Все совпадения имён и наименований - случайны и являются сплошной фантазией автора
Кунгоро вышел из ресторана, сел в машину и поехал к себе в музей разговаривать с директором по поводу пропавшей коллекции. Ничего приятного он не ожидал. Утром еще раз проверил почту, но, к сожалению, из таможни никаких вестей не было. Значит, не нашли. И это странно, но не фатально, как говорят немцы. Прошло всего три дня, а в интернете полно всяких историй с пропавшими чемоданами, которые колесят по свету, а потом, спустя месяцы, возвращаются владельцам в целости и сохранности, потеряв по пути только ручки и колёса.
Зато внутри счастливый хозяин находит среди обычных предметов для отдыха на курорте простые хлопковые трусы, в кармашке которых и была запрятана драгоценная тысяча баксов. А ведь горемыка давно уже с ними попрощался в слезах и горьких размышлениях, а вот, смотрите-ка, деньжата вернулись, и это стало такой наградой за терпение и смирение, с которой сравнится только выигрыш в большую лотерею.
… Ехать пришлось недолго и, хотя поток машин увеличился, но особых пробок не было, кругом – многочисленные развязки и эстакады, умные светофоры и почти в каждой машине навигаторы, так что можно выбрать оптимальный маршрут и не стоять долго на перекрестках.
Через полчаса он открывал дверь музея и, поздоровавшись с сотрудником отдела по охране коллекций, поднялся вместе с ним на второй этаж. Директор уже ждал и, не сказав ни слова, показал рукой на кресло и слегка наклонил голову в знак приветствия.
Это означало, что директор сердится на неожиданные неприятности и, скорей всего, винит именно Кунгоро, который не согласовал как следует поездку в Москву и поэтому виноват в досадных событиях, из-за которых теперь придется долго и нудно выяснять в страховой компании, кто виноват. А еще есть и опасность подключения к розыску полиции, тогда уж совсем будет плохо. Такая сомнительная реклама для уважающего себя музея никому не нужна.
Кунгоро уже было поклонился и приготовился выслушать горькие слова, как вдруг запищал мобильник и он, извинившись, посмотрел на дисплей. В СМС-ке было написано: «Груз нашелся в Китае. Завтра можете забрать его, только не забудьте привезти документы.»
Как всегда сохраняя самурайскую невозмутимость, Кунгоро чуть более громко произнес: «Не беспокойтесь, сэн-сэй, коллекция нашлась. Я только что получил известие из таможни, завтра можно будет забрать картины. Позвольте мне вернуться домой и приготовить документы «
Директор тоже был потомком самураев и поэтому не сменил выражение лица, только в глазах мелькнула короткая радость от того, что неприятности кончились. На всякий случай он сказал:
- Я понимаю, Кунгоро-сан, что вы творческий человек, поэтому дисциплина для вас понятие слишком жесткое, иначе вы не смогли бы создавать свои замечательные картины. Но в следующий раз, я вас очень прошу, не менять график поездок, которые мы составили с вами заранее. Чтобы не было таких неприятных историй. Вы поняли меня?
- Да, сэн-сэй, - коротко ответил Кунгоро и поклонился особенно низко, чтобы дать понять, как он сожалеет о неприятных и огорчительных минут для такого уважаемого человека.
- Можете идти. И вы тоже, - произнес директор, обращаясь к молчаливому свидетелю коротких реплик и театральной игры глазами.
Не хватало только музыки сякухати, и тогда точно можно было себе представить, что находишься в театре Кабуки, где почти не разговаривают, но позы и жесты красноречиво указывают, кто герой, а кто злодей.
Кунгоро опять поклонился и, пятясь пошел к двери, почти как в старых фильмах о сёгунах и их вассалах. В сердце у него было абсолютная кутерьма из разных эмоций: и раздражение от высокомерия директора, и радость от приятной новости, что картины нашлись, и досада, что пришлось пережить неожиданные приключения, и ожидание того, что теперь ничего не помешает ему уехать в Кобе и снова подумать о том, почему в последнее время его жизнь стала вертеться, как лошадь на каруселях. А он мог только сидеть на ней, но ничего от него уже не зависело, потому что эта лошадь не могла слушаться его приказов и скакать туда, куда бы он хотел.
До завтрашнего утра у него еще было много времени, поэтому он поехал в библиотеку и заказал книгу о старом Петербурге, с красивыми картинами известных мастеров и историей создания прекрасных дворцов и дворянских особняков.
Ему хотелось снова вернуться в этот сказочный город и узнать о нем побольше. Когда он проезжал на экскурсионном автобусе по Невскому проспекту или по Васильевскому острову, он слушал гида в пол-уха, ему просто хотелось наслаждаться необычной архитектурой и потрясающей гармонией между извилистой рекой и домами, которые её украшают.
