь сказать матери: «Я думаю, твоего сына нет в живых». Мать Гая Хевера верит, что ее сын жив, и у нее есть на это право. Она его вырастила, проводила в армию, и если его нет в живых, армия должна хотя бы вернуть его тело, чтобы у него была могила.
...В отличие от Хамзи, Гай и Коби больше полагаются не на интуицию, а на вещественные свидетельства и слова очевидцев. Место, где пропавшего видели в последний раз, или где он оставил свою машину – все эти детали ограничивают зону поиска. Метод эффективный: используя его, добровольцы обнаружили останки парня, которого полиция искала в течение нескольких лет.
...Кстати, пора бы уже сказать несколько слов о самих добровольцах, с которыми мы беседуем на пожарной станции Кацрина.
Отец Коби Лафера – личность известная, один из основателей израильской компании «Мекорот», снабжающей водой весь Израиль. Сам Коби в течение многих лет работал в службе безопасности поселений на Голанах и местного совета. Воспитывает пять приемных детей из Гватемалы. Гай Реувени – сельскохозяйственник, всю жизнь работает на земле. Поиском пропавших занимался еще во время службы в армии и прохождения резервистских сборов, последние десять лет - доброволец поисково-спасательного отряда, о котором идет речь. Яир Элькаям еще подростком бегал на пожарную станцию, помогая пожарным тушить пожары. Отслужив в «Голани», решил стать профессиональным пожарным. С 1994-года участвует в качестве добровольца в поисково-спасательных операциях. Голаны, куда он перебрался с родителями еще ребенком из Цфата, считает самым красивым местом в Израиле и не собирается отсюда уезжать.
Я спрашиваю спасателей, по каким критериям они набирают добровольцев в свой отряд?
- У нас нет отбоя от желающих, - замечает Яир Элькаям, - но мы берем далеко не всех, а только самых лучших и умелых. При том, что критерии очень простые - мотивация, нестереотипное мышление и возможность участвовать в поиске и спасении пропавших людей.
- Хорошая физическая подготовка тоже не помешает, - добавляет Коби. – Довольно часто добровольцам приходится вытаскивать из ущелий и ручьев людей, которые весят в два раза больше чем они, - улыбается.
- И, само собой, профессиональные навыки, - замечает Гай. – Из бурных рек человека может спасти тот, кому приходилось заниматься рафтингом. А если учесть, что мы первыми прибываем на место происшествия и должны поддержать человека, находящегося в критическом состоянии, до прибытия медиков, то понятно: каждый доброволец способен оказать пострадавшему первую помощь. Есть и более узкие специалисты – например, по извлечению человека из-под развалин.
- Во время ваших операций случались казусы?
- Не без этого, - улыбается Гай. – Однажды, оказавшись на территории заповедника и спасая человека, мы умудрились получить штраф от управления по охране природы.
- А однажды нам пришлось спасать самого Гая и вызывать для него вертолет, - добавляет Коби. – Он ехал на спасательную операцию и попал в тяжелую дорожную аварию по вине другого водителя.
- А мне еще запомнилось, как одна взволнованная женщина, заблудившуюся мать которой мы вывели из ущелья, сказала нам: «Вы такие молодцы! Может, и я вам смогу чем-нибудь помочь? Я работаю в больнице Тель ха-Шомер, обращайтесь прямо ко мне, если что». Курьез заключался в том, что, как потом выяснилось, она работала в гериатрическом отделении этой больницы! – смеется Гай.
Мне остается добавить совсем немного. Как я уже сказала, в Израиле 12 добровольческих поисково-спасательных отрядов (в их числе – два спецотряда для поисков под водой) и они разбросаны по всей стране: у каждого – своя территория. Впрочем, когда речь идет о широкомасшатбной операции с участием многих добровольцев, территориальное деление значения не имеет. Поисково-спасательный отряд на Голанах считается одним из лучших и самых профессиональных. Он первым получил официальный статус и «прорубил» окно для других, а в конце 1980-х был награжден за успешную работу по спасению людей фантастической по тем временам правительственной премией в 15 тысяч долларов, на которые тут же приобрел новейшее снаряжение для спасательных работ.