Рисунок московского художника-иллюстратора Ольги Громовой. Случайно нашел в интернете. За, что очень благодарю, но если будет возражать автор - удалю.
Черная вдова
Ливанов Александр жил бобылём уже много лет. В своё время слишком придирчиво относился к девушкам и в итоге остался совсем один. Сегодня он праздновал свой пятидесятипятилетний юбилей. У него дома собрались знакомые холостяки и все как следует "загудели". Праздник сильно затянулся и плавно перерос в длительный запой, что, бывало, впрочем, и раньше, и тем более не один раз. Уходя в очередной "запой", каждый раз Александр оправдывал сам себя, ссылаясь в душе на то, что он самый несчастный человек на свете, потому что счастливым он не был никогда, да и не мог быть. И поэтому чувствовал себя совершенно ненужным, никому...
Запой растянулся на три недели. Сегодня у Ливанова ужасно болела голова. Казалось: черепная коробка вот, вот расколется или лопнет мозг внутри неё. В воспалённой голове стучат молотки, в висках пульсирует. Всё тело колотит озноб. Ужасно мучает жажда. Мутит, все внутренности просто выворачивает наизнанку. Он выпил кружку воды и его в очередной раз вывернуло. "Пора завязывать», - подумал он - Давно пора. Его размышления прервал громкий стук в дверь. В голове у Ливанова будто разорвалась бомба и он, с мучительным стоном вскрикнул: "Открыто"!
В дом к Ливанову вошли участковые младший лейтенант Бобров и старший сержант Растюхин. Бобров молчал и Растюхин обратился к Ливанову: «Александр Иванович сколько ещё на пьяной кочерге скакать будешь, давно пора прекращать! Уже, жалобы от соседей ворохом посыпались. Пишут, что от тебя покоя совсем никому нет, дебош и шум да гам каждый день, не прекратишь — лично накажу»! Ливанов оправдывался как, мог, обещал, что с сегодняшнего дня обязательно из запоя выйдет. Ни капли больше. Ни-ни. Участковые решили, что профилактическая беседа полностью исчерпана, пообещали Александру, что в случае поступления очередной жалобы от соседей буду применять к нему более жесткие меры административного воздействия. После чего ушли, и Ливанов стал думать о том как он докатился до такой жизни: «И сам твёрдо решил завязать, а тут ещё менты на «сутки» загнать обещают. Всё завязываю! Хватит». Его мысли оборвал неожиданно громкий стук в дверь, больно ударивший в воспалённый мозг. И, он со стоном выдавил из себя: «Ну, кто там ещё припёрся»?
- Я, Фрейдлун, раздалось за дверью.
- Входи, - ответил он.
В дом тихо вошла недавняя знакомая Ливанова - Элеонора Фрейдлун. Они встречались уже несколько раз, стремясь получить обоюдную разрядку. Никаких отношений, кроме редких минут близости, между ними не возникало, относились они друг к другу абсолютно равнодушно.
- Видишь, как плохо мне, я совсем еле живой, - сказал ей Ливанов.
- Вижу, - ответила она.
- Эля, не могу я сейчас, совсем не могу. Плохо очень мне. Давно такого тяжелого похмелья не было. Давай потом как-нибудь, ладно? - обратился он к Фрейдлун.
- Хорошо косочек мой, я потом приду, когда отойдёшь, - ответила она и хлопнув дверью, раздосадованная ушла.
Если бы Ливанов мог прочитать её мысли, то он бы содрогнулся от ужаса. Но он не умел этого, и тем более не понимал, что, продолжая встречаться с Фрейдлун, неизбежно приближается его роковая черта.
Выйдя из дома Ливанова, Фрейдлун усмехнулась и подумала: «Скоро ты тринадцатым будешь косочек сладенький. Не могу я удержатся, ох не могу, совсем жажда меня бедную замучила. Скоро уже» ...
Ей вспомнились все предыдущие. В памяти стремительно промелькнула череда давно уже мёртвых лиц. Вспомнила, как пришлось дом бросить и уехать в эту дыру из родного Ивана — Франковска. Уже месяц прошел с того дня как она приехала в Россию. Теперь она не могла больше сдерживать себя. Совершенно. С каждым днём её крутило и ломало всё сильнее страшное, совершенно невыносимое, просто дьявольское желание. Ей срочно была нужна свежая кровь.
Прошло долгих три дня и Ливанов наконец - то окончательно отошел от похмелья. Он сходил в магазин, где купил бутылку хорошего красного вина, конфеты и решил вечером сходить в гости к Фрейдлун, думая о том, как загладить свою вину, ведь не смог - же тогда. А то и она больше не захочет с ним встречаться. И, что же делать тогда, ведь больше никто из знакомых женщин близко не общается с ним...