…. Утром он вывел машину, проверил еще раз папку с документами и поехал в аэропорт за картинами. В кабинете, где он в первый раз услышал, что его багаж затерялся, сидел уже другой сотрудник Он встал, поклонился и попросил Кунгоро сесть и показать документы для проверки. Открыл сайт с передвижением грузов, сверил номера квитанций и сказал:
- Вот вам разрешение на получение багажа, выйдите из лифта, повернете направо и в третьем терминале можно будет забрать ваш груз. Вы вызвали грузовик? Ведь картин много, вряд ли вы справитесь один. Потом и грузчики нужны. Конечно, у нас тоже есть такие услуги, но если вы заранее ничего не оформили, то не знаю, сколько времени вам придется ждать.
Кунгоро задумался. Вчера в полной эйфории, что с коллекцией ничего не случилось, он совершенно выпустил из виду, что надо заказывать специальный автобус и нанимать службу доставки.
- Простите, а можно это сделать сегодня? Я не тороплюсь, ведь самое главное, что коллекция нашлась, так что полдня уже не играет роли. И потом картины надо отвезти в музей, а не ко мне домой. Можно через вашу службу заказать транспорт? Я заплачу карточкой, а потом договорюсь со страховой фирмой, ведь это они должны были привезти картины по адресу.
- Да, конечно. Вот счет – оплатите, и завтра картины будут в музее. Спасибо, что вы пришли к нам. Я рад, что всё утряслось.
- И вам спасибо за любезную помощь. Всего вам самого доброго!
Однако, история на этом не закончилась. Не успел он вернуться домой, как снова зазвонил телефон и взволнованный голос недавнего сотрудника таможни произнес с придыханием:
- Пожалуйста, вернитесь к нам. Случилось что-то непонятное, и нам пришлось вызвать полицию.
- Полицию? А она-то причем?
- Приезжайте, по телефону об этом не говорят.
Кунгоро сбежал по лестнице в гараж, радуясь, что не залез в ванну, как хотел сразу после возвращения из аэропорта. Хорош бы он был в мыльной пене с телефоном в руках! Ему повезло, что дорога от его дома до главной улицы была свободна, так он сэкономил минимум десять минут. И развязки на удивление не были забиты машинами, так что уже через двадцать минут он въезжал на эстакаду, где разрешено было оставлять автомобили.
На сердце опять стало тяжело и он, в который раз, отругал себя за самовольность и поездку в Москву. А всё тщеславие и желание доказать и себе, и тем, кто скептически относился к его экспериментам с бумагой и красками.
Все знают, что среди творческих людей не бывает абсолютной дружбы. Неосознанная или, наоборот, явная зависть отравляет отношения между людьми. Всем всегда хочется быть первыми и доказать миру, что такие шедевры, какие создаешь ты в муках и радости, никто не в состоянии повторить. Копировать – да! Но сделать что-то новое, отличное от других мастеров, это, конечно, признак особого таланта. Жаль, что это мало кому нравится.
- Конитива (добрый день) еще раз! – поклонился Кунгоро и остановился в дверях, не зная, что надо делать и что говорить.
- Познакомьтесь, пожалуйста, это Дзюитаро-сан, старший инспектор полиции нашего округа, - показал рукой на нахмуренного человека в черной полицейской форме уже знакомый сотрудник службы. – Вы только уехали, как мне позвонили из службы досмотра и сказали, что собака из отдела наркотиков после осмотра вашего багажа, стала вести себя очень странно. Вы знаете, наверное, что если собака находит что-то по запаху, она садится и подает голос. Здесь этого не было, но она несколько раз обошла вокруг коробок в амбалаже, но не садилась, просто была, если можно так сказать, в недоумении. Мы осмотрели всю упаковку, нигде не было никаких изменений и повреждений. Решили еще просветить рентгеном, но и здесь всё было чисто.
Решили, что собаке, может быть, не понравился какой-то запах специфический и отпустили сотрудника.
В это время подошел служащий доставки. Я его ни разу не видел, хотя мы с этой фирмой постоянно сотрудничаем, и я знаю всех, кто там работает. Но он предъявил визитку и жетон и дал нам все документы на получение груза. Правда, это были ксерокопии, потому что печати были слегка размыты, но я поверил, что именно этот человек и является представителем фирмы и велел грузчикам отвезти багаж к автобусу.
