КАК НАВЕСТИ ПОРЯДОК В ЛЕСУ?
Недавно, выступая по телевидению, министр лесного хозяйства Беларуси с гордостью отрапортовал о том, что министерству удалось «пробить» разрешение на экспорт двух миллионов кубометров круглого леса.
Тогда же я опубликовал статью, в которой высказывал мысль о том, что экспорт круглого леса это тяжелый удар по экономике страны. Судите сами, круглый лес не может стоить дорого, зато мебель и другие изделия из древесины, имеющие высокую добавленную стоимость, могли бы принести в бюджет страны большие деньги. Импортная мебель и другие товары, изготовленные из нашей же древесины, выдавливают с нашего рынка отечественные «табуретки», в результате наши деревообработчики, а вместе с ними и лесники, вынуждены сидеть буквально на голодном пайке. Но моя статья дальше страницы в интернете не пошла, а вот кругляк на экспорт пошел, да так, что сегодня по железной дороге едва ли не каждый третий вагон везет бревна, причем везут их и с востока на запад и с запада на восток, что на техническом языке называется встречными перевозками, а с практической точки зрения это даже хуже чем перевозка воздуха.
На днях, в одном из своих выступлений, Президент страны Александр Григорьевич Лукашенко сказал, что в лесном хозяйстве нужно наводить порядок, так как в лесу завелись «лесники-коррупционеры», за копейки, в виде кругляка, продающие на экспорт общенародное достояние.
На коррупцию можно списать многое, можно кого то и посадить, но не мешало бы разобраться в причинах этой нашей «лесной болезни».
Не секрет, что чаще всего человека на преступление толкает нужда, думаю лесное хозяйство в этом не исключение. А нужда чаще всего возникает от неумения рационально использовать то, что абсолютно бесплатно дает природа. Еще классик русской литературы, народный поэт Н.А. Некрасов, в одном из своих произведений заметил, что «мы по золоту ходим с сумой».
Почему у нас вечно не хватает денег, причем даже там, где они буквально под ногами лежат?
- Потому что у нас изобретателя – рационализатора с недавних пор приравняли к тунеядцу, а результаты его творчества считается никому не нужной писаниной. Куда проще закупить за границей за валюту, вырученную от продажи того же кругляка, оборудование и при этом еще и получить премию от фирмы – производителя, именуемую в народе «откатом», чем возиться с каким то «слесарем – интеллигентом», который сам толком не понимает что он наизобретал.
Как ни «дико» это выглядит, но в Советском Союзе была создана система создания и внедрения в производство новых разработок. Тогда, а ведь это было не в «юрском периоде», а всего тридцать лет назад, на предприятиях и в ведомствах была предусмотрена статья расходов на рационализацию, которая в обязательном порядке выполнялась, в том числе за счет себестоимости выпускаемой продукции. За рационализацию отчитывались на самом высоком уровне и что самое главное, изобретателям платили, причем не только авторское вознаграждение по результатам использования, но и по трудовым договорам при подготовке к использованию. Проще говоря, если ты доказал состоятельность своей идеи, хотя бы на бумаге, то в зарплатной ведомости твоя фамилия будет, даже если в штате предприятия ты не состоишь. Движение новаторов тогда носило массовый характер.
Чтобы направить творчество изобретателей в верном направлении, на предприятиях и в министерствах разрабатывались специальные тематические планы (темники), которые на предприятиях вывешивались на видном месте, а в министерствах издавались большими тиражами и рассылались по всем подчиненным предприятиям.
Всесоюзное общество изобретателей и рационализаторов было вполне состоятельной и весьма влиятельной общественной организацией, опиравшейся на широкую сеть БРИЗ (бюро по рационализации и изобретательству) предприятий и ОКБ (общественных конструкторских бюро).
Кадры для этой системы готовил ЦИПК (Центральный институт повышения квалификации руководящих работников и специалистов народного хозяйства в области патентной работы) в Москве, который я окончил в 1991 году, были аналогичные учебные заведения и в союзных республиках.
Как же обстоит дело сегодня?
- Скажу прямо, обстоит оно из рук вон плохо. БОИР (Белорусское общество изобретателей и рационализаторов) сидит в глубоком подполье, причем в буквальном смысле, Минский областной совет, например, ютится в двух комнатах сырого подвального помещения на улице Сурганова, где изобретателя хоть с идеями, хоть без них, не только никто не ждет, но и видеть не желает.
Изобретателю не только никто не платит, с него требуют немалые деньги за подачу и рассмотрение заявки на изобретение или полезную модель, за выдачу патента и поддержание патента в силе ему тоже надо платить. Так как получить какую бы то ни было пользу от своих идей изобретателю не реально, то «нормальные» люди в изобретатели не идут, «нормальные» люди идут в бизнес, где торгуют отечественным кругляком и импортными «табуретками» по курсу вагон леса за одну табуретку.
Предвижу закономерный вопрос: а какое отношение к лесу имеете вы Андрей Бухаров?