Фрейдлун жила на задворках хутора в своем доме. Ранним субботним вечером около двадцати одного часа к ней пришёл Ливанов, она как раз в это время затачивала на наждаке огромный кухонный нож...
- Давай помогу, - обратился к ней Александр.
- Помоги и остальные наточи, а я стол накрою пока, - ответила она.
Ливанов занялся заточкой ножей. Элеонора ушла в дом сервировать стол. Она представила себе, как всё будет и её настроение стремительно улучшалось: «Во рту всё пересохло, ну ничего скоро, совсем скоро я полностью утолю долгожданную жажду». От тёмных и чудовищных мыслей, наполнявших её голову, она начала быстро возбуждаться и уже с трудом сдерживала своё желание. Ждать ей становилось невыносимо. «Пора начинать игру!» - с предвкушением подумала она...
В субботу Бобров остался ночевать на квартире у Растюхина, так как ехать в станицу сил совершенно не оставалось. Прошедший рабочий день основательно вымотал обоих. По пути к Растюхину останавливались ненадолго возле магазина «Продукты», где купили пивка по паре бутылочек, и бутылку водки, да еще закуску. И, по приезду к Растюхину: зашли к нему и стремясь поскорее снять нервное напряжение, быстро выпили водку и потом уже не спеша догонялись пивком. Пока отдыхали, решили, что утром проверять не только всех ранее судимых, но и непременно посетят всю свою агентуру с единственной целью: выявить оперативно значимую информацию. На том и порешили, и допив пиво в прикуску с сухариками оба легли отдыхать и мгновенно уснули...
- Ну что косочек, заточил ножички? - спросила Фрейдлун при этом совершенно бесшумно подойдя сзади к Ливанову. Который резко вздрогнул от неожиданности. Эля не делай так больше, ты напугала меня сильно, аж душа в пятки ушла. Да, я все ножи наточил, - ответил он.
- Саша айда за стол, нечего зря время терять, - продолжала она.
- Так куда нам спешить, суббота - же, ответил Ливанов.
- Давно уже не было никого, и я такая голодная, - раздался елейный голос Элеоноры. Она обняла левой рукой Александра и томно воркуя о разной чепухе провела его в дом, на кухню, где уже ждал любовников хорошо накрытый стол.
Оба сели за стол, пили вино, говорили всякий вздор, плавно завершившийся в кровати. В этот раз Элеонора отдавалась Ливанову с каким — то невероятно диким остервенением, как будто последний раз в жизни. После весьма продолжительной любовной игры, она предложила Александру немного разнообразить их встречу, который был очень разгорячен и не ждал, да и не мог ожидать никакого подвоха, поэтому он сразу согласился. Они передохнули, выпили ещё вина и Фрейдлун вновь увлекла его на кровать со словами: «Поиграем косочек»? Дальше она произвела следующие манипуляции: завязала ему глаза и прочно привязала руки и ноги к кровати. После чего стала орально ласкать его и сразу остановилась, добившись хорошей эрекции, неожиданно туго перетянула Ливанову мошонку шнурком и сняла с него повязку. Он охнул от возникшей боли и сказал, что это уже перебор, требуя, чтобы она развязала его. Элеонора зловеще захохотала. Ливанов от её хохота содрогнулся, на лбу выступил холодный пот. Фрейдлун ушла и быстро вернулась с огромным остро отточенным кухонным ножом в руке.
- Ты чего? - спросил он - Что задумала? Развяжи! Всё хватит! Не хочу я в такие игры играть.
- Сейчас косочек мой я тебя на кусочки раскусочивать буду! - с радостью в голосе, громко сказала она — Любимый мой, ты будешь тринадцатый!
