- Бабушка, ты никогда не рассказываешь мне о маме и отце.
- Зачем тебе это? Что нужно знать, ты знаешь, что нужно помнить – помнишь.
- Мне интересно знать, что помнишь ты, бабушка… Ну, пожалуйста, прошу тебя!
Бабушка Зоас нахмурилась, подвигала бровями, пошмыгала носом – и вдруг расплакалась.
- Ох, деточка! Лучше тебе этого не знать!
- Странная политика – не рассказывать ребёнку о его родителях, как будто те были преступниками. Скажи, мама и папа были преступниками? Скажи правду – я сумею выслушать её так, как подобает королеве.
- Пожалуй, что и преступниками. Разве бросить крошку-принцессу не преступление? Они прельстились вздорными речами проклятого Мага Корга, страдающего манией величия, и сбежали прямо в самую огненную пасть Небесного Королевства!
- И…что? Сгорели?
- Угу! Сгорели, деточка, сгорели! – залилась слезами Зоас, театрально вздевая руки и очи горе.
- А вы это видели?
- Кто? Я? – встрепенулась Зоас. – А я отсутствовала. Была в командировке. По важному государственному делу. Вот.
- Зачем же они прыгнули в огонь?
- Так огонь-то небесный, кто ж его разберет…
- Непонятно, бабушка. Как могли неглупые люди королевской крови в огонь прыгнуть? Что-то здесь не так, - сморщилась Аллаин. – Вы мне сказки рассказываете, да?
- Наваждение это, деточка, злыдня-предателя Корга. Его небо покарать собиралось, а он Короля с Королевой вперёд себя заслал, а сам оборотил Алабадина в крокодила и в его пасти схоронился. А ты к этому зеленомордому спускалась…
- И опять нестыковка. Корг – погубитель, а крокодила вы при дворе держите!
- Крокодил – это крокодил. Корг наружу не выскочит, а заглотать может.
Глаза Зоас как-то странно бегали и блестели, и Аллаин показалось, что бабушка Зоас ловчит и недоговаривает, и сочиняет несуразицу. Ах, и её считают за дурочку, и дурачат и водят за нос! Если кому и надо лечиться, так её подданным и бабушке Зоас в первую очередь. Это уже не лже-амнезия, это какой-то всеобщий инфекционный маразм!
И Аллаин внезапно, к испугу Зоас, громко расхохоталась: - Ну, бабушка, сочинять вам книжки для детей! Здорово получается!
И бабушка Зоас заулыбалась облегчённо: - Так-то оно так, деточка, чувство юмора всегда помогало Виталанцам выжить.
- А вам – утаить правду. Верно?
Аллаин пошла к серебряной двери покоев бабушки, но в дверях обернулась: - Но вы всё же на досуге придумайте сказку более правдоподобную, пожалуйста! Ради истории. И ради меня. Ведь я, как вы правильно изволили заметить, не ребёнок!
Бабушка осталась стоять столбом с открытым ртом. А Аллаин вновь ближе к ночи отправилась к озерку, села на бортик подле любимого куста оранжевых роз и расплакалась. Крокодил не замедлил появиться.
- Опять эти слёзы! А вы ещё не желаете целоваться! Поцелуи успокаивают душу!
- Алабадин, ты опять за своё! Алабадин, ты живёшь здесь так долго и всё знаешь – лучше скажи мне, где моя мама? Где отец? Мне никто не говорит о них ничего определённого. Все рассказы похожи на нелепые сказки. А мне кажется, что я их и не помню вовсе. Что за страшная тайна скрывается в дворцовом шкафу?
- Ох, Ваше Величество, здесь и впрямь страшная тайна! Вернее – некое проклятие, о котором нет информации ни в одной магической книге! Такие новости принято скрывать от других королевств, иначе сиятельные дамы королевской фамилии не сумеют найти достойного и богатого жениха из соседней державы. Ваши родители просто исчезли…
- Так уж и просто? Посмотри-ка мне прямо в глаза, Алабадин, почему ты их прячешь?
