Этой ночью я работал на, так называемом, специальном объекте или особом объекте. Что же там нужно было делать? Там нужно было... быть. Ну, это я чуть-чуть преувеличиваю, на самом деле, теоретически я должен был приглядывать за столярами, а по завершении работ, запереть двери и поставить объект на сигнализацию.
Моё начальство обожает такие объекты, ибо необходимость в нас у клиентов фирмы возникает неожиданно, следовательно... стоит дороже.
На объекте, в данном случае в магазине, в самом центре города устанавливали какую-то новую часть мебели, аккуратно вписав её в уже установленный прежде комплекс. Монтаж и врезку производили два итальянца, один из них немножко говорил по-английски. Так мы и находили общий язык, ибо и я мог с трудом припомнить несколько английских фраз.
Итальянцы спешили — утром их ждали в Милане — и закончили они свою работу поздней ночью. Мне оставалось закрыть объект, запереть его, как мне подробно объяснила хозяйка этого магазина, и передать ключи контрольному инспектору из нашей фирмы безопасности предприятий.
Я вызвал его по телефону, к счастью коллега был недалеко, смог появиться довольно скоро. Этой ночью контрольным инспектором был мой старый знакомый Мирко, югослав. Мне, собственно, всё равно, серб он или хорват, для меня по-прежнему эта страна, вернее, эти страны называются Югославией, и меня это устраивает.
Мирко — молодой человек лет до 40, приятной наружности, правда бледноват. Он все время работает ночью, а это не очень полезно для здоровья.
В магазине, где я ждал его, можно было выпить кофе, против обыкновения время позволяло, ибо мы ещё ждали водителя, который бы довёз меня до моей машины. Тогда Мирко и рассказал мне свою историю.
Собственно, разговор начался с того, что я спросил его, как он может столько времени работать ночами, да ещё и в столь сложном ритме, потому что далеко не всегда выдается момент отдохнуть, выпить кофе, поговорить. Обычно он должен всю ночь с языком на плече носиться по Штутгарту, а чаще и за Штутгартом, и наматывает за ночь на служебном Фольксвагене добрые две-три сотни километров. Причём кроме обычных выездов, бывали настоящие особые, когда на охраняемый объект залезали воры, и срабатывала сигнализация, когда разбираться нужно было с полицией, с владельцем фирмы, когда в аварию попадал служебный автомобиль нашей фирмы, и прочее, и прочее.
Я не мог бы постоянно находиться в таком стрессе, о чём я ему и поведал, на что Мирко ответил мне с улыбкой, что на самом деле это еще вовсе не называется стрессом.
Прежде, за несколько лет до начала работы на нашей фирме, он был предпринимателем. Мирко владел небольшой фирмой, которая обеспечивала бесперебойную работу неких невероятно сложных и дорогих станков. Эти станки продавались с таким условием, что в случае их поломки, необходимая деталь или узел будут доставлены клиентам не позднее, чем за 24 часа по всему миру.
Филиал Мирко отвечал за всю Европу и часть Азии.
Три женщины, каждая из которых владела пятью языками(!), поочерёдно дежурили у телефона. Дежурить разрешалось и дома, однако находиться при телефоне непрерывно. Получив заказ на одну из деталей или узлов данного станка, он ехал или летел к ближайшему из филиалов складов и так же самолётом доставлял деталь в нужное место. Иногда, если цель находилась в пределах до 1000 километров от него, Мирко ехал туда сам на взятой в прокат машине. Бывало так, что он по две-три недели не мог добраться до своего дома.
— Я нёсся то в Рим, то в Брюссель, то в Анкару, то ещё куда-нибудь, — рассказывал мой собеседник. На обратном пути я получал сообщение о новом заказе, и мчался в новом направлении.
— Что? Отдыхать? Конечно можно... после доставки, пока не приходило новое сообщение, отсылавшее меня на противоположный край Европы.
