Весенний праздник детства
Рассказ.
Самым значимым после первомайского был в моём детстве праздник Пасхи. Даже не знаю, почему. В нашем разноплемённом и разноконфессиональном краю он был чем-то особенным, выделявшим одни группы населения от других.
Например, праздновали этот весенний праздник всяк по-разному и даже не в одно время. Так, дети с улицы Московской, в просторечии звавшейся Еврейской слободкой, всегда отмечали свою Пасху на неделю раньше нас. Причём, если уж на нашу Пасху день выпадал дождливый, обязательно стремились уколоть этим событием других жителей, звавшихся православными. И праздновали совсем не так, как остальные...
А у нас в округе жили ещё и армяне, и грузины, и католики, и сектанты, и были мусульмане, правда, их в то время было немного... И в принципе эти различия в вероисповедании между детьми были совсем не главными и в обыденности не заострялись...
Все дети округи хорошо знали, что главными атрибутами православной Пасхи являются крашеные яйца и пышные, высокие куличи с вздыбленной корочкой, покрытой белой пеной и посыпанной крашеным пшеном...
Мои родители приехали в этот край из уничтоженной фашистами территории Смоленской и Калужской областей. И как праздновали этот праздник в те благословенные годы до войны рассказать ни отец, ни мать, ни тётка по малости лет тогда не могли. А дед с бабкой были уже в столь преклонном возрасте и обременённые совсем другими проблемами, такими, как выжить и сохранить детей, что им было не до воспоминаний, как праздновали этот светлый день прежде. Так что мы, детвора, воспринимали все атрибуты праздника именно такими, как принято было в этих местах.
Яйца красили обязательно. Мои родители собирали луковую шелуху и варили в ней яйца. Скорлупа получалась насыщенного коричневого цвета.
А вот соседки обязательно ездили на центральный рынок, где среди навесов с овощами и зеленью располагались и столы, за которыми казачки торговали семенами и рассадой огородных культур, и перед праздником Пасхи здесь выкладывались короба с пакетиками красок для яиц. Каких только цветов там не было! Что там семь цветов радуги, там было до сотни всевозможных оттенков...
И куличи соседки пекли на удивление. Для этого у них были свои формы, свои рецепты, свои добавки... Мне приходилось видеть, как вынимали эти высокие пушистые куличи из форм на специально подложенные подушки, чтобы свежая выпечка не смялась в первый момент, чтобы отдохнула на мягкой подстилке, окрепла, сохранив свою форму... А потом сверху кулич смазывали взбитым до крутой пены с сахарной пудрой белком и обсыпали крашеным пшеном...
Это были обязательные приготовления. А до этого на чистый четверг промывались дома. Мама и тётя до глубокой ночи драили окна, полы и стены, меняли шторы на окнах, перестилали постели, мылись в импровизированных банях...
А потом наступало воскресенье -- Праздник Пасхи. Сколько я не пыталась в детстве узнать, в чём его суть, родные не могли внятно объяснить. Лишь однажды дед проронил, что это праздник возрождения природы от зимнего сна, возрождения солнца...
Верующих в тот период всеобщего атеизма не приветствовали. Хотя в церковь люди ходили и обряды соблюдали. И там верующим внушалось, что грех в пасхальный день идти на кладбища. И в школе жёстко отчитывали за покрытые красками руки, что указывало неопровержимо, что школьник если и не принимал участие в покраске яиц, то уж в их очистке и поедании был в числе первых.
Но никакие наказания не отвращали нас от радости праздника. Будь ты октябрёнок или пионер, да даже комсомолец, этот солнечный радостный день праздника с раннего утра заряжал нас позитивом. И одним из атрибутов этого праздника было посещение кладбища.
Для меня оно не было местом скорби. Хотя дед и бабушка покинули этот мир, когда мне было всего девять лет. Кладбище было тем местом, где упокоились предки. И соседки рассказывали, что в праздничные дни души предков приходят к главным воротам кладбища, чтобы встретить своих родных, оставшихся на этом свете. И что надо приветствовать души предков. И казачки рассказывали, как это нужно сделать...