Крокодил заёрзал в воде, всплёскивая тяжёлым хвостом, и заморгал так, как не может моргать ни один крокодил.
- Ну… ммм… у-у-у…
- Знаешь, кто ты? Ни бе, ни ме, ни кукареку! Говори сию же минуту, что ты знаешь! – затопала ногами Аллаин.
- Ваша прекрасная мама, Королева Заулика… - крокодил всхлипнул. – Ваше Величество, вы уверены, что готовы выслушать?
- Да, Алабадин, да, и мне стоит большого труда удержаться и не поторопить тебя хворостиной!
- Ох! Заулика… была соблазнена магом Геральдом… Она ушла из дворца и пропала без вести – самые маститые магини и ясновидицы её не прозревали ни в Виталании, ни в других королевствах, ни во дворце Мага Геральда. Ваш батюшка, Король Виталор, отправился на поиски – и тоже исчез. Таким образом, да-да, они оба пропали без вести – так же, как и вы, но, в отличие от вас, так и не вернулись. Когда они пропали, в Виталании воцарился хаос.
- Значит, Рамалья была права, - с горечью сказала Аллаин. – Мама сама ушла из дворца. И папа тоже. Вот загадка. Члены королевской фамилии и их маги время от времени куда-то пропадают… Это надо обдумать! – и она задумчиво побрела прочь, оставив Алабадина изливать жалобы прибрежным лозам.
Однажды тоска и любовная страсть, изливаемые в песне, стали столь пронзительны, что Аллаин в очередной раз презрела наставления Аматы, Галиши и бабушки Зоас, и по узкой винтовой лесенке спустилась прямо на край рва, на гладкую мраморную площадку, окружённую вазонами с цветущими розами.
- А, вот и вы! – обрадовался крокодил. – Как долго я ждал этого счастливого момента!
- А правду говорят, что ты – не принц Алабадин, а Чёрный маг Корг?
- Наглая ложь! – возмутился крокодил. – Зависть и ксенофобия движут этими измышлениями! Корг правил – пока не провалился в Чёрную Дыру Пространства, которую сам же и накликал.
- То есть – в твою пасть? – удивилась Аллаин.
- Визир с тобой! – заклацал зубами Крокодил. – Сколько напраслины возводят на бедного Алабадина!
- Жизнь, видимо, полнится измышлениями, – огорченно сказала Аллаин. – И в этих баснях что чёрная дыра, что небесный огонь – всё едино! Я сталкиваюсь с ними на каждом шагу. Похоже, они возведены в ранг государственных приоритетов, и чиновники сами в них запутались. Кто прав, кто виноват – спросить не у кого.
- Жизнь в Виталании сильно осложнилась после того, как пропала сиятельная Заулика. Она с некоторых пор раздвоилась, а может, и растроилась, или расчетверилась, и эти кусочки в самое неподходящее время проскакивают в чужую жизнь, и даже живут ею, а окружающим их рассказы кажутся полной фантастикой и бредом!
- Может, то же самое случилось со мной? – встрепенулась Аллаин. – Иногда мне становится неуютно. Кажется, что я сплю – и вижу сон! А моя настоящая жизнь – очень-очень далеко! Я хочу знать истину, Алабадин, где моя настоящая жизнь, сравнить два бытия.
- Для того чтобы это понять, чтобы смочь вернуться, надо найти того, кто устроил пробой между мирами. Того, Кто Просекает Пространство, - рассудил Алабадин. – Ведь и меня когда-то тоже вырвали из родных пенатов и приковали – насильственно – к этому миру. А вы не хотите меня поцеловать, нет? Давайте, я спою ещё – и вы почувствуете ко мне тягу!
- А принц Алабадин… красив?
- Он прекрасен! Он настолько же прекрасен, насколько безобразен я! Ну же, поцелуйте меня – и вы в этом убедитесь!
Длинная, зубастая и печальная морда крокодила лежала на скруглённом бортике. Аллаин преодолела страх – это оказалось не так уж и ужасно, Аллаин успела привыкнуть и привязаться к крокодилу. Она встала на колени и тронула холодную, мокрую кожу. Крокодил вздрогнул, замер и закрыл выпуклые глаза. И тогда Аллаин быстро поцеловала крокодила между глаз. Крокодил зажмурился от удовольствия…
И – ничего не произошло.
