"Когда горело гетто,
Когда горело гетто,
Варшава изумлялась
Четыре дня подряд.
И было столько треска,
И было столько света,
И люди говорили:
— Клопы горят".
Александр Аронов.
"Наш поезд уходит в Освенцим,
Сегодня и ежедневно".
Александр Галич.
С некоторым опозданием узнал об увольнении из газеты "Вести" Дова Конторера - последнего русскоязычного журналиста бумажной прессы в Израиле. Мы с Довом в свое время интересно общались, но это общение прекратилось после того, как ему не понравилось мое объяснение возможных причин появления так называемого "кровавого навета на евреев". После этого Дов меня забанил. А газету "Вести" я последний раз читал, кажется, полгода назад.
Дов Конторер - очень эрудированный, умный, хорошо пишущий человек, и поэтому объяснимо, что он оказался последним пассажиром этого поезда смерти. Якову Шаусу удалось доработать в "Вестях" до пенсии, и после этого он рассказал нам много интересного про нравы в редакции крупнейшей, а в последнее время и единственной русскоязычной газеты Израиля. Полагаю, что и Дов Конторер поделится с нами со временем не менее пикантными подробностями. Впрочем, основное мы и так знаем - через "Вести" прошли многие из наших реальных знакомых.
Я теперь понимаю, что не только русскоязычная журналистика в Израиле, но и русскоязычная культура в целом, русская политика, русский дискурс изначально были приговорены к смерти. Пусть долгой, растянутой во времени, но смерти. Русская община со всеми ее институтами должна была быть обнулена, и такое решение было принято на самом высоком уровне. То, что это именно волевое решение, следует из простого факта - даже полностью потерявшие собственный контент и разогнавшие журналистов "Вести" раскупались в киосках, и кто не успевал, тот опаздывал и не получал номер с субботними приложениями. То есть, спрос на газету был, но бизнес изначально был организован так, чтобы в относительно короткий срок убить и целевую аудиторию, и скармливаемую ей "культуру". Русское гетто в Израиле было приговорено к уничтожению уже тогда, когда официальные лица радостно и публично приветствовали миллион свежих "олим" у трапа самолета.
Приняв этот факт, мы поймем, почему у руля всех русскоязычных изданий Израиля оказались люди со специфическими моральными и деловыми качествами. Потому, что от них требовалось то же, что требуется от типичного председателя юденрата - сервильность, готовность не задавать лишних вопросов, способность выполнить любой приказ начальства. Внутрь гетто это транслировалось как хитроватость, смешанная с подловатостью, и "хитроплановость". Никто не знал, что у начальника на уме, кто и когда будет уволен независимо от его талантов и пользы для бизнеса, как будет перетасована колода. Председатель юденрата просто не может не быть сумасбродным мерзавцем. Как он в противном случае будет каждый день составлять списки пассажиров очередного поезда, следующего на восток, которые утром надо передать начальству? При том, что и пассажиры, и руководство юденрата прекрасно знают, куда следуют поезда, уходящие от платформы сегодня и ежедневно. Кто не готов выполнять такие служебные обязанности, тот сам уходит со сцены, как ушел председатель Варшавского юденрата Адам Черняков.
Внутри гетто между тем кипят страсти. Его жители сражаются за право получить "шайсе" - вожделенное разрешение на работу в гетто. Получившие его гордятся своей крутостью - ведь именно их отобрали для "творческой работы" за минимальную заработную плату в скотских условиях, - и доказывают начальству свою полезность, одновременно очерняя своих конкурентов и сослуживцев в приватных разговорах с начальством. Однако конец для всех един, и пункт назначения тоже.
Жителей гетто, находящихся в состоянии перманентного ожидания поезда, необходимо развлекать и окультуривать. В гетто Вильно проводились футбольные матчи и спортивные праздники. Как их устроители, наверное, хотели понравиться начальству: "Смотрите, мы такие сильные, ловкие, спортивные, лояльные. Мы такие, каких вы любите. Зачем нас уничтожать?" В гетто Лодзи работал театр, и школьники устраивали литературные вечера, посвященные Бялику. Про образцовое гетто Терезиенштадт был снят документальный фильм. Всех устраивали такие правила игры - ведь может быть либо ишак сдохнет, либо правитель окочурится, всё переменится, и те, кто работает, будут жить, как утверждал председатель Лодзинского юденрата Хаим Румковский. В любой ситуации надо оставаться оптимистами, не так ли? Интересно, что единственный многосерийный русскоязычный сериал в Израиле был снят про журналистов русскоязычной газеты. Он назывался "Между строк" и рекламировался как культурное событие, обещающее общине светлое будущее. Точно как документальный фильм про Терезиенштадт. Разумеется, в сериале не было ничего про взаимные подсиживания, хитро-подлое начальство и ожидание неизбежного поезда, а были в основном любовные интриги.
Очень правильно, когда у руля гетто оказываются люди типа Отто Вейнингера - самоненавистники, убежденные в том, что руководимая ими община должна быть обнулена ради блага всего человечества. Мировоззрение вейнингеров у власти передается и подопечным. Это спасает их от лишних моральных терзаний. Не потому ли в русском Израиле столько русофобов?
Иногда после ликвидации гетто на его территорию привозят новых обитателей, и дурацкий спектакль начинается сначала. Так было в Минске и Риге, куда после расстрела местных жителей понавезли дойчюден. Эти люди не верили в то, что их ждет такая же судьба, как предшественников, ведь они такие правильные, свои. Точно так же думала и Новая Качественная Алия - неужели с ней будет то же самое, что с колбасными совками, завезенными в Израиль в святые 90-е? "Мы построим в Израиле новую Россию - хорошую и альтернативную". И новые качественные оказались жертвами тех же самых афер, в которые вляпывались их предшественники - устроились на сайт, там не платили зарплату несколько месяцев, а увольняться не хотелось, ведь работа же творческая. Потом все-таки уволились и пошли работать кассирами. Правильное мировоззрение и происхождение не помогли. На их место набрали новых, готовых претерпеть любые временные трудности ради творческой работы в офисе.
Конечно, физическое уничтожение таргет-группы - это более жесткая и неприятная вещь, чем культурный геноцид, но законы управления гетто и выживания в гетто едины в обоих случаях. Един и мастер-план, принятый в самом начале и включающий в себя неразрешимые и нерешаемые проблемы пенсионеров-тридцатиодношекельников, культурные шоу типа концертов "Из России с любовью", которые организовывал в 90-е годы в парке "Аяркон" олигарх Гусинский, открытый со временем и моментально ставший русофобским 9-й канал. Жители гетто должны быть веселыми и чувствовать, что всё идет как надо, вплоть до того момента, когда их поведут к поезду, который поедет на восток. Русскоязычные деятели культуры, которые пока работают по специальности, тоже поедут туда, но позже, когда население гетто сократится на установленную величину согласно спущенному сверху плану.