До Ливанова медленно начал доходить весь ужас происходящего, и он неожиданно осознал: «Это конец! Она же маньяка! Маньячка!» Милая, нежная женщина мгновенно перевоплотилась в бешеную фурию. Она запрыгнула на него и направив его член в своё лоно издала настоящий звериный рык, при этом слегка полоснула ножом по правой щеке Ливанова. Тот заорал от ужаса и боли и стал умолять её отпустить. Бесконечные мольбы жертвы только еще сильнее распаляли бешеную тварь. Каждый раз опускаясь на его член, Фрейдлун наносила своей жертве небольшие резаные раны. Кровь уже залила практически всё лицо Александру. Он пытался освободиться, дёргался и извивался, но крепкие верёвки только ещё сильнее врезались в его запястья и щиколотки, причиняя дополнительные страдания. Казалось, что это паук в человеческом обличье с упоением наслаждался происходящим. Неожиданно она ударила Ливанова ножом в живот, от чего тот дико заорал. Потом вынув из него нож, по-прежнему, поднимаясь и опускаясь на его члене, маньячка наклонилась к лицу своей жертвы и слизала языком кровь с ножа, затем стала слизывать её с лица несчастного любовника. Ливанов на какое — то время потерял сознание и придя в себя застонал от невыносимой, нечеловеческой боли. Окончательно потеряв дальнейшую волю к сопротивлению, Ливанов стал умолять её, чтобы не мучила больше и добила наконец. Элеонора расхохоталось, безумие полностью овладело ей, с уголка губ стекала струйка крови, и глядя в глаза Александру медленно отрезала ему правое ухо. Тот завыл от чудовищной боли, слезы смешиваясь с кровью ручьём текли по щекам. Чувствуя, что подошла к самому пику наслаждения убийца стала наносить беспорядочные и мощные удары в грудь и живот Александра. Он издал последний предсмертный крик, тело дёрнулось несколько раз в агонии и Фрейдлун громко закричала, испытывая мощнейший оргазм, сотрясавший всё её тело. Она слезла с члена уже мёртвого мужчины, включила громко музыку, полностью вымазала себя его кровью и стала исполнять какой-то безумный танец. И полностью удовлетворенная извращенка спокойно завалилась спать...
Утром оба участковых быстро привели себя в порядок и заварив по пачке супа быстрого приготовления «Ролтон», наскоро позавтракали, выпили по чашке кофе и поехали проверять антиобщественный элемент. Около десяти часов утра Бобров почувствовал что-то очень нехорошее. Появилось острое предчувствие надвигающейся беды! Оно всегда появлялось только, если случалась непоправимая трагедия. Тогда у него всегда возникало это ощущение: внутри живота всё начинало ходить ходуном, затылок покалывало и стягивало. Не хуже как у волка на холке: начинали вставать дыбом волосы, все чувства резко обострялись. Когда это состояние стало у него проявляться Бобров сколько не старался вспомнить сделать этого не мог, и, естественно, не сразу понял, что это и есть чуйка. Со временем он научился понимать это состояние и мечтал избавиться от него, но так не избавился. Все вышеперечисленные ощущения были физически очень неприятны и отвратительны. Сегодня особенно стало «ломать». И в этот момент он ясно почувствовал: «убийство»! Андрей резко остановил машину и выскочил из неё как ошпаренный кипятком! Растюхин вышел вслед за ним и недоумевая спросил: «Что случилось? Ты чего Андрюха»?
- Витя я чувствую где-то здесь в близлежащих домах убийство произошло, надо срочно подворный обход делать, - ответил он.
- Не может быть! «С чего ты взял?» — произнёс Растюхин. Дальше между участковыми произошла непродолжительная, но жаркая перепалка и Бобров всё же убедил Растюхина, что его чуйке надо верить и в конце концов тот согласился. Бобров, к сожалению, оказался прав, и чуйка его не подвела. Проверив два дома и войдя во двор третьего всё стало ясно. Ещё во дворе почувствовался специфический запах свежей крови и чего — то еще. Войдя в дом, участковые обнаружили труп Ливанова, накрытый простыней и лежащий на деревянном настиле, стоявшем на двух табуретах. На белой простыне ярко выделялись бурые пятна крови. В доме больше никого не было. Они детализировано осмотрели место происшествия и во дворе домовладения Фрейдлун обнаружили спрятанные окровавленные вещи, принадлежащие хозяйке дома и погибшему, связанные в простыне, а так же в вещах оказалось орудие убийства — испачканный кровью очень большого размера кухонный нож.
Оба окончательно решили, что она и совершила убийство. Осталось только найти и задержать Фрейдлун. Позвонили в дежурную часть отдела внутренних дел и сообщили оперативному дежурному о произошедшем. После чего приняли меры к сохранению следов и предметов, которые могли помочь изобличить убийцу и остались ждать следственно-оперативную группу и следователя прокуратуры с прокурором. Через полтора часа приехала усиленная следственно-оперативная группа во главе с начальником милиции и примерно ещё через полчаса прокурорские. Бобров и Растюхин получили приказ на задержание подозреваемой и поехали её искать, остальная группа быстро делала давно привычную и рутинную работу по осмотру места происшествия и изъятия всевозможных следов и предметов с места преступления, по окончании осмотра трупа следователем прокуратуры и занесения видимых повреждений на трупе в протокол осмотра трупа — тело погибшего было отправлено в морг для вскрытия и проведения судебно-медицинского исследования тела.