А еще через двадцать минут появился сотрудник фирмы доставки, которого я хорошо знаю, и сказал, что автобус готов и можно отгружать картины. Не представляете, как эти слова меня поразили. Я стал расспрашивать его о том, человеке, который опередил его и получил багаж раньше. И выяснилось, что такой человек у них не работает. Пришлось срочно вызывать полицию, но никто не запомнил номер автобуса и даже фото-робот был составлен наспех, так что коллекция опять исчезла.
Кунгоро молчал, опустив голову. Что еще можно сказать в такой ситуации? Повторять, что его картины каким-то необьяснимым образом притягивают к нему неприятности. Что он уже сто раз пожалел, что вообще ввязался в эту историю с заманчивой поездкой в страну, о которой мечтал в детстве, что он не знает, что делать и о чем рассказывать. Ведь всё было так волшебно, так прекрасно, так феерично. И вот какой итог! Как говорится, нет света без тени, или другими словами – если всё хорошо, будь готов к плохому.
- А мне что теперь делать? Писать заявление в полицию? Или вы уже без меня всё организовали?
- Да, вам придется написать заявление, чтобы открыть дело и начать поиски, сказал хмурый полицейский, в руках которого был маленький блокнотик, куда он быстро записывал всё, что говорил служащий таможни,
- Скажите, пожалуйста, что было не так с вашим багажом в Москве? Вы присутствовали при его упаковке? Видели, как его загружают в самолет? Как вы получили документы на коллекцию? Кто-то вам помогал? Были ли рядом сотрудник страховой компании?
Кунгоро не знал, что отвечать, потому что вдруг страшно испугался. Это была его первая поездка заграницу с картинами, и ему казалось, что главная забота состоит в том, чтобы картины не повредились при транспортировке и были правильно развешаны. Он понятия не имел, какие подводные камни есть во всей этой истории. Страховщики сами договаривались с сотрудниками аэропорта, грузчиками и упаковщиками. Они присутствовали и при погрузке, а он только подписывал бумаги, которые ему переводила Вера. Хотя там было и по-английски, многое он сам понимал.
Он был буквально бережно охраняемым ребенком и принимал заботу, как должное. Ведь и в Японии стараются оградить клиента от всех проблем, здесь не бывает накладок и недоразумений, всё всегда четко и по закону. Никому не хочется, чтобы дурная слава о фирме расползлась по всему миру. Здесь ведь еще и конкуренция большая, да и в самом характере японца – качество услуги превыше всего!
- Я видел, как люди упаковывают картины, они – профессионалы, делают это четко и быстро. Все коробки были опечатаны, и мне даже в голову не могло прийти, что я должен везти картины сам в аэропорт. Это ведь их работа, а не моя. К тому же они получили деньги, так что отвечали за сохранность по закону.
- А какие были печати? – спросил полицейский, и Кунгоро показалось, что вопрос был задан как-то уж слишком взволнованно.
- Обычные коричневые сургучные печати, как на почте, когда вы отправляете посылку куда-то далеко.
- Коричневые? Вы точно помните? – переспросил Дзюинтаро, посмотрев на сотрудника таможни. Тот тоже нахмурился.
- Да, помню очень хорошо! Коричневые, размером примерно в монету 500 иен. Их было около десяти, на каждых углах упаковки. А что?
- Дело в том, что багаж, который пришел из Китая, был опечатан большими красными печатями! Мне еще показалось, что они уж слишком крупные и выпуклые, но это не могло быть прикрытием для наркотиков, и собака ничего не обнаружила.
- Как вы думаете, - обратился он к таможеннику, - это могли быть мелкие камни, бриллианты например?
- Бриллианты, - повторил Кунгоро с дрожью в голосе, - да ведь они могли вывалиться по дороге! Или кто-то мог бы содрать печати! Разве это не рискованно? И кому это надо?
- Ну, кому это надо, думаю, вы сами можете догадаться. Якудза еще пока жива!
- Якудза? И мои картины? Да как же это возможно? Я ведь ни разу даже дорожных правил не нарушал, не говоря о каких-то преступлениях!
- Вот на это они и рассчитывали. Знали, наверное, что вы человек далекий от жизненных реалий, и выбрали вас! У нас был случай, когда алмазы были прикреплены к ошейнику кошки, как будто стеклянные стразы, их еще и замазали специально, чтобы они не блестели. Открыли их случайно – кошка вырвалась от хозяйки и побежала, зацепилась ошейником за стул, ремешок соскользнул и кое-какие камушки упали на пол. Хозяйка чуть в обморок не упала, тут мы и заподозрили что-то криминальное. Так благодаря кошке, мой начальник получил повышение, а я – благодарность!
- Интересная у вас работа. А мне-то что делать? Бегать по городу и искать мои картины?