Так он проработал несколько лет, причём зарабатывал более, чем хорошо, однако понял, что пора с этим заканчивать.
Мирко мечтал обзавестись семьей. Он хотел иметь нормальную семью, иметь возможность уделять время жене и детям. Встретив однажды свою будущую жену, он понял, что именно эта красавица и станет его единственной навсегда. Сделав ей предложение и получив согласие, он прекратил работу в той фирме, сравнительно легко найдя преемника.
— Но ведь ты уже привык хорошим заработкам, от этого трудно отказаться, разве не так? — спросил я. — Да и жену, тем более молодую и красивую, необходимо одевать, как куколку, кормить птичьим молоком, и баловать, холить, нежить, и снова баловать! А в нашей фирме платят слёзы. Как же быть?
— Знаешь, моя жена выросла в многодетной, бедной семье и ничуть не избалована, а кроме того, её родной брат... Впрочем, вернёмся на несколько лет назад.
Брат жены — как это называется? Зять кажется? Звали его Любомир. Ещё лет 7 назад он был государственным служащим, точнее полицейским. Его постоянным местом работы являлся аэропорт. На службу Любомир ходил в костюме, а не в форме, так было положено.
Однажды Любомир получил информацию от коллег, что он должен проследить за владельцем серебристого чемодана, скорее похожего на небольшой ручной сейф. Собственно, проследить следовало за его действиями перед таможней и после неё.
Объект, то есть пожилой мужчина среднего роста в сером дорогом костюме, постоянно говорил по мобильнику. Так, тихо беседуя, он миновал таможню и повёз этот чемоданчик на колесах к выходу из аэропорта. Любомир подошел к нему, вежливо представился и также почтительно спросил, не скажет ли что везёт уважаемый господин в этом красивом чемоданчике и не забыл ли он заглянуть в таможню?
Его собеседник ничуть не испугался, и не смутился, а тут же с улыбкой извинился, объяснив, что просто заболтался и напрочь забыл про таможню. Он вернулся и тут же зарегистрировал ввозимую валюту. Делал он это непринуждённо и привычно, а в его чемоданчике хранилась не одна, не 10 пачек — весь чемоданчик доверху был забит пачками с долларами.
— Не хотите ли вы выпить со мной кофе, господин полицейский? — обратился он к Любомиру после таможни. — Мне понравились Ваши манеры, Вы не наслаждаетесь властью над человеком, да и вообще Вы - симпатичный человек, а это, пожалуй, редкость среди определённых служащих. Похоже, вы не являетесь коренным немцем, это слышно по лёгкому акценту.
Сам американец говорил по-немецки безупречно.
Любомир извинился и ответил, что сейчас он на работе, но в следующий раз выпьет с ним кофе непременно:
— И Вы правильно заметили, — добавил он, — я не коренной немец. Я из бывшей Югославии, или просто хорват, впрочем, вырос в Германии.
Следующий раз наступил через две с половиной недели после упомянутого дня. Они встретились и седовласый господин из Вашингтона рассказал, что занимается строительным бизнесом, предложил Любомиру научить его некоторым принципам этого бизнеса и даже помочь начать дело.
— Я обучу Вас в два счёта, и Вы оглянуться не успеете, как тоже станете миллионером. Вы мне очень симпатичны и мне хочется сделать для Вас что-то хорошее! — сказал гость. — Ну как, интересно?
— Ещё бы! — ответил всё ещё немного обалдевший Любомир. — Кто же от такого откажется?!
Мой будущий зять не сразу оставил работу полицейского. Для начала он оформил себя как самостоятельного предпринимателя лишь на выходные дни, есть такая форма малого бизнеса в Германии.
Алистер, так звали американского бизнесмена, занимался строительством, но чаще извлекал свою прибыль на той фазе, когда здание было уже готово, и у него появлялся новый хозяин или поднаниматель.