- Прошу прощения, - наконец, сконфужено пробормотал крокодил, очнувшись от кайфа. – Я слишком увлёкся. Нельзя ли повторить?
- Какой ты наглец и бесстыдник! – возмутилась Аллаин и снова поцеловала крокодила. И снова ничего не произошло.
- Кажется, я засиделся на месте, - вздохнул Алабадин. – Ах, какой позор! Позор на мою голову! Ой-йя, ой-йя! Моё трёхкамерное сердце разорвётся! – и он завыл, заныл, и слёзы полились рекой.
- И здесь обман! – расстроилась Аллаин. И тут на берег вынеслись вереницей всполошенные горничные второго и третьего ранга во главе с секретаршей, забегали, засуетились, запричитали – ещё бы, они увлеклись своими девичьими секретами и проморгали такое происшествие! Теперь суровая Зоас их накажет – заставит ходить несколько дней, не моргая! Следом спрыгнули с последней ступеньки Амата и Галиша: – Ой, горе! Ой, недоглядели! Теперь Зоас накажет! Кыш пошёл, охальник! Гумон, гумон на тебя, трезаклятый!
- Гумон, гумон! – хором повторили горничные. Крокодил хмыкнул, пискнул, гукнул, нырнул и растворился в воде. Аллаин весело смеялась, глядя на поднявшуюся суматоху, а Амата и Галиша осматривали и ощупывали её.
- Амата, он всего лишь крокодил! И никакой не Чёрный Маг! Видишь – ничего не случилось, всё хорошо! Я здесь, я жива и здорова, ваша Аллаин!
- И всё же мы вызовем доктора Куина для обследования!
- Никаких докторов! – отрезала Аллаин. – Я здорова. Более того, я запрещаю отныне шикать на принца Алабадина, гнать его отсюда и вредить заклинаниями. Он теперь – мой поцелуйный брат! Повелеваю – назначить Аллабадина придворным тенором и каждый праздник устраивать концерты: созывать на берег гостей и музыкантов, чтобы аккомпанировать принцу. Гаргабалья, доведи до сведения и принеси указ на подпись!
- Слушаюсь, Ваше Величество! – Секретарша Гаргабалья попятилась, кланяясь, и отправилась доводить до сведения указ Маленькой Королевы.
- Ах, Аллаин! – сказала графиня Амата, закадычная подружка. – Какая вы у нас… кокетка! Я бы никогда не решилась! Целовать крокодилов – какая блажь! И каково это – поцеловать крокодила?
- Ничего особенного – холодно и гладко… Спроси лучше у Рамальи - она постоянно целует свою противную брехливую собачку! А бабушка Зоас целуется с попугаем Крекером – того и гляди, съест!
- А девица Мазулька целует свою любимую кошку Мысю, - подхватила Галиша. – А кузен Лизин регулярно чмокает своих крысок – да-да, сама видела!
– И никто из них не превращается ни в магов, ни в принцев, ни в человеков!
- И всё-таки, представьте себе принца, в которого мог бы превратиться крокодил! Страсть какая: зубастый рот до ушей, глаза выпученные, сам длинный и коротконогий, а кожа бугристая и скользкая! Фи!
- А бабушкин попугай? Принц Крекер был бы длинноносым и горбоносым, с крошечной головкой, толстым языком, бегающими глазками и очень упитанным пузом!
Так, весело смеясь и обсуждая несуществующих принцев, подруги вернулись в покои Аллаин, где подруги оставила королеву отдыхать.
- Алли, если хотите, мы ляжем с вами, а то ещё придёт в голову что-нибудь несусветное! Заодно поболтаем!
…И Аллаин и Амата, не раздеваясь, так и уснули вместе, обнявшись, а Галиша свернулась калачиком подле королевской кровати на пуховом коврике…
А утром, ни свет, ни заря, растревоженная бабушка Зоас заявилась в покои, разогнала подружек, чтобы поругать воспитанницу один на один. Она появилась на пороге в домашних мягких штанах и пуховой душегрейке до пупа. Неприбранные каштановые волосы шаром окружали массивную голову.