- Не думаю, что картины пострадают. Тот, кто ждал ваш багаж, уже снял печати, вытащил то, что было под ними, а автобус с картинами поставили куда-нибудь в укромное место. Не удивлюсь, если поступит анонимный звонок, и мы узнаем, где искать ваши драгоценные полотна, - сказал он с особым смешком, подчеркивая удачную шутку и своё остроумие.
Кунгоро уже хотел поклониться и пойти к выходу, как вдруг остановился и сказал:
- Я совсем забыл сказать вам, что видел в аэропорту, когда шел по галерее, одного русского, мы с ним познакомились в Москве. Он был на открытии выставки, но только один раз, больше мы не встречались. Не могу сказать, что я его запомнил хорошо, но мне показалось, что это был он в Нарита. Правда, он так быстро мелькнул, что я не успел к нему подойти. Вполне возможно, что я ошибся.
- Русского? – переспросил Дзюинтаро, - это что-то интересное. Мы посмотрим по списку пассажиров, и если это ошибка или просто совпадение, то ничего страшного нет. Но… - он замолчал, раздумывая, как принять неожиданную новость, - если здесь замешан кто-то из России, это меняет дело. А у вас нет его визитки?
- Визитки? Кажется, была, но я обычно переписываю все данные на телефон. Сейчас посмотрю.
Кунгоро достал мобильник и стал внимательно перелистывать записи. К его удивлению, ничего не было про русского. Даже имени. А ведь он знакомился с ним, пожимал руку, выслушивал комплименты. И визитка точно была. Или не было? Но память сохранила лицо, взгляд, тембр голоса. Значит, он ничего не перепутал. Однако странно, что никаких записей о Сергее нет. Да! Точно этого русского звали Сергей и еще такое странное второе имя, его Кунгоро не запомнил.
- Его звали Сергей и еще как-то по-русски, но я не могу вспомнить.
- Уже хорошо, что мы имя знаем. Проверьте, пожалуйста, кто прилетел позавчера из Москвы, - попросил Дзюинтаро таможенника. Тот поклонился и тут же стал набирать на компьютере запрос.
…………….
……….…На следующее утро Надя встала пораньше, чтобы приготовить для Кику и Веры завтрак. Она быстро напекла сырников, заварила свежего чая и принесла на кухню новоиспеченную «красоту» Эми. Котенок уже пообвык немножко и не пищал так жалобно, как в первые дни. Надя пустила его на пол и он, смешно переваливаясь на слабеньких лапках, обошел всю кухню. Потом решил прогуляться по коридору и встретил заспанную японку. Вчера она буквально упала в сон и через пять минут, свернувшись клубочком, уже летела к милым берегам набраться сил для трудной жизни в холодной России.
А Вера пришла поздно, познакомилась с Кику, перекинулась с ней парой слов, удивилась хорошему русскому языку и ушла к себе в комнату искать по компьютеру последние новости про составление букетов и свадебных гирлянд. Видно было, что новая работа захватила её целиком. Про Сергея она не вспомнила, но Надя видела, что его СМС-ка подняла Вере настроение и успокоила натянутые нервы.
Кику, сонно протирая глаза, сказала:
- Надя, у тебя очень красивая дочка. Наверное, женихов полно! Ей сколько лет?
- Да вот скоро двадцать шесть. Через месяц день рождения. Но женихов нормальных нет, всё какие-то несерьезные попадаются. Видимо, ей нравятся плохие мальчики, а такие редко когда женятся, да и в семейной жизни с ними трудно.
- Прохие, это какие?
- Плохие – это с такие, которые женщину считают приложением к своему блестящему образу. Чтобы женщина была красивой, стильной, умной, веселой и чтобы всё время молчала и не показывала характер.
- Да разве это прохо? У нас это считается нормой. И все японские мужчины именно такую хотят видеть жену. Если женщина спорит по каждому поводу и старается показать, что она главная в семье, то муж или разводится с ней или бьет, чтобы знала своё место.
- Вот поэтому я и не замужем! Прожила с мужем двадцать лет и поняла, что не хочу быть вечной служанкой и мудрой женой, которая старается не замечать грешков и ошибок. Зато теперь я – свободная белая женщина и могу делать, что хочу!
- Свободная я понимаю. А почему берая?
- Да это такая идиома, то есть устоявшаяся фраза и означает, что женщина может делать, что хочет, не оглядываясь на чужое мнение, и перестаёт быть безмолвной служанкой. А ведь именно прислугой и были чернокожие женщины. Это не шовинизм, просто каждая семейная женщина в чем-то напоминает рабыню из Африки.
- Странно, а у нас в Японии с детства так воспитывают женщин, и никому в голову не придет называть их африканками.