Фрейдлун участковые обнаружили на местном кладбище, занятую приготовлениями к захоронению зверски убитого ей Ливанова. Она как выяснилось на кладбище наняла ранее неоднократно судимых и окончательно спившихся местных алкашей, чтобы те тайно закопали в чужую могилу труп. И если бы ей удался этот бесчеловечный замысел, так и числился бедный человек пропавшим без вести. Умно, кто же будет труп в свежей могиле на кладбище искать. Никто. Все лица нами были задержаны и доставлены в отдел.
Какие — либо показания по существу дела задержанная давать отказалась. И, что привело в бешенство обоих участковых, так это — то, что прокурор не стал подписывать постановление об аресте Фрейдлун, ограничившись подпиской о невыезде и после допроса её отпустили домой. Бобров сказал Растюхину: «Жди беды теперь, точно ещё кого-нибудь прирежет наша чёрная вдова. Надо — бы проследить за ней». «Правильно, я тоже так считаю», ответил он. Но неожиданно Растюхина отправили на другое происшествие и Боброву пришлось дальше работать одному, как говорится без страховки. На свой страх и риск...
Утром следующего дня после, бессонной ночи, скрытно проведённой у дома Фрейдлун в густых зарослях клёна, младший лейтенант Бобров чувствовал себя скверно: как назло, всю ночь лил дождь, и он промок до нитки. Около шести утра подозреваемая вышла из дома, и участковый скрытно проследовал за ней.
Элеонора разозлилась и окончательно слетела с катушек, она также не спала всю ночь лелея мечту как отомстить Боброву: «Если бы не этот поганый «ментяра» со своей чуйкой, то и тринадцатое убийство не было бы раскрыто никогда», - размышляла она. «Сто процентов молодой козел, где-нибудь в кустах с пистолетом затаился и пасёт за мной, замочу суку, четырнадцатым косочик будет, жаль нельзя пытать и истязать, ох, я б с него живьем шкуру спустила. Завалить сразу надо, дюже ушлый он», - продолжала планировать она очередное преступление... «Теперь даже в бега подаваться смысла нет, всё равно найдут и посадят. Надолго посадят, так что терять мне совершенно нечего». - размышляла убийца и когда в её голове окончательно был разработан коварный план мести, уже начало рассветать...
«Куда это она так резво направляется»? - думал младший лейтенант «Из вида бы не упустить». Также незаметно преследуя маньячку, которая подошла к дому Большаковой Людмилы Ивановны. Которая жила одна, дети уехали, как и у многих в город ища сладкой доли, муж совершенно спился и в конце концов от водки и умер. И это всё было очень хорошо известно Фрейдлун, которая решила напасть на неё, и когда появится участковый и приблизится к ней, она сможет его зарезать, заранее приготовленным для этой цели ножом, а потом для полного удовлетворения и её.
Элеонора громко позвала Людмилу и та, услышав вышла из дома во двор.
- Дома я. Не шуми! - ответила Большакова.
- Хорошо, сейчас войду. - отозвалась Фрейдлун и войдя на территорию домовладения сразу и без лишних разговоров, нанесла ей хлесткий удар по лицу. Людмила упала, на спину, а убийца набросилась на неё сверху и прижимая к земле делала вид, что сейчас задушит женщину. Участковый, мгновенно оценив ситуацию, бегом бросился на помощь и подбежав к Фрейдлун с трудом успел отшатнуться от сверкнувшего ножа. Который, резко развернувшись лицом к участковому и вскочив на ноги, успела наотмашь молниеносно нанести подозреваемая и не останавливаясь попыталась зарезать участкового ещё раз. Андрей успел среагировать и заблокировал её руку своей применив болевой прием из боевого «САМБО», выбил из руки нож. Далее произведя залом руки за спину, повалил маньячку на землю и застегнул ей на руки наручники. Теперь её руки были скованы наручниками за спиной, и она больше не представляла опасности. Бобров попросил Большакову, произвести досмотр Фрейдлун, и Людмила обнаружила ещё два кухонных ножа у неё под одеждой. Всех знобило... Избыток адреналина в крови сильно колбасил. Кое-как успокоившись, участковый написал рапорт о применении спецсредств, физической силы и боевых приёмов борьбы САМБО в отношении подозреваемой. После чего доставил и её и Большакову к следователю прокуратуры. В этот же день Фрейдлун арестовали. После окончания расследования и завершения работы суда, она получила внушительный срок и обратно из мест лишения свободы больше не вернулась. Дальнейшая судьба женщины-маньячки неизвестна.
Название населённого пункта, место и время кровавой бойни по морально этическим соображениям автором сознательно не указано. Все имена и фамилии изменены. Основано на реальных событиях.