- Бабушка, вы не спите? – удивилась Аллаин.
- Какой уж тут сон! Тебя продезинфицировали? – первым делом осведомилась она, осматривая внучку обеспокоенным взглядом.
- Э… Конечно, бабушка! Я тут же приняла пилюли доктора Куина и прополоскала рот!
– А почему ты такая измятая и усталая? Плохо спала? Тебя мучили кошмары? Ещё бы, спать без ночной сорочки, какой уж тут сон! Ты уверена, что не хочешь поспать ещё?
Аллаин активно замотала головой. Зоас с подозрением обошла её кругом.
- Что за блажь, что за сумасбродство! Целоваться с пресмыкающимся! Ты дискредитируешь королевскую власть! – заявила бабушка Зоас громко и грозно. – Что мне сделать с тобой? И что мне делать с негодником Алабадином? Вызвать охотников и прострелить одно за другим его разросшиеся сердца?
- Я не более сумасбродная, чем мои подданные, или даже вы, бабушка! Ни в коем случае! Я запрещаю его трогать! В конце концов, кто из нас королева? – возмутилась Аллаин.
- Конечно, ты, но я - твоя законная бабушка! Я обещала твоей матери оберегать тебя на престоле. Я, пожалуй, отправлюсь к доктору Куину и попрошу у него антибиотик – на всякий случай, - решила Зоас, - А ты останешься взаперти! Принести тебе успокоительные шоколадки? Только сегодня прислали, свеженькие, заговорённые!
- Я достаточно взрослая, бабушка!
- Взрослая, но дурочка! Я всё-таки проконсультируюсь с доктором Куином. Целоваться с крокодилом Алабадином – всё равно, что целоваться с Магом Коргом. И хотя вода периодически дезинфицируется против всяческих инфекционных заклинаний, не мешает подстраховаться.
- Бабушка, не уходи, лучше расскажи мне о маме правду. Попробуй, начни сначала, без небылиц и басен. Пожалуйста!
- Это не сказка на ночь, Аллаин, ты уже большая и умная. – Сказала Зоас серьёзно и невесело. - Твоя мама оказалась большой чудачкой, а ты вся в неё! Бросаешься напропалую, не думая…
- Вы все что-то скрываете от меня. Почему я не могу получить внятного ответа, а питаюсь одними небылицами?
- Небылицы – вполне сытная и традиционная, уважаемая пища. От правды частенько получают несварение и заворот кишок.
- Бабушка! – завизжала и затопала ногами Аллаин. – Вы опять надо мною издеваетесь?
- Увы, нет, - Зоас вдруг печально вздохнула и улыбнулась внучке ласково, положила ей на плечо свою большую, властную руку. – Но тебе лучше не знать правды, деточка. Я всё же распоряжусь принести успокоительные шоколадки.
…Крокодил так тяжело переживал позор, что не появлялся несколько дней. И Аллаин заскучала. Она стояла на галерее, простоволосая, и вздыхала, потом шла назад, в свои покои. Бабушка Зоас отлучилась на три дня по неотложным делам, и Амата, чтобы развеселить подружку, предложила ей немного пошалить.
- Как же мы станем шалить?
- А очень просто, как раньше шалили! Пусть девушки изображают козочек и собачек, а мы будем пастухами.
- Скучно, Амата.
- А если Азатор сыграет магическую мелодию и соберёт настоящих птичек?
- Зачем, Амата?
- Тогда мы устроим скачки на дрессированных жуках!
Аллаин заулыбалась: - Кажется, я сто лет не каталась на жуках! Надеюсь, за ними хорошо ухаживали?
- Прекрасно, Ваше Высочество! Чистили и смазывали вазелином! Ваш любимец Сапожок выглядит как огурчик!
- Эй! – хлопнула в ладоши Амата. – Жука королеве Аллаин!