- Повезло вашим мужчинам. А вам – нет! Ну как это всё время скрывать свои эмоции, так и с ума можно сойти. Или удариться в алкоголизм. А у нас – устроила скандал, поговорила на высоких тонах с недогадливым мужиком, который только и знает, что замечания делает и денег мало приносит. - и всё! На следующий день опять всё спокойно. Мужик получил свою долю внимания, жена высказала всё, что на сердце накопилось, и можно жить дальше, немножко подкорректировав своё поведение.
- Не знаю. Мне кажется, скандалы не приносят спокойствия.
- А итальянцы? Посмотри на них, они каждый день выясняют отношения, а браки у них крепкие, и дети хорошие.
- Всё-таки это не для нас.
- Ну и хорошо! Поговорим об этом еще. Попозже. Если захочешь.
После ванны Кику села за стол, с интересом рассматривая новое для неё блюдо. Вчера она подарила Наде коробку интересного печенья «сирой кобито» - Белый возлюбленный, рисовое с белым шоколадом внутри. Так что к чаю сегодня было много и русских, и японских вкусняшек.
Надя мудро решила, что может быть гостья захочет полакомится и знакомой едой, и тем, то приготовила её новая русская подруга, а хозяйка будет есть свою, привычную. И все будут довольны. Заморские печенюшки лежали в коробке, как кусочки радуги, у каждой был свой цвет, и это означало, что одна – с зеленым чаем, другая с крабами, третья с чесноком или соевым соусом, четвертая с водорослями нори. Может быть, для русского чаепития это не совсем подходило, но ведь в России пьют чай и со сладким вареньем, и черным хлебом, намазанным горчицей, и с бутербродом с ветчиной и даже с суши. Так что никаких особых отклонений нет, и можно радоваться жизни и не замечать отклонений от традиций.
Надя посмотрела еще раз расписание и сказала:
- Выйдем из дома через полчасика, я пойду пёрышки почищу, а ты проверь еще раз тетрадки, словари, деньги и паспорт на всякий случай. Я тебя отвезу, покажу самую удобную дорогу, а после занятий встречу. Деньги будем менять вместе, а то в прошлый раз Харуми попала в западню, и её обманули. Я тебе по дороге расскажу про этот случай.
- Надя, когда ты говоришь медленно, я тебя понимаю очень хорошо, но некоторые слова мне незнакомы, и я тебя прошу говори по слогам. Тогда я их запомню, а перевод поищу в словаре. Например, западня. Это что от слова запад?
- Нет, конечно! Западня от слова «попадать» в какую-то неприятную ситуацию, как птицы или звери попадали в специальную ловушку из которой они не могли выбраться, а потом появился другой смысл - человек оказался в безвыходном или опасном положении. И это иногда бывает трагично. Ладно, поговорим по дороге, иди, готовься!
Пока Кику возилась со своими ученическими книжками и тетрадками, Надя покормила котёнка, написала записку Вере, где что лежит и что можно съесть на завтрак, навела на лице красоту и уже через двадцать минут стояла у дверей при полном параде.
До метро дошли пешком, а уж остальную дорогу Надя помнила очень хорошо, поэтому доехали без приключений. Она за руку ввела Кику в знакомый вестибюль, подвела её к стенке, на которой под стеклом были вывешены расписания уроков и номера аудиторий, подождала, пока Кику всё сфотографирует на телефон, слегка погладила её по спине для успокоения и хорошего настроения и пошла на улицу гулять.
Сейчас десять, уроки закончатся в два, так что четыре часа надо будет чем-то заполнить, но возвращаться домой, а потом снова приезжать бессмысленно, в дороге Надя устанет, и сил на прогулки и на разговоры уже не будет. Так что просто погуляем по окрестностям или посидим в кафе, поедим мороженое и почитаем газетку.
Надя всегда брала в дорогу какую-нибудь «нетяжелую» газету – без политики и вздорных статей про врагов и «друзей».
Чаще всего это была газета «24 часа», в ней собирались интересные материалы со всего света, объяснения аномальных явлений, полезные советы и научные открытия, от которых у неё буквально открывался клюв, и она думала, что еще лет двадцать и люди начнут телепортироваться и не нужны будут ни самолеты, ни машины, ни поезда. Воздух станет чистым и свежим и можно будет в субботу гулять по Парижу, а в воскресенье отправляться в Африку бродить среди жирафов.
У неё как раз была с собой эта газета, можно сесть за столик у окна, заказать что-то легкое и почитать последние новости. Тут она увидела на противоположной стороне кафе с завлекательным названием «Кошачье застолье» и, подивившись креативности хозяев, перебежала через дорогу и толкнула стеклянную дверь.