Какие праздничные обряды были в родных местах моих предков, родители не особо помнили. В их детской памяти оставалось видение того, как в пасхальный день ранним утром все выходили на пригорки, чтобы встретить встающее солнце, полюбоваться его праздничной игрой, когда светило в восходящих потоках нагреваемого лучами воздуха словно купалось в невидимых волнах, то увеличиваясь в размерах, то расплываясь в собственных лучах... Солнце обязательно приветствовали... Вот только за годы военных лет дети подзабыли слова, обращённые к солнцу... А стариков уже не было...
Но здесь, в северокавказском краю если и любовались игрой пасхального солнца, то не все. Для многих оно ничего не значило. Потому что у каждого были свои приметы в этот день. Общим было лишь обязательное посещение кладбища.
Уже с утра родители собирали в сумки съестное. Потом присоединялись к соседям и все вместе шли на кладбище. Иногда по две-три семьи, а в солнечные погожие дни и побольше.
Кладбище было далеко, за консервным заводом. Можно было ехать на трамвае или автобусе. Помнится, в этот день к кладбищу организовывались специальные маршруты. Но мы шли пешком. И сейчас ещё в памяти всплывают видениях тех улиц, по которым мы тогда ходили. И было радостно, и казалось, что это самый необыкновенный праздник. И что там потом завтрашние разборки в школе... Это было потом и не страшно...
У главного входа на кладбище высилась огромная фигура солдата. Памятник погибшим в войну. Здесь были похоронены те, кто защищал город от наступавших фашистов. Но для каждого из приехавших в Грозный этот памятник был напоминанием и о тех, кто погиб в их родных местах, будь то Калужская, Смоленская, Тульская, Орловская области, Московская или Белоруссия, Украина, Молдавия... И у подножья памятника расстилался яркий ковёр из крашенных яиц, пышных куличей, творожных пасок или просто пирогов, приготовленных по рецептам разных мест.
Тогда это было завораживающее зрелище. И лишь много позже я поняла, что люди несли к подножью памятника свои подношения, чтобы те, кто не мог себе позволить в то время праздничных угощений, могли помянуть в душе погибших в страшную годину войны, для многих ещё так и не известно где сгинувших и захороненных ли по своим обычаям родных.
А потом все расходились по могилам своих родичей. Пасха была тем праздником, когда на кладбище собиралась не только близкая, но и дальняя родня и просто люди из одних мест, чтобы справить тризну по ушедшим в другой мир, по погибшим в других краях, по сгинувшим в суровую военную пору. И на могилки мужчин ставились рюмки со спиртным, зажигались папиросы...
А рядом расстилались скатерти, половички, все рассаживались вокруг... И начинался пир... Каждый приносил с собой что-то вкусное... Все угощали друг друга. Начинались воспоминания о тех благословенных довоенных годах, о той простой и обыденной жизни, которой уже больше не будет, поминали погибших в боях и убитых во время оккупации, говорили об утраченных родных местах, о разбомбленных и сгоревших в огне пожарищ деревнях, о разъехавшихся по всей стране родичах...
Потом этот длинный праздничный день подходил к концу. И мы опять шли пешком домой, полные впечатлений от воспоминаний родственников. Ведь в обычный даже воскресный день сразу столько родичей и земляков не встретишь. Все ведь живут в разных концах города. И лишь один день в году был для всех обязательным и даже священным -- здесь на кладбище все встречались, чтобы помянуть павших и увидеться с живыми...
Не будь той ужасной войны, все эти люди жили бы своими семьями в своих деревнях, соблюдали бы свои местные обычаи. И праздник Пасхи был бы для большинства просто праздником Весны. Для верующих -- днём воскресения Господня...
...В этом году Пасха была ранняя. На могилах ещё лежал снежный наст. Но уже с утра к городскому кладбищу съезжались машины, шли пешие горожане. И хотя прошло столько лет, душа потянулась в этот день, как в детстве, туда, где нашли свой последний приют наши родичи.
И что бы там ни говорили о том, что в этот день негоже ходить на кладбище, видно, генная память жива и через многие поколения. Потому что как и в том северокавказском городе здесь также собирались в своих оградках родные, чтобы помянуть почивших, чтобы налить чарку и зажечь сигарету умершему родичу. Многие из сидевших в оградках ради этого приехали из других мест...
Юхнов, апрель 2018 г.