Павлик. У последней черты

Александр Щербаков-Ижевский
          Рассказ-финалист, призёр Всероссийского литературного конкурса Министерства обороны РФ «Герои Великой Победы» за 2018 год, номинант премии «Наследие» Императорского Дома Романовых за 2019 год

Северо-Западный фронт.
Новгородская область. Старая Русса-Демянск-Рамушево.
1942 год.

        Третьи сутки батальон штурмовал одну и ту же высоту возле Рамушево. Атаки были тщетными. В один прекрасный день Павлику, юному подносчику мин из местного ополчения, в спину прилетел осколок.
        Тяжелораненых бойцов доставили в медсанбат. Сортировка по диагнозу ранения учинялась во дворе, прямо на телеге. Прокуренная, дико уставшая дама-хирург с «козьей ножкой» на губе твёрдо и цинично определила перелом шейных позвонков. Приговор был убийственным: абсолютный паралич всего тела, и ни единого шанса на выздоровление.
        По наивности вера в хороший исход не покидала желторотика. Реальность же была куда беспощаднее. Кровоизлияние не позволяло ходить. Неподвижное тело умирало, через несколько дней пошли пролежни. Язвы гнили, источали зловоние. Касания к фрагментам оголённого мяса доставляли невыносимые страдания. Мышечные волокна распадались на лохмотья. Организм не принимал бульон из перловой шрапнели, но медперсонал упорно запихивал кашицу по трубочке напрямую в желудок. Из гортани вываливалась дурно воняющая, окисленная желчью суспензия. К чудовищно жестоким,  сатанинским терзаниям добавился зловещий сахарный диабет. Началась гангрена, правую ногу ампутировали  до колена. Процесс омертвения тканей остановить не удалось, смердящее разложение продолжалось. Немую левую ногу отняли под самый пах.
        Однажды в приступе отчаяния Павлик сделал попытку покончить с собой. Вялыми движениями языка с огромным трудом мальчишка затолкал в гортань ситцевый тампон, забытый сестричкой на груди. Наступил спазм трахеи, лицо посинело. С пеной у рта страдалец зашёлся блевотным хрипом. Прибежал военфельдшер, и общими усилиями с санработниками дыхание худо-бедно восстановили. Самоубийства не случилось. Ужасная пытка. Насилие над полумёртвым человеком продолжилось.
        В другой раз безнадёжно угасающий горемыка поймал взгляд той самой лечащей особы. Пропитанная табаком докторша оказалась в составе дежурного консилиума. Остатки крупных, горьких капелек сползли по щекам безусого солдата, в душе зажёгся иллюзорный свет. Видавшая горе женщина, как никто другой, смогла понять страдающую душу. Немощный, измученный,  обречённый сынок, с адской болью в умирающем теле, молил принять меры для успения. Агонизирующая жертва не имела фартовой допустимости выкарабкаться из безотрадных, угрюмых, смертельных объятий. Это был край. Роковая Голгофа, если хотите. Расширенными от нестерпимой боли глазами Павлик умоляюще смотрел на возможного Мессию - избавителя от невыносимых мук. Появился призрачный шанс для выхода из удручающе безнадёжных обстоятельств. 
        В свою очередь, волею судьбы целительница, дарующая жизнь смертельно больным людям, оказалась перед чудовищным выбором. Для некоторых праведников сохранение бытия - наивысшая ценность, а предотвращение самоубийства - моральный долг. Для религиозного сознания убиение - это вообще греховное падение. Подсказки не было. Здесь и сейчас надо было брать ответственность на себя и принимать решение.
        Случилось, как случилось. К полуночи в больничном помещении поутихло. В палате приоткрылась дверь. На краешек настила из неоструганных еловых досок присела фигура в белом халате. Вызволитель из сатанинского земного ада ввел жертве в синюшную, без живого места, исколотую, хрусткую вену инъекцию паточного сиропа. В проёме мрачно скрипнули петли. Из комнаты выскользнула чёрная тень личности, приведшей приговор в исполнение, взявшей на себя роль то ли спасителя, то ли палача или судьи.
        На земле опустело место жертвы, невыносимо болезненно исчезнувшей за последней чертой. Кто будет следующей угнетённой невинностью, уходящей за свой водораздел? Найдётся ли на его рассудок помазанник божий, Христос – благодетель, вызволенец от каторжных истязаний, пыток и терзаний? Вопрос без ответа. Видимо, даже на войне не отменяли классический принцип справедливости: каждая ветка горит по-своему. Каждому своё.
        Тем временем война продолжалась...

        Апрель 2018 года.

        Все права защищены. Рассказ или любая его часть не могут быть скопированы, воспроизведены в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а так же использованы в любой информационной системе без получения разрешения от автора. Копирование, воспроизведение и иное использование рассказа или его части без согласия автора является незаконным и влечёт уголовную, административную и гражданскую ответственность.