На трех стенах висели плакаты с котами и кошками, которые сидели за столами, ели вилками и ножами и поднимали бокалы с молоком. При этом у них были такие умильные физиономии, что невозможно было не улыбнуться. У Нади сразу стало тепло на душе, и она с хорошим настроением подошла к буфету и стала рассматривать меню, нарисованное на стене.
Блюд было немного, но все названия можно было выставлять на конкурс «Самая прикольная еда»: «Кошачьи язычки из сладкой морковки в сметане», «Кошачьи хвостики из банановых долек в шоколадном соусе», «Кошачьи ушки из клубники в карамели», «Кошачьи лапки в белых носочках из манго со взбитыми сливками», коктейль «Кошачий восторг» из молока, мороженого, ежевики и вишни, обеденное предложение «Сухой кошачий корм» из сухариков в сырном фондю и салат «Кошачий перекус» из рыбных палочек, риса, вареного яйца и майонеза.
Кроме этого было еще семь видов кофе, различный чай и обычные бутерброды с сыром, сёмгой и ветчиной для тех, кто хочет поесть простой еды на скорую руку, а не экспериментировать с кошачьими деликатесами. Хотя видно было, что названия говорят о веселом характере хозяйки и о её хорошем отношении к здоровой и вкусной пище.
Надя заказала «хвостики» и «лапки» и попросила кофе латте. Как и следовало ожидать, на пенке было изображение улыбающегося котика. Да, в таком кафе можно просидеть хоть два часа. Пить понемножечку кофе, есть мороженое и почитывать газетку. А потом просто погулять, благо дождя нет.
Надо еще Вере позвонить, разбудить её, а то вдруг не услышит будильник. Да и напомнить, чтобы котенка обязательно покормила, а то может забыть, а малышу нужно пить молочко каждые четыре часа.
Надя набрала номер, подождала несколько минут, но Вера трубку не взяла. Пришлось снова набирать. И так несколько раз, пока дочка не проснулась. А ведь уже было пол одиннадцатого. Пора на работу собираться! И позавтракать не мешает. Надя сказала Вере, где сырники, где чай, где японское печенье и попросила особенно сердечным тоном: «Пожалуйста, первым делом покорми котенка, бутылочка в кружке на кухне, хочешь, погрей, но не обязательно. Главное – не забудь!».
«Хорошо», - сонным голосом пообещала Вера, но Надя решила еще раз перезвонить минут через десять и проконтролировать, на самом ли деле дали мурлышке молока.
После вкусного обеда настроение было радужным, и Надя решила обойти Лиговку и Разъезжую по периметру. Эти места были ей знакомы, ведь здесь прошло её детство. Вот по этой узкой улице она ходила в школу, в большом сером доме был её детский сад, а в этом магазине готовой одежды раньше, при социализме, находился огромный рыбный гастроном. В громадных светлых аквариумах плавали и крупные, и мелкие рыбы и покупатель, показывал продавцу, какую рыбу он бы хотел купить. Продавец брал свой большой сачок и водил им в воде, пока вожделенная рыба не попадала в ловушку. Он подхватывал рыбу, она сильно била хвостом и извивалась, но он тут же оглушал её на специальном столе деревянным молотком и уже безвольную тушку бросал на весы.
Вся эта процедура вызывала у маленькой Нади нескончаемые горькие слёзы, она плакала в сторонке, стараясь не всхлипывать слишком громко, потому что ей было жалко рыбу, но мама не любила «дурацких сантиментов» и ругала Надю, а иногда и шлепала по попе, чтобы успокоить истерику.
Самое интересное, что дома, когда рыба была зажарена и мама ставила перед Надей тарелку с вкусным пюре и горемычным окунем, прежние переживания оставались за пределами дома, и девчонка с удовольствием съедала всё, что мама приготовила на обед.
Дааа, детские воспоминания, они почти не сохраняют рутинные каждодневные впечатления, а только такие - сильные по эмоциям или очень теплые, которые, к сожалению, Надя могла по пальцам пересчитать.
Однажды она увидела в магазине тканей очень красивый материал и решила поднакопить деньжат, купить метра полтора и попросить соседку сшить сарафанчик. Она не тратила подаренные копеечки и почти каждый день пересчитывала свои медные монетки. И мечта уже была близка, то есть оставалось найти где-то еще копеек сорок (по нашим сегодняшним деньгам рублей сто), но тут мама нашла под матрасом мешочек с копейками и рублями и… не сказав ни слова, взяла их себе.
Ну, что сказать, Надя проплакала весь день, но жестокая мама не поняла ничего про мечту и сказала: «Есть нечего! А она на платье копит! В этом походишь, не велика барыня!»
