Особенно бандиты наседали на рядового Родионова, так как у него единственного из узников, был нательный крест. Палачи-иноверцы принуждали его снять с себя православный крестик, так сильно раздражавший их. Игнатий Брянчанинов (в миру Дмитрий Александрович Брянчанинов), епископ русской Православной Церкви - подвижник и известный духовный писатель 19-го века говорил: - «Крест - знак избрания Божия, печать Христова. Этой печатью запечатлевает Христос своих! Все святые признавали за непреложную истину, что тот, который проводит жизнь безскорбно, - забыт Богом. Не ищи совершенства христианского в добродетелях человеческих: тут нет его; оно таинственно хранится в Кресте Христове!» Сепаратисты ежедневно, с особой яростью, заставляли воина Евгения отречься от Православной веры и принять ислам, обещая за это отпустить его на свободу. Но пограничник не предал Веру и Матерь-Церковь. Чеченские бандиты жестоко убили Евгения и его товарищей: двоих застрелили, а Евгения и ещё одного солдата обезглавили. Женя был живой, когда нож бандита полосовал его горло… Дикая расправа – от дикого хазарского поверья – у врага надо отрезать голову, иначе он будет преследовать тебя всю жизнь. Господь сподобил воинов-пограничников принять мученическую кончину в праздник Своего Вознесения. Только через десять месяцев его маме, теперь известной не только в нашей стране, но и во всём мире Л.В. Родионовой, удалось отыскать и выкупить у бандитов обезглавленное тело сына.
Она опознала его по крестику, рукой прижатому к груди. Невозможно представить, что пережила мать за время поиска. Искать начала, когда Женя был ещё жив, а нашла его уже мёртвым. Она обошла около 70 населённых пунктов, помнит каждую гору и каждый аул на долгом пути мытарств и скорбей. В неё кидали камнями, чеченские женщины и старики кричали на неё, угрожали смертью. Ей пришлось три дня побывать в заложниках у брата Басаева - Шервани. «Они себя называют: воины Аллаха, шахиды, я бы по-другому их назвала - шакалы они, если матерям перебивают хребет и всё что можно отбить». Так в сердцах характеризовала «борцов за свободу Ичкерии» мать замученного героя России. И только простые российские солдаты с жалостью смотрели на неё, давали поесть, спрашивали, есть ли новости о сыне. А Женя, как, позже выяснилось, все три с половиной месяца томился в одном из бетонных подвалов Бамута. Господь защитил её, не дал погибнуть, хотя Любови Васильевне и пришлось пройти все муки, все круги ада, какие только есть на земле. Она попадала под бомбёжки, её избивали прикладами и отправляли на минные поля, за её спиной стреляли и т. д. и т. п. Мучители проверяли её на прочность и поражались тому, что она их не боится. Сколько мучеников встречалось на её пути! Советы одних, доброе слово других, деятельное участие третьих были особенно ценными в той горячей, вздрагивающей от разрывов артснарядов, пропитанной ненавистью земле. Командование федеральных сил в Моздоке выдало Родионовой справку, что «такая-то ищет на территории Чечни своего сына.
Просьба оказывать содействие». Подпись и дата. Всё, на этом помощь властей закончилась. «Найди себе боевика, стань его любовницей, и он быстро поможет найти сына, - заявил матери вальяжный полковник на комиссии по розыску военнопленных, - а за так, кто будет искать, я что ли?» «Надо ещё разобраться, как ваш сын попал в плен, - строго посмотрел следователь военной прокуратуры, - если без сознания, это одно дело, а если пошёл своими ногами – это другое...». Любовь Васильевна с благодарностью вспоминает единственную встречу с ген. Рохлиным. Он ничем не мог помочь её горю, но сделал то, что должен был сделать всякий нормальный человек. Л.Я. Рохлин, единственный из всех военных чинов, проявил сочувствие. Он взял руку этой хрупкой и мужественной женщины в свою ладонь и просто, без пафоса сказал: «Прости, мать...» И это искреннее «прости» честного в своём бессилии боевого генерала она с благодарностью хранит в своей памяти. В ходе поиска Любовь Васильевна раздала порядка семидесяти фотографий сына. Она уже понимала, что только через посредников из числа чеченцев можно было напасть на след Евгения. 21 сентября в ауле Гельдыген, где боевики устраивали скачки на лошадях – это их любимое развлечение, к ней в толпе протиснулся один пожилой чеченец. Он показал фото Евгения и сказал, что его казнили в Бамуте. Затем подошли ещё 7 чел. с фотографиями (они были из других аулов) и подтвердили эту страшную весть... Палач отказался показать место захоронения. У чеченских бандитов существовали свои расценки: за живых и за мёртвых, за рядовых и офицеров.
