На специализированных сайтах по русскому языку и в различных СМИ сегодня широко представлены мнения экспертов и просто «ревнителей» чистоты русской речи, утверждающих: использование глагола «кушать» носит не вполне литературный характер и в большинстве случаев (особенно мужчинами) придает речи манерность, слащавость. Употребление этого слова квалифицируется как отступление от требований хорошего вкуса, как «проявление мещанства в речи» [2, 3].
Я наудачу открыл несколько произведений русской литературы XIX, XX и ХХI века и поискал в них слово «кушать» .
Вот что у меня получилось.
«Он хорошо говорит, – заметила генеральша, обращаясь к дочерям и продолжая кивать головой вслед за каждым словом князя, – я даже не ожидала. Стало быть, всё пустяки и неправда; по обыкновению. Кушайте, князь, и рассказывайте: где вы родились, где воспитывались? Я хочу всё знать; вы чрезвычайно меня интересуете. Князь поблагодарил и, кушая с большим аппетитом, стал снова передавать всё то, о чем ему уже неоднократно приходилось говорить в это утро. Генеральша становилась всё довольнее и довольнее («Идиот» Ф.М. Достоевского).
«А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад» (Л.Толстой. «Война и мир» ) .
«Арина Власьевна была настоящая русская дворяночка прежнего времени...об устрицах говорила не иначе, как с содроганием; любила покушать – и строго постилась; спала десять часов в сутки – и не ложилась вовсе, если у Василия Ивановича заболевала голова...» (И.С.Тургенев « Отцы и дети» ).
«Дом вытянулся в длину, в один этаж, с мезонином. Во всем благословенное обилие: гость приедет – как Одиссей в гости к царю. Многочисленное семейство то и дело сидит за столом, а в семействе человек восемнадцать: то чай кушают, то кофе кушают, то просто кушают. Кушают в столовой, кушают в беседке, кушают на лужку, кушают на балконе.» (И.Гончаров «Обрыв» ).
«Изливши свои чувства и успокоившись, граф налил мне стакан холодного красно-бурого чая и придвинул к моим рукам ящик с печеньями.» – Кушай… Проездом через Москву у Эйнема купил» . (А.П. Чехов «Драма на охоте» ).
«В описываемое мною время Московский трактир после трех часов пополудни решительно представлял как бы продолжение заседаний ближайших присутственных мест. За отдельными столиками обыкновенно сидели, кушали и пили разные, до шестого класса включительно, служебные лица вместе с своими просителями, кои угощали их обильно и радушно» (А.Писемский «Масоны» ).
« – А все это отчего? – сказал, кушая арбуз, Горданов, – все это оттого, что давят человека вдосталь, как прессом жмут, и средств поправиться уже никаких не оставляют... Оркестр играл превосходно: иллюминация задалась, как нельзя лучше; фонтан шумел, публика гуляла, пила, кушала» . (Н. Лесков « На ножах»).
«Она вздохнула и, закрыв глаза, откинула голову на отвал дивана. Я подумал, глядя на ее бескровные, сиреневые губы, что она, верно, голодна, подал ей чашку чаю и тарелку с булкой, сел на диван тронул ее за руку: – Кушайте, пожалуйста. Она открыла глаза и молча стала пить и есть. (И.Бунин «Три рубля») .
«Характерно, что убийца после совершения преступления пил вино и кушал бисквиты – остатки того и другого были найдены на столе со следами окровавленных пальцев. (Л.Андреев « Иван Иванович»).
«Царь Голод (обращается к Зрителям очень веселым и открытым голосом) . А теперь, милостивые государи, я предложил бы сделать перерыв и покушать. Правосудие – вещь утомительная, и нужно подкрепить силы. (Галантно.) Особенно прекрасным дамам и девицам. Прошу! Радостные возгласы. Кушать! Кушать! … Судьи стаскивают парики, открывая лысые головы, и постепенно вмешиваются в толпу, пожимают руки и искоса, с притворным равнодушием, поглядывают на кушающих … Смерть вынула из кармана сухой бутерброд с сыром и кушает в одиночестве» (Л. Андреев «Царь Голод»).
«Против него твердо поместился, разложив локти по столу, пожилой, лысоватый человек, с большим лицом и очень сильными очками на мягком носу, одетый в серый пиджак, в цветной рубашке « фантазия» , с черным шнурком вместо галстука. Он сосредоточенно кушал и молчал. Варавка, назвав длинную двойную фамилию, прибавил: – Наш редактор. … Кушал он очень интересно и с великой осторожностью. Внимательно следил, чтоб куски холодного мяса и ветчины были равномерны, тщательно обрезывал ножом излишек их, пронзал вилкой оба куска и, прежде чем положить их в рот, на широкие, тупые зубы, поднимал вилку на уровень очков, испытующе осматривал двуцветные кусочки. Даже огурец он кушал с великой осторожностью, как рыбу, точно ожидая встретить в огурце кость. (М.Горький «Жизнь Клима Самгина» ).
«Под нею сидел черношляпый бродяга, запивая местной родниковой водицей сухую горбушку странника, прохлаждаясь от пыльных российских верст; под ней сидел, на ней и вырезал ножичком по сочной мякоти коры: « Клокачев Андрей. Долой насилье!» Покушав, ушел, а след остался…. Целый вечер Заварихин просидел задумчивый, крошки не скушал, шохал изредка корочку да вздыхал подспудно, ровно кипы ворочал, – словом, вел себя, как ему и полагалось по характеру проглоченной наживки.» (Л. Леонов «Вор» ).
«Я дошел до того, что придумал себе резь в желудке, и Ирена запретила мне кушать, черт меня подери, грубую пищу и несколько раз приносила из дома сметанковые сырники, упрятанные в целлофановый мешок и обернутые газетами, чтобы не остыли» (Константин Воробьев « Вот пришел великан» ).
