...
Глядя на повальное увлечение лайф-менеджментом и коучингом, становится как-то не по себе.
Cчастье превратилось в императив.
В религию, в манию, во власти которой мы все находимся.
Мы стали всё больше и больше походить на «последних людей».
Счастье как понятие обуржуазилось и "поправело".
Вокруг счастья возникла целая индустрия, к числу многочисленных коммерциализированных приложений которой относится и "позитивное мышление". Требование мыслить «позитивно», «по-новому» и «правильно» не вызывает у меня ничего, кроме аллергии.
Признаюсь, что очень даже уважаю Дейла Карнеги, но уже давно его не перечитываю.
Этим занимается сейчас мой сын-лицеист.
Когда-то Аристотель отождествлял счастье с жизнью по добродетели, не имеющей ничего общего с успехом.
Блаженный Августин различал около трёхсот подвидов счастья.
Флобер же презирал счастье, а Камю считал стремление к счастью просто долгом каждого человека.
Паскаль Брюкнер говорит об извращении идеала счастья в ходе своего развития от
христианского культа страдания до погони за земным счастьем, о том, как такое «принудительное счастье» в конечном итоге делает людей несчастными.
Николя де Кондорсе пошёл ещё дальше, утверждая, что счастье не есть благородное стремление, а естественная неизбежность, неминуемость.
Идеал счастья в европейской культуре, имеющий кальвинистские корни, долго противопоставлялся культу успеха, который сейчас стал неотъемлемой частью общего нарратива и без которого индустрия счастья лишилась бы своей коммерческой идеи.
Навряд ли и сегодняшние гуру лайф-менеджмента владеют универсальной концепцией счастья, опираясь на субъективный жизненный опыт и свою систему ценностей.
Стать счастливым нельзя, счастливым себя можно только почувствовать.
Моим кредо уже давным-давно стало: «я слишком люблю жизнь, чтобы желать одного лишь счастья».
10 апреля 2018 г.
Фото автора.
© Андрей Тарзалайнен, 2018.