Размер выкупа исчислялся тысячами долларов. За четверых пограничников Хойхороев запросил 40 млн. руб. (тогда по курсу, примерно - 4 тыс. долларов), таких денег у Родионовой не было. Но какие-то она всё же собрала, продав всё, что у неё было: вещи, квартиру, часть одежды. Спустя несколько дней её отыскал очередной посредник и потребовал половину той суммы, которую запросил убийца Евгения. Мать знала, что верить нельзя. Чечня – была чёрной дырой, чеченцы всегда врут. Чтобы забрать тело из могилы, Любовь Васильевне пришлось 17 раз приезжать на переговоры с изуверами и ей выдвигали всё новые условия. Но чудо всё же произошло. В помощь Родионовой выделили: полковника Попова, двух сапёров, медбрата и водителя с автомобилем «Урал». Посредник указал на квадрат размером 100 на 100 метров и предупредил, что тела можно забрать только ночью. Но прежде чем копать, чеченцы заставили сапёров сначала разминировать пойму реки, затем пришлось очищать от мин дорогу, что вела к захоронению. Одним словом, работы начали поздно и тела обнаружили только в 23 часа, уже в полной темноте, при свете фар, в засыпанной воронке от авиабомбы. Забрав всех четверых и завернув их в фольгу, мать отправилась на Ханкалу. В лаборатории г. Ростова на Дону ей не отдавали тело сына – нет головы. И она снова вернётся в Бамут. Отделённую голову Евгения, за особую плату, чеченцы вернули матери только 6 ноября 1996 г. Любовь Васильевна до конца исполнила долг матери, нашла и 20 ноября привезла тело сына на Родину, похоронила его по православному обычаю, с отпеванием, с преданием родной земле.
На пятый день после похорон, пролежав долгое время на могиле сына, скончался от инсульта его отец Александр. На могиле Жени теперь всё время горит лампадка и случаются чудеса. Очень много людей приезжает из всех уголков России и из-за рубежа. Они приходят на сельское неприметное кладбище, где в глаза бросается табличка-указатель: «Кавалер ордена Мужества – Евгений Родионов», поклониться русскому солдату, не предавшему Веру и Родину, выбравшему крест – как символ верности. Награждали рядового Родионова этим орденом посмертно, по-тихому, скромно, пристыженно. После этого, как водится, в кабинетах перестали интересоваться судьбой солдатской матери. Она осталась одна. Практически без жилья, без средств, без элементарной моральной поддержки. Люди шарахались от несчастной, как от прокажённой. Но в это самое время в самых разных уголках России стали происходить невероятные вещи. Любовь Васильевна рассказывала, как в 1997 г. побывала в новом тогда реабилитационном православном детском приюте. Там одна из девочек-бродяжек ей поведала о некоем солдате – «высокий такой, в красной плащ-палатке», который «назвался Евгением, взял меня за руку и привёл в церковь». Я ещё удивилась, красных плащ-палаток вроде не бывает. Потом ахнула: «Да это же плащ мученика!» Дальше – больше. По многим храмам пошли разговоры о некоем «Божественном воине в огненном плаще», помогающем в Чечне пленным солдатам найти путь к свободе, показывающем им мины и растяжки.
Заговорили о нём и солдатские матери в мае 1999 г., что есть такой Святой воин Евгений–мученик, помогающий не только пленным, но и раненным ребятам в госпиталях, «особенно когда подступают боли...» На день памяти 23 мая, рассказывала автору очерка Любовь Васильевна, на панихиде бывает много священников и просто паломников, которые оставляют записки с просьбой о помощи. Что это, если не народное почитание? А иные священники служат не панихиду, как по мёртвому, а молебны. Однажды на могилу приехал поклониться Жене ветеран ВОВ. Он снял с себя фронтовую награду – медаль «За отвагу», положил на могильный камень и сказал: «Я дочка, знаю, что такое война. И считаю, что он достоин этой медали. Он душу России спас!». Данный поступок, переворачивает сознание и придаёт силы и, ты понимаешь, что нормальные люди есть, они рядом, их много и они разделяют твою боль. Подвиг мученика Евгения просиял в дни всеобщего духовного опустошения, предательства и цинизма. Говорят, что сербские солдаты и русские добровольцы просили заступничества у святого Евгения под натовскими бомбежками. Евгений Русский в Сербии официально признан святым. Летом 1999 г. при налёте на российскую погранзаставу был застрелен пограничниками родной брат Хойхороева, убийцы Евгения Родионова.
Продолжение следует в части 3 http://proza.ru/2019/10/09/403