Тут же засуетились, забегали садовники, жуководы, горничные. И скоро на аллее показалась торжественная процессия. Впереди шагал счастливый Азатор с новой ногой на магическом приводе – так резво, что его локоны развевались. Он играл на своём любимом арфоне и пел о прекрасной и милосердной Королеве Виталании. За ним не менее двух десятков жуководов вели в поводу двух угольно-чёрных сверкающих красавцев.
Красивые животные поводили могучими усами, выпученные глаза в чёрных глянцевых ячейках смотрели непонятно куда, и выражали не пойми что. Их подрезанные жвалы беспрерывно ходили ходуном – но, скорее, забавно, чем устрашающе. Дважды по шесть пар лапок непрестанно сучили, еле сдерживая желание помчаться с места в карьер.
- Ах, Сапожок! – вскрикнула Аллаин, узнавая своего любимца. И бросилась к нему. Жук, казалось, вздохнул и закатил глаза. Лапы его подогнулись. Надкрылья затрепетали.
- Ах, он сейчас упадёт в обморок от счастья! – перепугалась Амата, а Аллаин уже нежно гладила полированную, ухоженную спинку: – Скорее конфетку!
Маленькой Королеве поднесли коричневый шарик, свежескатанный из мушиных личинок, и Аллаин собственноручно поднесла его ко рту Сапожка. Ням-ням – и жвалы нежно и мягко приняли лакомство из рук хозяйки.
В этот момент солнце сверкнуло на струнах арфона, солнечный зайчик отлетел на спинку Сапожка и отразился от гладкого чёрного панциря в радужных разводах, затем слился с зайчиком, проскочившим сквозь листву деревьев…
Аллаин застыла, как изваяние. В глазах, ослепляя, сверкнул зелёный огонь, но Аллаин не делала отводного заклятия. Она заворожено глядела вглубь изумрудного ореола-радуги вкруг мира, по которому, словно по широкой поднебесной дороге, шли, взявшись за руки, два человека, мужчина и женщина. Высокий, крупный мужчина и нежная, худенькая женщина, в странных одеждах – коротких, нелепых, без головных уборов, с голыми ниже коленок ногами и просторных рубахах, словно простые крестьяне. Но у Аллаин почему-то перехватило дыхание. Она ахнула, протянула к ним руки, хотела вскрикнуть «Мама! Папа!» - но вместо этого застонала. Ещё мгновение – и она упала бы без сознания. Но в тот же миг она почувствовала, как рядом с её сердцем быстро-быстро забилось сердце Синей Лягушки, принимая стрессовый удар на себя. Аллаин выпрямилась, в глазах прояснилось, и она увидела вокруг себя охающих горничных и обеспокоенную Амату.
- Ну вот, ну вот, - говорила Амата, утирая струившийся по её лицу и шее пот. – Ваше Высочество, вы перегрелись. Я предупреждала – головной убор никогда не бывает лишним…
- Нет, Амата, мне привиделось… привиделось нечто удивительное, в ореоле зелёной радуги…
- Что привиделось, Ваше Высочество? Неужто рецидив амнезии?
- Нет, нет, что ты, ни в коем случае! От перегрева спинка Сапожка заискрилась, и пошли радуги перед глазами. Амата, полетели же!
- Королева, вы забыли про лётный шлем! – испуганно вскрикнула Амата, перебрасывая ей шлем с круглыми темными очками на пол-лица, и Аллаин поймала его одной рукой.
- Ах, как здорово!
Они скакали и летали на жуках почти до самых сумерек, забыв о еде и полдневном сне, и счастливая Аллаин оглядывала с высоты свои владения и думала о том, что они самые красивые в мире, и что никогда, никогда не променяет она их ни на какие другие красоты! И всё время она пыталась разглядеть в солнечных бликах нечто особенное, видное только ей – но, увы, видение не повторялось, и она готова была поверить, что это лишь рецидив странной, непонятной болезни, заставляющей вспоминать нечто невозможное и несуществующее в природе.
Вечером Аллаин мирно уснула, думая о маме.
