Эссе
В поиске истины
Познай, откуда ты и кто,зачем пришёл, куда идёшь. Что ты велик, иль ты – ничто, что ты бессмертен или умрёшь как все, в забвенье.
Старец Николай Гурьянов.
После прочтения такой глубинной мысли о сущности бытия, берёт оторопь, подавленность, понимание бессмысленности прожитой жизни. Жаль, что подобные наблюдения умудрённых людей прожитой жизни, приходят к нам на склоне лет, когда времени для зарождения нового жизненного пути и осмысления своего истинного предназначения уже почти не остаётся.
Просматривая давние статьи писателя В.А.Каверина, за 1974 год, набрёл на редкость звучное название – «Уроки и соблазны». Увлёкся чтением, меня поразили судьбы людей в крохотном тексте статьи.
«В молодости, поражённый историей гениального Лобачевского, я стал читать о нём и полгода провёл а архивах, пытаясь понять, откуда в Казани, в медвежьем углу взялась эта смелость ума, не согласившегося с тем, что в течение двух тысяч лет казалось человечеству неопровержимым, бесспорным? Из прочитанного в архивах, я понял, что внешнее благополучие жизни учёного, не имеет ничего общего с теми событиями, очень печальными и страшными, которыми была полна жизнь этого человека. Гениальное открытие, без которого невозможно вообразить всё дальнейшее развитие современной математики и физики, было сделано в 1826 году. С тех пор Лобачевский прилагал все усилия, чтобы добиться если не признания, так внимания. Свои исследования он напечатал девять раз: пять на русском, один – на немецком, три – на французском. Всё было напрасно. В науке своего времени он был не только не понят, но осмеян и забыт, а близкие друзья математики говорили между собой о его «злосчастных фантазиях».
Читаешь эти строки и мысленно представляешь всю трагедию не понятого учёного, а ведь ему ещё надо было читать лекции студентам, вдохновлять их на любовь к науке, делиться с ними тайнами своего открытия. Сложность положения Лобачевского среди учёной среды современников сложна в нашем восприятии и понимании его душевного состоянии в семье, среди истинно преданных друзей. Не каждому автору дано войти в мир гениального человека, его окружение.
Как истинно честный, открытый человек Вениамин Александрович пишет: «Ненаписанные книги подчас учат большему, чем написанные. Я оставил роман о Лобачевском в самом начале, но продолжал много думать о своей неудаче. Биографический роман – едва ли не самый трудный жанр в литературе.
Я думаю, что существенны три условия для писателя, желающего рассказать жизнь необыкновенного человека, - это найти ключ к биографии, ту психологическую отгадку, которая поможет открыть характер, понять его определяющие черты. Чтобы найти этот ключ, необходимо ясно представить себе весь жизненный путь, всё развитие деятельности «замечательного» человека. Немногие люди видят себя со стороны, способны беспристрастно оценить смысл собственной жизни. Человек почти никогда не знает, когда его биография достигает кульминации. Ему кажется, что всё у него впереди, а на самом деле жизнь уже пошла под гору, и очень часто он не знает, с какого момента это началось. Трагедия непризнания терзала Лобачевского всю жизнь.
Задача писателя, изучающего далёкую, чужую жизнь, - открыть в ней те стороны, что были скрыты от современников – намеренно или случайно – и зачастую от самих «замечательных людей». Второе важное условие: позиция автора должна быть не только отчётлива, ясна, но и служить мерилом при отборе подчас необозримого материала. Мало составить инвентарь, каталог фактов, наблюдений, из которых должна вырасти книга. Можно глубоко проникнуть в жизнь необыкновенного человека, но не суметь написать о ней».
Это вывод из авторской практики нашего классика литературы двадцатого века, это руководство к действию для любого начинающего писателя в поиске тем для творчества. Каждый раз, соприкасаясь с наследием В.А.Каверина, находишь сокровенные мысли о труде писателя, его пути в разгадке интересных жизненных коллизий людей одарённых, малоизвестных для общества, истории Отечества и литературы. Постоянно хочется возвращаться и возвращаться к переосмыслению всего им написанного, жизнь становится интересней, светлей, устремлённой на новые поиски людей с необычной, яркой судьбой. Он во многом определил моё желание подавить в себе страх и начать писать малую прозу.
