В классе я с Машкой особо не дружила, хотя она и сидела сзади меня, и я частенько списывала у неё контрольные по математике, ибо, как известно, ничто так не объединяет людей, как одинаковый вариант контрольной работы. Но когда Машка начала работать администратором в кафе, я к ней зачастила. Во-первых, кафе и правда было уютное, с белыми кожаными диванчиками и развешанными фотографиями родного города, во-вторых, Машка знала все городские сплетни, и именно от неё я узнавала многое о людях, о которых даже не подозревала, что они живут на планете Земля.
В этот раз за соседним от меня столиком расположилась большая группа итальянцев. Они громко смеялись, пили вино и совсем не обращали внимания, что в кафе они не одни.
- Маш, а что здесь делает так много итальянцев?-спросила я у подруги.
- А хрен их знает,- Машка в выражениях особо не деликатничала,- или туристы, или по работе приехали.
Ну да, логично. Или туристы, или по работе. Но я с интересом рассматривала бурных итальянцев, пытаясь найти в них сходство с Аль Бано, Челентано и Джанлуиджи Буффоном.
Посерединке Машкиного рассказа о враче-гинекологе-небывалом взяточнике, к нам внезапно подошёл один из итальянской компании. Он весело смотрел на меня, показывал пальцами на глаза и что-то быстро говорил.
- Ужас,- подумала я,- наверное, спрашивает, почему я на них постоянно пялюсь.
Но Машка, которая два сезона собирала в Италии апельсины и понимала немного итальянский, объяснила мне, что он спрашивает, не итальянка ли я, потому что у меня чёрные глаза, как у тамошних женщин.
- Нов, нов,- начала я по-английски, но потом перешла на свой родимый и сказала, что я стопроцентная украньяно.
Слово "украньяно" меня рассмешило , и я начала смеяться.
- Ну вот,-недовольно сказала Машка,- хихикаешь, а потом будешь возмущаться, что они к тебе пристают.
Итальянец замахал руками, что-то показывая, и вышел из кафе.
Через минуту он вернулся с хилым рахитичным тюльпаном. Цветок был настолько слаб, что казалось, вот-вот сломается. И цвет у него был ещё какой-то очень невыразительный, несформировавшийся, что ли.
Я поняла, что итальянец купил тюльпан в цветочном магазине, который находился рядом, в том же помещении, что и кафе.
Он галантно приподнёс мне цветок, на что я со смехом ответила :" Граци".
Но когда итальянец вышел в место, где пудрят нос, я поняла, что нужно уходить. И лучше не по-итальянски, а по-английски.
По дороге я из праздного интереса зашла в цветочный магазин. На полках красовались обалденные белые розы, фиолетовые, как небо перед грозой, гиацинты, и много других роскошных цветов. На боковой же полке разместились хилые тюльпанчики. Они были самые дешёвые.
- Эх, итальяно-скупердьяно,- подумала я.- Вот тебе и Аль Бано, и Челентано, и Джанлуиджи Буффон.
- Хорошо, что итальянцы не попали на Чемпионат мира по футболу, -позлорадствовала я, и купила себе несколько нежно-волшебных гиацинтов.