или некролог, посвященный тому, как Геннадий стал тем, что он есть.
Геннадий Алексеич Ядров – бригадир на заводе по производству стеклопакетов. Сегодня он умрет.
Он не молод, но по-своему даже красив. Хотя, честно говоря, это только поначалу так кажется. Вообще, он неопрятный; к тому же, Гена пассивен практически во всем, что не касается лично его, или его взаимоотношений с близкими по крови или духу. Сам по себе он натура сложная и изменчивая.
Гена прожил нелегкую, можно даже сказать, исключительную жизнь. Воспитанный в разных семьях (благодаря невероятно затянутой серии нелепых смертей всех своих приемных родителей) и страшно зависимый от мнения старших, Ядров давно перестал понимать, что есть правда, а что – вымысел. К сожалению, все, чему он научился за время своего существования – так это избегать неприятностей. Он уже много лет живет почти наугад, никогда ни о чем не жалеет и всегда довольствуется только половиной любого успеха.
К Ядру (это прозвище прилипло к нему уже на второй день работы) в коллективе сложилось двоякое отношение. Вроде бы он частенько пытается управлять процессом, о котором сам не имеет и не может иметь никакого понятия. Это утомляет. С другой стороны, за долгие годы производства в его смену ни разу не остановились машины, и результаты, в общем-то, всех устраивают, а если нет, то, как говорится – что поделаешь? Зарплатой рабочих вроде не обижают и кормят их за счет заведения; каждый чувствует себя на своем месте, но при всем этом понимает, что незаменимых в этой смене не бывает – это, несомненно, обеспечит цеху преемственность традиции. Социалистический душок родного цеха близок обманутому сердцу рабочих предпенсионного возраста. Так как они составляют абсолютное большинство смены, Геннадий Алексеич, несмотря на полный неодуплеж, то есть, простите, глубокое непонимание мира за пределами цеха, пользуется на работе неким авторитетом и поддержкой.
Вот и он. Обычное утро, ничто не предвещает беды. Гена идет на работу. Подходит к светофору напротив проходной и вдруг представляет себе, как сотни других Ген, точно таких же, как он, сейчас же переходят дорогу в неположенном месте. Агония, боль, крики. Их уничтожают, топчут обстоятельства. А он жив-здоров и идет на работу, где скоро его в абсолютном одиночестве затянет в конвейер.