«Подходило время ей так и так уезжать, и из хозяйственной сумки она стала вынимать и показывать мужу, что привезла ему кушать. Рукава её шубы так уширены были манжетами из чернобурки, что едва входили в раззявленную пасть сумки» . (А. Солженицын «Раковый корпус» ).
«На следующий день мы встретились – я, она и Александр, и поехали в Бруклин. До собрания еще было время, мы зашли в « Блимпи» , поели. Когда она кушала, брала бутерброд руками, я заметил, что кончики пальцев у Кэрол грубые и исковерканные, один изуродованный ноготь загибался вниз, почти под палец, но в ее руках не было неприятности, это были простые руки худенькой блондинки. Так ровно и спокойно смотришь на изуродованные пальцы плотника, зная, что это чисто, сухо и хорошо, что это от работы, что так надо…… Покушав, она стала хвалиться. Какой то ее любовник предложил ей пять миллионов за то, что она уедет и будет жить с ним. « Ох, Настасья Филипповна, – думал я, – неисправимая ты эксцентричная особа!» (Э.Лимонов «Это я – Эдичка» ).
«И наш Мстислав не против, – хоть и смеясь, но с некоторой горечью говорил Василий Петрович, угощая Артёма брусникой. – Не довелось на воле побыть генералом – на Соловках погенеральствует всласть. Кушайте бруснику. Говорят, она здесь до ноября идёт, – и посмотрел на Артёма со значением: мол, зря вы всё таки сбежали от такого благословенного наряда.»
(Захар Прилепин «Обитель» ).
«Ты, вообще, в чем видишь свое предназначение на Земле? Для чего человек живет на этой планете? Чтобы вкусно есть и сладко размножаться? Удобная философия! Вот только почему бы корове, чье молоко ты пьешь и мясо кушаешь, не решить, что это именно она является царем природы? Что это именно она, а не человек, возглавляет вершину «пирамиды мироздания!» (С. Мамаев «Реставратор»).
«Будкин щёлкнул выключателем, снял наушники, встал, потянулся и, перешагнув через Пуджика, пошёл на кухню. – Когда, Надюша, обедать будем? – ласково спросил он. – Здесь тебе столовая, что ли? Я на тебя не готовлю! – Я же один живу… Никто меня не любит, никто не кормит… – Меня это абсолютно не интересует! – отрезала Надя. – Ну, я хоть полсантиметрика колбаски скушаю… (Алексей Иванов «Геолог глобус пропил» ).
Приведенный материал убедительно свидетельствует в пользу слова «кушать». Говорили так и аристократы, и интеллигенты, и мужчины, и женщины. Причем, границы активного употребления этого слова далеко выходят за рамки XIX века. Современные модные беллетристы также не чуждаются этого слова. Как показывают приведенные примеры, глагол « «кушать» в авторской речи встречается не менее часто, чем в речи персонажей. А это – главный показатель общеупотребительности слова, того, что оно используется не только и не столько как характерологическое средство, отражающее особенности и уровень культурно-речевого развития персонажа, но и как средство литературной коммуникации между автором и читателем. Мастера слова не боятся упреков в не литературности, слащавости и дурном вкусе.
Остается ответить на вопрос: в чем же состоят причины предубежденности определенной части наших современников против глагола «кушать»? По всей видимости, определенную роль сыграла его семантическая связь с церковнославянским въкоушати, имеющем ярко выраженную высокую окраску. В современном русском языке ряд слов и выражений церковно-славянского происхождения полностью поменяли оценочный компонент значения. К их числу относятся, например, такие слова, как "вертеп", "злачное место", "тварь", "прозябать" и др. Характерна судьба выражения «злачное место». В церковно-славянском языке оно обозначало: «райские кущи, цветник». Словарь русского языка в 4-х томах (МАС) определяет его как «место, где кутят, развратничают». В.В. Виноградов в своей работе «Пушкин и русский литературный язык XIX века» дает объяснение этому изменению семантики, указывая, что выражение «злачное место» «подверглось ироническому переосмыслению в языке разночинно-демократической интеллигенции» [1]. Изменение знака оценки с «плюса» на «минус» применительно к словам церковно-славянского происхождения было связано, таким образом, с глубокими изменениями в языковом сознании сначала атеистической интеллигенции, а затем и всего народа. Особенно усилились эти семантические тенденции после революции в среде пролетариата и крестьянства. Слова, имеющие высокую окраску, стали ассоциироваться с речью и образом жизни бывших хозяев. Слово же «кушать» для многих оказалось связанным с выражением лакеев: «Кушать подано». В то время любили повторять: «Лакеев нет с семнадцатого года». Дети старательно выводили в тетрадях: «Мы не рабы, рабы не мы…».
На одном из сайтов, посвященных культуре русской речи, читаем: «…после революции в октябре 1917 года была объявлена война всему дворянскому и мещанскому. Так при большевиках народ перестал кушать и принялся питаться более прозаически» [4].
Таким образом, на наш взгляд, отрицательное отношение к глаголу «кушать» у некоторых носителей современного русского литературного языка в определенной степени является отголоском наследственной классовой неприязни к «эксплуататорам», при том, что само это слово, поддержанное литературной и церковной традицией, продолжает широко использоваться в речи образованных людей, демонстрируя значительные коммуникативно-экспрессивные возможности.
Литература
1. Виноградов В. В. Пушкин и русский литературный язык XIX века // Пушкин родоначальник новой русской литературы: Сб. научно-исслед. работ. М.; Л., 1941, с. 552–553).
2. URL:
3. URL:
4.