Густой молочный туман укрывал озеро, порой принимая причудливые формы и обнажая гладь призрачных вод. Лучи солнца не проникали вглубь озера, лишь отражались от поверхности, словно заливая её золотом.
Люди заполонили острова вокруг деревнями, обойдя лишь берег бухты и часть острова К’ханис. Каждый вечер тишину этих мест нарушало пение, раскатывающееся эхом. Пение, что бередило душу и проникало в самое сердце невидимой нитью, окутывая его леденящим покрывалом тоски, так похожее на плач плакальщиц. Пение доносилось до ближайшей деревни. Её жители каждый вечер запирали двери, вешая на них обереги, ведь пение несло в себе колдовскую силу, заставляя всех, кто поддастся ему, навсегда стать частью призрачных вод.
Однажды, люди увидели юношу, что направлялся в сторону озера. С горечью в сердце они смотрели ему вслед, зная, что ничем не смогут ему помочь. Юноша держал в своих руках золотые цветы. Приблизившись к берегу, он остановился, рассматривая тёмные воды. Песнь манила его, и он продолжил путь к скалам. На одной из них сидела русалка. Её волосы переливались оттенками вод озера, кожа была бела, словно туман, что их укутывал, а хвост усыпан золотом, которое дарило озеру солнце. Песнь русалки прекратилась. Увидев юношу, она нырнула вглубь призрачных вод. Горечь наполнила его, и побежал он к скале, где сидела русалка. Упав на камень, он опустился к водам, но они не показали ему ничего, кроме собственного отражения. Лицо его исказилось отчаянием. Но на месте его отражения показалось лицо девушки. Глубина её глаз загипнотизировала юношу куда больше, чем её песнь. Русалка молча смотрела на него. Приподнявшись выше и оставив в воде лишь хвост, она коснулась его лица. Из глаз её катились слёзы, но губы оставались безмолвными. С прикосновением юноша ощутил всю скорбь, что терзала сердце русалки.
–Почему ты плачешь? – юноша протянул руку, чтобы вытереть слёзы, и тут же отдёрнул обратно, - слёзы русалки обожгли её.
Она отвернулась и вновь устремилась вглубь вод. Юноша ухватил её за руку.
–Подожди, прошу тебя. – русалка направила взор в глаза юноши.
Он протянул ей цветы.
– Что с тобой случилось, прекрасная дева?– действия юноши поразили русалку, и она вынырнула на скалу, сев рядом с ним. Взяв цветы из его рук, она заколола их в волосы.
–Когда-то я тоже была человеком, – её голос был таким же манящим и глубоким, как сама вода, – юной девушкой, что жила в одной из первых деревень, что окружают остров К’ханис. Моё сердце было наполнено любовью, но горечь предательства поразила его, и призрачные воды забрали меня и мою душу. Теперь я никогда не смогу покинуть их.
–Как я могу помочь тебе?
Лёгкая улыбка тронула бледные губы русалки, неуловимым движением она соскользнула по мокрой поверхности камня в воду и, спустя мгновенье, протянула к юноше бледную изящную руку. Юноша робко протянул в ответ свою и коснулся длинных, мертвенно-холодных пальцев. Всего лишь краткий миг, бесконечно краткое мгновенье они смотрели в глаза друг другу, а затем... бледные пальцы обвились вокруг его запястья и потянули за собой в толщи призрачных вод. Русалка кружилась с юношей в воде. Волосы её оплетали его тело, а воды, казалось, омывали само сердце. Но главным были её глаза, что светились призрачным, бледным красно-золотистым светом. В его сознание всё настойчивей и настойчивей прорывалась дивная, убаюкивающая песнь русалки, что очень быстро овладела его сознанием. Вода вокруг него начала мерцать, казалось, в ней поселились тысячи светлячков, что некогда он ловил в детстве. Русалочья песнь скрыла разум от его сознания, подавила волю, и он тонул, не пытаясь даже бороться с этим дивным пением, звучавшим в его голове. Душа его наполнилась покоем, который он ждал всю свою жизнь.