Дом №29 по улице …ской в плане города значится, как двухэтажное строение с двумя подъездами. В действительности строение это трех-, а местами даже четырехэтажное и подъездов в нем три. Архитектура незатейлива, вид сверху напоминает букву «П». Два подъезда находятся в «ножках» буквы и один посреди «перекладины». Подъезды ведут в коридоры с общими кухнями и многочисленными дверями коммунальных квартир.
Изначально дом №29 действительно имел только два этажа. Но потом, видимо, в связи с обострением квартирного вопроса, достроили третий, а над правым крылом какой-то ловкач из «новых» умудрился прилепить еще и четвертый уровень. Но в план города надстройки, почему-то не вошли, хотя управляющая компания аккуратно взимает плату за коммунальные услуги и большинство комнат третьего этажа приватизированы. Тем не менее официально этажи и живущие на них люди как бы не существуют.
Это несуществование загадочным образом отражается в судьбах, счастливых семей в доме №29 не много. Большинство жильцов одиноки, нищи и фаталистически пьяны. Рассеянный образ жизни культивирует экзальтацию, и жильцы то и дело угрожают друг другу суицидами. Доводить дело до конца не особенно стремятся, но то один, то другой время от времени хватает нож и, высунувшись из окна кричит, что сейчас вскроет себе вены. Его бросаются успокаивать, день проходит нескучно.
Реальные умирания в доме №29 совершаются более прозаично. Умирают от болезней или от водки, иногда сразу, а иногда долго и мучительно, как бы застряв между жизнью и смертью не в силах преодолеть последний рубеж.
Такова была женщина, целый год истлевавшая от гангрены в каморке на третьем этаже. Таков был дядя Дима.
Дядя Дима купил каморку у родственников истлевшей женщины и первое время жил неплохо. Веселые и сговорчивые подружки не переводились в каморке, водка текла рекой, дым стоял коромыслом. Но потом с деньгами пошла напряженка, да и здоровье стало подводить. Изношенный организм все хуже усваивал непрерывные возлияния и к дяде Диме зачастила пресловутая «белочка». Не раз и не два беседовал он с чертями и ловил летающие по коммунальному коридору отрубленные головы.
Призывы врачей и соседей «угомониться» не особенно трогали дядю Диму, не помогало даже устрашающее предсказание о том, что он может умереть.
Он и не умер. Просто однажды перегруженная нервная система отказалась восстанавливать утраченные после очередного запоя пять чувств и объявила забастовку. Дядю Диму парализовало. Ухаживать за ним некому и, вероятно, каморка не третьем этаже скоро снова освободится.
Зато в комнате на втором этаже, расположенной под комнатой дяди Димы, все совсем по-другому. Там живет женщина, один вид которой любого убедит, что у нее все хорошо. Круглая и упитанная, сияющая благополучием, она напоминает полную Луну. Соседи по этажу – ходячие скелеты с землистой кожей, рядом с ней как сухие сморчки рядом с наливным яблочком.
Сын женщины торгует наркотиками. Деньги есть всегда, женщина хорошо питается и ни копейки не тратит на вредные привычки. Она знает, к чему это приводит. Насмотрелась.
Сын не живет с ней. Он купил квартиру в соседней десятиэтажке и из дома №29 съехал. Почему не выбрать что-то получше, если есть возможность?
Несуществующему дому больше ста лет. Говорят, что раньше в нем была тюрьма, а еще раньше – женский монастырь. Несчастные монашки, связанные запретом сана, но и за всем тем не имевшие сил преодолеть «женскую слабость», убивали своих незаконнорожденных младенцев и замуровывали их в монастырском подвале. Стремясь спрятать от мира один «грех», они добавляли к нему другой, еще злейший.
Жильцы дома №29 считают, что все их несчастья от этого. Замурованные младенцы притягивают беду и так будет, пока не искупится давний грех.
Старый дом давно был назначен под снос, но по какому-то недоразумению до сих пор стоит. Некий отчаянный бизнесмен даже выкупил несколько комнат на первом этаже и открыл кафе.
Посетителей там не много.