А рано утром в покои громко постучались. Аллаин вынырнула из странных, сладких грёз, потянулась и соскочила с кровати.
- Лапушка, где ты? – раздался зычный голос бабушки Зоас.
- Бабушка, вы уже вернулись?
- Ровно в полночь, дорогая. Ровно в полночь!
- И не легли спать?
- Я не могу спать, радостное известие переполняет мою грудь! – заявила Зоас, раскрывая Аллаин свои мощные объятия.
- И что на этот раз? Преступников казнили, невинных отпустили? Но это – естественный процесс, вы сами говорили так.
- У доктора Куина было видение! – перебила Зоас. – Да-да!
- Опять? – зевнула Аллаин. – Что же на этот раз?
- Тебя необходимо выдать замуж!
- Ох, только не это! – вздрогнула Аллаин.
- Не возражай! Я уже бросила клич – женихи скоро соберутся. Откликнулись сэр Витимор из Витигонии, Гу-Гу из Ата-Ата, Андраш из Гульбинии, Пэсэрь из Чурунги, Беркус-Момбус из Тогогонии…
- Хватит, хватит, я не желаю о них слушать!
- В твоих интересах выслушать список – тогда ты сможешь выбрать того, кем заинтересуешься! Хуже, если будет выбирать Совет Министров!
- Бабушка, а как же Принц Эндор? Ведь я поклялась ему! Вспомни – наше детство прошло рядом, мы соединились душами, а потом обручились, и ты не возражала…
- Не возражала, потому что он был. Сейчас его нет – и я возражаю. Забудь об Эндоре. Чернота окутала его душу, он сошёл с ума и не вернулся в Виталанию. Припомни, как он пытался сбежать и сиганул в реку! Его до сих пор не нашли – ни живого, ни мёртвого. Значит, русалки давно выпили его кровь и украли сердце!
- Это на вас нашло затмение, не на него, раз вы так говорите! Доктор Куин слишком много себе позволяет и давит на вас!
- Доктор Куин – мечта любого королевства! Он предан нам уже полвека!
- Полвека – какая малость! Бабушка, я должна посоветоваться с Аматой.
- Советуйся, но советую не увлекаться советами! Не забывай, деточка, твой долг – укрепить позиции Виталании в иномирном сообществе, и поэтому мы постараемся выбрать самого могущественного жениха! – обиженная Зоас зашаркала прочь. Аллаин, рыдая, достала медальон с портретом Эндора, подаренный в день помолвки. С портрета глянуло весёлое лицо: резкий поворот головы - буйные чёрные кудри разлетелись, губы строго сжаты, но в синих глазах лучится смех, в правом ухе – Серьга Власти, подаренная приёмной матерью. Ибо Принц Эндор был сиротой-подкидышем: троюродная бездетная сестра бабушки Зоас, правящая королевством Т-Т, выловила его в Священном Озере Тсс во время войны с Птицерыбами и усыновила. Но ей не удалось дожить до момента, когда Принц Эндор займёт её трон: королевство Т-Т провалилось в воды Священного Озера. По счастью, Эндор в это время впервые гостил в Виталании, на дне рождения Аллаин, которой исполнялось пять лет.
Поговаривали, что Боги Озера разгневались на то, что мальчик покинул воды Тсс, а это значило, что на Озёрном Принце лежит особая печать.
Кое-кто из Виталанцев выступал против его присутствия и требовал изгнания, предупреждал о подставе и твердил о том, что его необходимо сбросить в воды Тсс. Но Эндор оказался настолько мил и обаятелен, настолько невинен и непосредственен, настолько благороден и учтив - настоящий наследный Принц, - что в Виталании и Зоас, и Заулика встали на его защиту. С Эндором были связаны детские и юношеские, а потому – самые прекрасные годы жизни... Но как же его спасти, как?