После увольнения в запас из вооруженных сил, имея за плечами помимо увесистой пачки свидетельств о внедренных рацпредложениях еще и диплом патентоведа, полученный в Москве, в марте 1994 года, вернувшись из поездки в Швецию, решил я «обогатить» Бобруйский ФанДОК, для чего предложил усовершенствовать весьма дорогостоящий процесс гидротермической обработки древесины на фанерном производстве. По моим расчетам, срок окупаемости моего предложения должен был составить всего два месяца, после чего ежедневная экономия могла составлять несколько десятков миллионов рублей.
Ответ руководства был таким «рады бы в рай, да грехи не пускают»…
Как мне удалось узнать, предприятием по лизинговой схеме было приобретено в Италии австрийское оборудование для сушки древесины, поэтому на мое предложение денег не было.
Я же от своего намерения не отказался, поэтому поехал в Минск, где засел за «буквари» в РНТБ (Республиканской научно – технической библиотеке) и уже в апреле «выдал» две заявки на изобретение, касающиеся производства фанеры, после прохождения экспертизы оба этих изобретения пылятся в архиве НЦИС РБ (Национального центра интеллектуальной собственности Республики Беларусь). Что же касается Бобруйского ФанДОКа, то недавно против его руководства было возбуждено уголовное дело по поводу более чем двадцатилетнего хранения на складе закупленного за бюджетные деньги импортного оборудования.
Если производство фанеры это дело хоть и выгодное, но технически сложное, то гораздо проще получать экономическую выгоду от продажи древесного угля, для того, чтобы получить уголь, достаточно всего двух инструментов: топора и лопаты. Лопатой надо выкопать яму, в которую уложить нарубленные при помощи топора дрова, после чего поджечь их известным со времен палеолита способом и накрыть все сооружение дерном, всего через сутки из кубометра дров, стоимостью 10 рублей можно получить сто пятьдесят – двести килограммов древесного угля, рыночная стоимость которого в десятки раз превышает стоимость не только дров, но и затраченных для его производства усилий.
На мировом рынке спрос на древесный уголь есть всегда, причем используется он не только для приготовления шашлыка на пикнике, огромное его количество требуется для производства металлического кремния, различных фильтров, для воздуха, воды, спирта. И самое главное, древесный уголь не используется для производства импортных «табуреток», которыми сегодня забиты торговые залы наших магазинов, так что импортировать его можно без опасения нанести ущерб нашей экономике.
Два миллиона кубометров кругляка, с учетом сучьев, пней и верхушек, это миллион тонн древесного угля или по центнеру на каждого жителя Беларуси.
Что делать с таким количеством угля?
- Есть у меня на этот счет весьма ценное техническое решение, причем защищенное белорусским патентом на изобретение № 13436 с приоритетом 2006 года. Суть изобретения в использовании древесного угля в качестве комплексного удобрения- мелиоранта пролонгированного действия, для чего уголь пропитывается растворами необходимых питательных веществ и вносился в почву в количестве 0,5-2 тонны на гектар. Как показал полевой опыт, проведенный в 2008-2010 годах в НПЦ по Земледелию НАН Беларуси, среднегодовая прибавка урожая ярового ячменя составила 35%, а на одной из делянок прибавка составила 105% к контролю. После того, как Республиканским центром трансфера технологий в сети Интернет была размещена информация о новом удобрении, южноафриканская фирма Саплинг карбон фертилайзер, возглавляемая доктором Ферди Лабушанге начала его выпускать, в чем весьма преуспела, сегодня ее сбытовая сеть охватывает весь юг Африки от Зимбабве до Намибии. Американский ученый, профессор университета штата Джорджия Питер Адамс также заинтересовался белорусским изобретением, в 2008 году, он, на базе известного во всем мире центра по защите растений в Тифтоне провел полевой опыт по использованию древесного угля в качестве удобрения, каков был результат того опыта не сообщалось, однако, сам профессор заявил, что прибавка урожая в его опыте не была главной целью, главной его целью было доказать, что один килограмм древесного угля, внесенного в почву исключает выброс в атмосферу четырех килограммов углекислоты или двух килограммов метана.
Что же касается наших белорусских реалий, то использование древесного угля могло бы не только снизить себестоимость выпускаемых у нас минеральных удобрений, но и существенно снизило бы потребность в них, за счет локализации частиц угля в пахотном слое исключающей вымывание питательных веществ грунтовыми и талыми водами .
К сожалению, ввиду разобщенности различных ведомств, в Республике Беларусь наше удобрение не используется, тогда как в лесах сегодня гниют миллионы кубометров бурелома, а транспортники ежегодно сжигают в кострах огромное количество «хмызняка».
Подводя итог статьи скажу, что наведение порядка в лесу дело общенародное, одним лесникам, даже под пристальным наблюдением Госконтроля с ним не справиться, здесь нужен принципиально иной подход , при котором разумные новшества должны поддерживаться на всех уровнях и широко внедряться.
Андрей Бухаров
Изобретатель, лауреат ВДНХ СССР