Вот какие воспоминания вдруг нахлынули на милую Надю. Однако время пробежало так быстро, что надо было идти встречать Кику-хризантему. Ой, да она забыла и Вере позвонить!
В этот раз не успела Надя набрать номер, как услышала быстрый говорок: «Мама, я уже в метро. Котика покормила, сырники взяла с собой, есть было некогда. Вечером поговорим!»
«Ну, хотя бы это хорошо», - подумала Надя, перебежала опять через дорогу и двинулась к школе.
У дверей её уже ждала японка.
- Кику, я что – опоздала?
- Нет, нет, Надя-сан, я только что вышла.
- Ну как, трудно было?
- Я бы не сказала! У нас в группе восемь человек: три китайца, два индийца, два немца и я. И меня всё время хвалили! Оказывается, хоть группа и называется продвинутой, но они могут только хорошо читать, а говорю свободно по-русски только я. Конечно, с акцентом, но довольно хорошо.
- Да, я это заметила. Ты – молодец! Домашку задали?
- Да, несколько страниц текста перевести и выучить два диалога. Про банк и ресторан. Но для меня это легко. А ты где всё это время ходила? Ты обедала?
- Нет, только кофе выпила, но было очень прикольно. Кафе называется «Кошачье застолье», но туда надо приходить за настроением, а не на обедом. Потом я тебя туда свожу, а сейчас быстренько поменяем денежки и пойдем в ресторанчик. У нас теперь с двенадцати до пяти кормят за полцены.
- Хоросо, - как всегда путая «с» и «ш», сказала Кику и пошла за Надей походкой послушной гейши.
…………….
…………..Таможенник долго искал списки пассажиров рейса из Москвы, наконец, нашел и стал внимательно разглядывать имена. На всякий случай еще и произносил странные для японского языка фамилии.
- Ага, кажется, нашел! Сергей Петрович Кручинин?! Это он?
- Сергей Петрович? Да, я вспомнил, его так звали, - медленно произнес Кунгоро, опять восстанавливая в памяти внешность симпатичного улыбчивого русского.
- А нет сканеров паспортов? – спросил Дзюинтаро, - вдруг это кто-то другой, иногда случаются совпадения.
- Сейчас еще посмотрю, - сказал таможенник и начал перелистывать сканеры документов. Но ничего другого не было.
- Ладно, я проверю по нашей базе, - пробормотал полицейский и тоже стал быстро нажимать на кнопки. Через минуту он присвистнул и покачал головой.
- Что там, - почти хором воскликнули Кунгоро и Акихиро.
- Да этот парень из Интерпола. Только этого нам не хватало!
- Ну и заварилась каша, не ожидал я такого поворота! И что теперь?
- Ничего, живите дальше. Найдем ваши картины, и можете рисовать еще.
- А я хотел в Кобе поехать, можно?
- В Кобе? – вдруг сощурился полицейский, - там ведь штаб-квартира главных якудза. Вы разве не знаете? А давно вы решили туда поехать?
- Давно, еще месяца три назад, - сказал растерянно Кунгоро, мучительно раздумывая, надо ли теперь связываться с этой дурацкой рыбалкой, если события закрутились в такую сложную и тугую спираль, – я и не знал про штаб-квартиру. Честно! Я просто рисую, просто участвую в выставках и не влезаю ни в политику, ни в какие-то сомнительные истории. Я и в Россию поехал просто потому что хотел посмотреть страну, о которой мне много рассказывали в детстве.
- Я понимаю, - протянул Дзюинтаро, разглядывая Кунгоро уже не как потерпевшего, а как соучастника непонятных событий.
- Конечно, я не поеду ни в какой Кобе, буду ждать, когда найдут картины, а потом отправлюсь подальше в горы, найду безлюдный онсен, буду отмокать и забывать про эти необъяснимые приключения.
- Да это, наверное, самое лучшее в такой ситуации, - усмехнулся полицейский и опять переглянулся с таможенником, - только оставьте ваш телефон и маршрут, куда вы собираетесь. Может быть, придется еще раз с вами поговорить. Ну, а пока будем ждать известий о пропавшем автобусе.
- Аригато, - поклонился Кунгоро и медленно пошел к дверям.
Дзюинтаро и Акихиро смотрели ему вслед со смешанным чувством удивления и недоверия – неужели у этого пожилого японца хватило смелости и умения обвести вокруг пальца и российские, и китайские, и японские службы безопасности? Или это просто роковое совпадение. И что теперь делать с русским сотрудником Интерпола. Сделать запрос? Ни ведь никаких заявлений кроме пропажи коллекции от Кунгоро не было. И потом такие сложные вопросы не решаются без руководства. Полицейский поклонился таможеннику, сказал привычные в таких случаях слова и тоже ушел.