И вдруг на Аллаин снова наплыли видения чужой жизни…
… Вот она в чудных синих штанах и смешной красной курточке идёт по улице, по которой несутся железные свистящие и ревущие чудовища-колдуны, а она совсем их не боится, потому что рядом – Эндор… нет, Андрей. Он несёт её заплечную сумку, набитую книгами, и весело смеётся, заглядывая ей в лицо, потому что он рассказывает ей что-то очень смешное. И она знает, что сейчас они пойдут в большой и красивый дворец, который называется «кинотеатр», и будут смотреть яркий кинофильм про чужие миры, и грызть хрустящие желтые палочки, и пить из горлышка оранжевую воду со щекотными пузырьками… А потом он проводит её до входа в её собственный дом, совсем не похожий на дворец, такой серый и мрачный, но зато в глубине его затаились небольшие, но такие любимые комнатки, уютные и тёплые, светлые и весёлые, полные книжек, и там будут ждать её уютные, тёплые и весёлые люди в смешной одежде, совсем не королевской – в точности те самые, что шли по радуге. И это почему-то было так здорово – что все они вместе сейчас сядут за маленький столик и станут пить странный коричневый напиток под чудным названием «чай»…
Аллаин очнулась резко и поняла, что её счастливые видения были всего лишь сном, абсурдным, как и все сны.
Она выскочила в комнату горничной и в панике разбудила Галишу, прикорнувшую в кресле в ожидании приказаний: - Галиша, зови сюда Амату, скорее!
Амата не заставила себя долго ждать: - В чём дело, Ваше Величество?
- Беда, Амата! Доктор Куин собрался выдать меня замуж, не дожидаясь, пока отыщут Эндора!
- Сдаётся мне, что он взял слишком большую власть над бабушкой Зоас! Не иначе – проделки магини Котилии!
- Амата, я думаю, что мне придётся нанести визит Котилии. В конце концов, она, как-никак, королевская родня. Прикажу готовить посольство немедленно!
- Вы с ума сошли, Ваше Высочество! – выпучила глаза Амата. – Ох, ох, простите, Великого Визира ради! Я не хотела обидеть вас…
- Не беда, Амата, - невесело усмехнулась Аллаин. – Когда сумасброды сходят с ума, это не слишком заметно.
- Ваше высочайшее Высочество! Колдунья Котилия чрезвычайно опасный преступник нашего королевства. Её выселили за тысячный километр в давние времена за малефиций. Она вне закона. Вас никто не отпустит. Вы хотите, чтобы бабушку Зоас хватил удар?
- Не страшно. Ведь у неё есть доктор Куин.
- Нет, нет, ни один министр не пойдёт на это! – категорично заявила Амата. – Лучше организовать тайную слежку. Правда, Шу не способна превращаться ни в кошку, ни в мышку, а нашим тайным агентам не у кого поучиться уму-разуму – ведь Корг не оставил магических наследников…
- Что же делать?
- Погодите, всё не так уж страшно! В замужестве нет ничего ужасного – куда приятнее, чем целоваться с крокодилом. Так и быть, открою секрет! Пока вы гуляли на чужбине, я навела справки о женихах, об их достоинствах и недостатках.
- И ты туда же? – всплеснула руками Аллаин.
- Разве тебе не интересно? Вот Андраш из Гульбинии…
- О, Гульбиния! Это не так уж и далеко… Говорят, она красива!
- Ещё как! Лакомый кусочек для Виталании! Синие горы, голубые озёра, зелёные подвесные рощи, где гнездятся драконы. У Андраша тоже голубые глаза и родственные связи среди Верховного Драконьего Гнезда, и войско из пятисот драконов! Но у него очень существенный недостаток: чрезвычайно длинный нос, которым он управляет драконьей колесницей – длиннее, чем у Крекера! Думаю, легче целоваться с крокодилом, чем с Андрашем!
- Ха-ха! А ещё?
- Ну, Беркус-Момбус носит долгополый ватный халат! Все думают, что он мёрзнет – а он скрывает толстое-претолстое пузо и крысиный хвостик! Зато золота в Тогогонии столько, что золотыми монетами можно покрыть всю Виталанию!
- У-у-у… Ну, а сэр Витимор?