Вскоре денег у Любомира стало больше, чем нужно. Гораздо большим дефицитом становилось... время, выходных уже не хватало на бизнес, и Любомир признался своему старому другу из полиции, что решил увольняться. Однако тот посоветовал ему не слишком спешить:
— Бывшие коллеги из зависти могут сделать много гадостей, поверь, я знаю, о чём говорю! — предостерёг его старый друг. — Так что лучше сделать это иначе. Есть такой закон в Германии, что, если ты болеешь целых два года без перерыва, полиция передает документацию на увольнение уже по своей инициативе. Любомир принял совет товарища и позже не раз благодарил его за мудрые слова.
Я смотрел на этого молодого ещё хорошо сложённого сорокалетнего мужчину который за ночь должен намотать минимум две три сотни километров, при этом решить кучу вопросов то с полицией, то с нарушителями периметра, то с клиентами, разгрести завалы дел и чужих ошибок, и не мог его понять.
— Послушай Мирко, но ведь такая работа — это же не жизнь! — продолжил я свои мысли вслух.
— Поверь, по сравнению с тем сумасшедшим домом, в котором я просуществовал предыдущие 5 лет, это просто отпуск у моря, а не работа! - ответил он с улыбкой.
- Да я очень недурно зарабатывал, но с семьей ту работу продолжать было невозможно.
— Но я уверен, что твою жену и эта твоя работа не может устраивать ни занятостью, ни доходом, — возразил я.
— Так и есть. Зять звал меня к себе, но я ответил, что ровным счётом ничего не понимаю в строительстве.
- Хорошо, — предложил мне Любомир, — хочешь я заплачу за твое обучение, получишь права для водителей грузовиков? Две сотни в день тебя устроит? - Но я отказался. Да, он миллионер, но сегодня я могу говорить с ним на равных, спорить, шутить, подначивать... Моя жена — его любимая сестрёнка, Он очень любит ее баловать, частенько дает ей свою кредитную карту, и отправляет по магазинам: «Купи себе что-нибудь красивое, сестрёнка!»
Мне же самому ничего не надо, я неприхотлив в еде и одежде, к тому же полжизни провожу в униформе. Да и не тебе я должен это объяснять, ты и сам буквально живёшь в такой же полосатой рубашке и чёрной куртке! Но я не хочу заискивающе заглядывать Любомиру в глаза, как начальнику.
Мы вышли с Мирко на улицу, он хотел выкурить сигарету: внутри нельзя — там противопожарная сигнализация.
— А недавно Любомир рассказал мне об одной из своих последних сделок, — продолжил повествование Мирко. — В одном городке под Мюнхеном некий предприниматель строил гостиницу и почти достроил, а потом неожиданно скончался. Банк быстренько заграбастал здание себе, а один из сотрудников банка предложил моему свояку: «Дай мне 40 тысяч налом — и эту гостиницу из 35 номеров стоимостью минимум 800 тысяч евро, я продам тебе за 400!» Он дал, не задумываясь, и тут же заключил с городом следующий договор: пять лет там будут жить эмигранты, которые огромными толпами пруд нынче с Востока, и что город будет платить ему за их проживание ежегодно 100 тысяч евро. А через 5 лет получится, что гостиница достанется ему даром. Тогда всю обслугу оттуда он уволит, и этим займутся его многочисленные родственники. Вот так делаются деньги, просто и элегантно! — сказал Мирко напоследок.
Всё-таки хорошо, что зависть не мучает не только Мирко, но и меня. При этом я прекрасно знаю что ко всему необходим талант, причём к бизнесу даже тройной талант: недюжинный ум, смелость и готовность к чему-то новому, не говоря уже об умении защитить свой бизнес от любителей чужого добра, а это под силу далеко не всем.
А не пойти ли и мне в эти, в миллионеры? Но потом вспомнил про бесконечные перелёты, таскание тяжёлых чемоданчиков и прочие хлопоты, опять же завидовать начнёт всяк, кому ни лень...
Да нет, не моё это, ну его, хлопотно это всё, мне и так неплохо.