Акихиро сел за компьютер и задумался, подобных случаев еще не было. Багаж-то теряется практически каждый день, но обязательно находится, однако криминала, да еще такого специфического пока не было. Да, надо идти к руководству и рассказать обо всем.
Он уже было собрался выйти из кабинета, как зазвонил телефон, и полицейский из окружного участка района Нихонбаси и сказал, что недалеко от Первой улицы найден микроавтобус с теми номерами, которые были высланы во все полицейские участки Токио. Дежурный полицейский вызвал на всякий случай бригаду саперов с собакой на случай возможного взрыва, но, вроде бы, всё тихо. Кто-то приедет из вашей службы или мне сразу звонить в Центральное полицейское управление?
- Спасибо за сигнал, я сейчас поговорю с начальством и сразу же вам перезвоню. Подождите кому-то сообщать, мой ответ будет готов буквально через десять минут.
- Хорошо, согласен. Автобус стоит на таком месте, что не мешает движению, но придется, наверное, брать его на буксир, потому что ключа зажигания нет.
- Немного подождите! Пока не надо ничего делать.
Разговор с начальником службы безопасности был довольно коротким, потому что аэропорт не обязан был предпринимать никаких полицейских расследований, поэтому Акихиро вернулся к себе в кабинет и позвонил Дзюинтаро. Рассказал о сообщении из Нихонбаси и спросил: «Надо Кунгоро звонить?» На что получил мстительное «Нет! Пусть еще поживет на нервах. Вон сколько нам неприятностей принес! А с виду такой положительный!»
Акихиро хотел сказать, что, скорей всего, вины художника здесь нет, его просто использовали, как говорится, «в темную», но решил не связываться с полицией, а то еще решат, что и он здесь как-то замазан. Поэтому просто уточнил: «Вы сами ему перезвоните? А если он ко мне обратится, переслать его к вам? Или всё-таки обрадовать?»
«Я сам ему позвоню, - буркнул полицейский и отключился. Настроение у него было отвратительным, несмотря на то, что автобус с коллекцией нашелся и вроде бы дело можно закрыть. Но подозрение на контрабанду бриллиантов испортило всю картину. Вот именно – картину! Кто бы мог подумать, что скромный художник вдруг окажется в центре сложного и непонятного фокуса. «Ладно, - подумал Дзюинтаро, пусть начальство решает, что делать дальше. Я доложу, а там будь что будет!»
Однако результат был совершенно неожиданным. Начальник, выслушав доклад Дзюинтаро, сказал:
- Картины нашлись? Вы их видели? Нет? Ну, так поезжайте туда, проверьте всё. Хорошо бы, что бы и художник при этом присутствовал, а потом доложите мне о результатах. Если увидите, что он нервничает и ведет себя странно, то установите за ним слежку, а если всё в порядке, и художник просто обрадуется, то пожмите ему руку и распрощайтесь навсегда! Вы же профессионал, что я буду вас учить.»
- Если позволите, я еще кое-что скажу.
- Ну что у тебя? Безумные идеи про якудза? Да ведь все знают, что они не занимаются контрабандой бриллиантов, у них для этого есть наркотики. Или ты другого мнения?
Почему-то начальник был в хорошем настроении, поэтому позволил себе иронию и легкий смех. Однако Дзюинтаро не находил в этой ситуации никакого повода для шуток.
- Может быт, нам сделать анализ этих красных печатей? Если это не наркотики, не бриллианты, то что же? Замутить такую сложную комбинацию с Китаем, с новыми печатями, с угоном автобуса – разве это не почерк наших «самураев с татуировками»?
Начальник посмотрел внимательно на умного подчиненного. Но кому хочется брать на себя ненужные обязательства, которые неизвестно во что могут вылиться, когда можно спихнуть всё на кражу автобуса и поставить себе плюсик, что коллекция нашлась, и никто при этом не пострадал.
Он вздохнул и сказал:
- Давай пока не будем торопить события. Съезди туда, вызови художника и действуй по обстановке. Давай! Меня не будет сегодня вечером, я иду на день рождения начальника управления. Надо подготовиться!
«Ааа, вот почему у него хорошее настроение. Ладно, не буду ему его портить.»
- Хорошо, согласен, - поклонился Дзюинтаро и вышел из кабинета с досадой в сердце. Он-то думал, что начальник оценит его профессиональное отношение к работе и похвалит, а здесь… скорей всего придется проверить автобус и отпустить художника на все четыре стороны. А так хочется раскрыть какое-нибудь серьезное преступление, прославиться и получить повышение по службе…..
продолжение: http://www.proza.ru/2018/04/10/457