- Сэр Витимор такой зануда… Когда он подбирается к середине своей речи, он уже забывает, с чего начал, а когда заканчивает – то вообще ничего не помнит, и поэтому понимать его затруднительно. Потому-то при нём всегда секретарь с удочкой и иглой: удочкой он вылавливает из речи её смысл, а иглой колет сэра Витимора в ляжку, когда тот заговаривается или засыпает во время речи. Зато он лучший ездок, и у него лучшие лошади в мире – а с лошадями не требуется умных речей, верно? К тому же, с ним ты можешь болтать, сколько душе угодно, предоставив ему дремать у камина, и спокойненько взять власть в свои руки.
- Не уверена, что спокойненько, - с сомнением покачала головой Аллаин. - Скорее всего, на меня ополчатся те, кто «помогал» сэру Витимору править, я им сильно помешаю спокойненько жить.
- Мудрое замечание. А вот Пэсэрь из Чурунги – молод, собой хорош, а земли – того лучше: родят сами! Винограда и пшеницы столько, что может все королевства накормить и напоить!
- А что же – недостатки?
- Подозрителен и ревнив до безобразия! – вздохнула Амата. – Он приковал первую невесту к ножке кровати в подвальной спальне, и бедняжка превратилась в белый скелет от тоски…
- Какой кошмар! И какая скука! Неужели нет ничего повеселее?
- Конечно, есть! Принц Гу! Он приезжает верхом на страусе, полуголый, весь разукрашенный и разрисованный так, что невозможно понять, какого он цвета и каков он из себя! Думаю, его придётся очень долго отмывать в бассейне с горячей водой - главное, после того не разочароваться. Зато при нём огромный сундук с жемчугами, а в Ата-Ата вечное лето, и круглый год зреют необыкновенные фрукты, а его армия почти самая многочисленная и неукротимая, хотя и вооружена луками и дубинками!
- И много их ещё?
- Целых 77 королевств из ста! Но вас, конечно же, вынудят выбрать того, кто богаче всех и имеет самую вооружённую армию, потому что после вашего выбора обиженные женихи передерутся и начнут воевать! Ведь кроме вас, незамужних и облеченных властью дам в наших ста королевствах всего две: это принцесса-дурочка Мальва и вдова Арибас. Двадцать остальных наследниц-малолеток уже помолвлены.
- Тогда уж лучше мне уйти из дворца – и войны не будет.
- Куда же вы пойдёте, Ваше Высочество? Лучше Виталании нет! А за пределами ста королевств - пустота и мрак.
- Ты ошибаешься, Амата. Кроме наших «ста королевств», существуют и другие миры. Их так много, что голова закружится, если попытаешься представить!
- А ежели так, то зачем представлять – только голову зря сломаешь. Мой совет, Ваше Высочество – не забивайте себе голову лишними проблемами, выбирайте самого безобидного, чтобы легче было сделать подкаблучником – уж я-то вам в этом посодействую! А потом живите в своё удовольствие!
- Я так поступить не могу, Амата, это нечестно. Принц Эндор такой непоседа - я знаю, Эндор мог заблудиться в линиях Мироздания и упасть в такой мир, из которого очень сложно выбраться. Вдруг он появится? Ведь однажды мы с ним уже блуждали в чужих пределах…
- Ах, всё вам неймётся, начитались книжек, видно, эта Синяя Лягушка была ужасно депрессивной особой! Ну, и вернётся – что ж такого? Возьмёте у дворцового Знахаря снадобье – и отправите муженька к Теням, а сами заживёте со своим Эндором!
- Но это лицемерие, Амата! – возмутилась Аллаин. – Любить одного, выйти за другого, а потом его отравить? Так нечестно!
- Кого это сейчас удивляет? – возразила Амата. – Нынче все так поступают.
- Амата, мне никак нельзя думать о семейной жизни. Моя семья была несчастна, принц Эндор пропал, чиновники глупы, я сама больна, дворцовые маги либо предали, либо обессилели. Двор переполнен тайнами, как старый сундук с тряпьём – молью. И на всё королевство ни одного прорицателя и ясновидца, чтобы понять истину! У меня голова идёт кругом.
- Вот и поживёте для себя! Что вам спокойно не сидится на троне, Королева?