Радость со слезами на глазах

Тимофей Михайлов
Я всё думал, почему же всё-таки нет у нас больших торжеств 18 марта, в день воссоединения Крыма с Россией? Ведь это же радость? Радость, безусловно. Не будь крымской операции, не будь вмешательства «вежливых людей», Крым разделил бы сейчас судьбу Донбасса или Одессы. Жалко, что не все это понимают даже в Крыму. Приходится, например, слышать такое, что мол, при Украине в Крыму было лучше. Простите, при какой Украине? При той, когда Янукович был? Ну, так та Украина бесследно исчезла в феврале 2014-го. А при той Украине, что сейчас… Неужели после всего того, что было, кто-то ещё верит в то, что нынешний киевский режим проявил бы в Крыму гуманность?

Возвращаясь к теме радости о Крыме – радость получается как в песне – со слезами на глазах. Да, Крым стал нашим, но Украину от нас с кровью оторвали. А там ведь тоже – наши люди. Большинство людей там – наши, просто оказались они сейчас в заложниках, - точно так же, как в лагерях 30-х – 40-х годов большие массы заключённых терроризировались горсткой уголовников. Когда говорят о том, что, мол, Россия воспользовалась тем, что Украина была обескровлена, поэтому, мол, и удалось захватить Крым – но опять же хочется спросить: а кто обескровил Украину? Майдан же и обескровил! Майдан, который готовился не один год – отказ Януковича от подписания договора об ассоциации с ЕС был только поводом, которого только и ждали. «Русскую весну» не удалось подготовить в короткие сроки, этим и обусловлено её временное поражение на Юго-Востоке Украины (кроме Донецка и Луганска).

Так что поэтому и нет большой, торжествующей радости о Крыме – потому что радость эта неполная. Полной радость будет тогда, когда будут восстановлены братские связи между Россией и Украиной. И не надо думать, что это уже невозможно. Что невозможно человеку, то возможно Богу.

И опять же, говоря словами великого русского философа Ивана Ильина: «Читайте же, маловерные, скрижали нашего прошлого; читайте и умудряйтесь; но стойте и боритесь до конца; и не ропщите в ожидании грядущего. Не меняет народ в пятнадцать лет смуты своего тысячелетнего уклада».