«Идея подвига – вот, в сущности, главный движущий фактор лучших биографических произведений. Не случаен большой успех, выпавший на долю книги «Эварист Галуа» Леопольда Инфельда, польского академика, близкого сотрудника А. Эйнштейна.
Эварист Галуа, (1811 – 1832г), один из гениальнейших математиков девятнадцатого века, двадцати лет был убит на дуэли. Математикой занимался усиленно в последний год своей жизни. Он был революционером, политическая борьба занимала его больше или, во всяком случае, не меньше чем наука. Последние тринадцать часов своей жизни он занимался математикой, не отходя от стола. Он знал, что будет убит, - дуэль была спровоцирована его политическими врагами, - и очень торопился изложить суть своего открытия. На нескольких страницах за одну ночь были изложены основы современной алгебры. Оставляя будущим исследователям возможность заполнить многочисленные пустоты в математике, он выстроил здание целой науки теории групп». (В. Каверин)
«Теория групп позволила классифицировать алгебраические иррациональности наиболее естественным путем, а для наиболее простых по структуре иррациональностей — устанавливать их арифметическую природу (например теорема Кронекера-Вебера: корни уравнений с коммутативной группой рационально выражаются через корни из единицы). В соединении с теорией алгебраических чисел и идеалов теория Галуа позволила исследовать дальнейшие глубокие свойства иррациональностей (комплексное умножение эллиптических функций, Klassenkorper), составляющие самую высшую и трудную часть современной теории алгебраических чисел. Все перечисленные результаты относятся к алгебре. Но созданное Галуа понятие группы проникло во все отделы современной математики, коренным образом изменив ее лицо. Я позволю себе наметить трудную часть современной теории алгебраических чисел.
Все перечисленные результаты относятся к алгебре. Но созданное Галуа понятие группы проникло во все отделы современной математики, коренным образом изменив ее лицо. Я позволю себе напомнить некоторые отделы математики, в которых теория групп играет особенно важную роль. Конечные группы, кроме теории Галуа в узком смысле этого понятия, играют большую роль в теории правильных многогранников в многомерных пространствах, имея связь с кристаллографией. Основной здесь является теорема Жордана о существенной конечности числа конечных линейных групп заданного измерения. Эта теорема имеет также приложения в вопросе об алгебраических интегралах и приложение в вопросах линейных диференпиальных уравнений, в которой наиболее важные результаты принадлежат Камиллу Жордану (Camille Jordan, 1838—1922). Они изложены в его знаменитой книге «Traite des Substitutions», Paris 1870,
В настоящее время теория непрерывных групп хорошо изучена и непрерывно продолжает
Развиваться. В самое последнее время она нашла себе новую грандиозную область приложений. Открытия де-Бройля, Шредингера, Дирака и др, в квантовой механике и теории структуры материи показали, что современная физика должна опираться на теорию непрерывных групп и притом на те отделы, которые в позднейшее время были разработаны Картаном, Вейлем и др.,—теорию представления групп линейными операторами, теорию характеров и т. п.
Таково влияние идей Галуа на современную математику. Поэтому естественно со стороны каждого образованного математика ознакомиться с тем, как зародились эти идеи, в каком виде они были представлены у самого Галуа».
Из предисловия к книге: ЭВАРИСТ ГАЛУА. СОЧИНЕНИЯ; ПЕРЕВОД С ФРАНЦУЗСКОГО Н. Н.МЕЙМАНА
ПОД РЕДАКЦИЕЙ И С ПРИМЕЧАНИЯМИ И.Г. ЧЕБОТАРЕВА; С ПРИЛОЖЕНИЕМ СТАТЬИ ЖИЗНЬ ЭВАРИСТА ГАЛУА
ОБЪЕДИНЕННОЕ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО НТКП
Главная редакция общетехнической и техно-теоретической литературы, Москва,1936 Ленинград T 11-5-4 ТКК № 67
«Леопольд Инфельд рассказал читателю не только историю Галуа, но и историю написания своей книги. Он пишет её на глазах читателя, вместе с ним обсуждая оборотную сторону событий, взвешивая очень внимательно ценность каждого найденного документа по ходу изучения биографии личности необыкновенного человека.
Нужно писать о том, что эти люди сделали для человечества и культуры, обращать внимание на их обыденность, к их ежедневной жизни. Только так мы сможем цельно рассказать о личности необыкновенного человека.
Третьим условием написания биографии служит обязательность знать всё о своём герое, в том числе профессиональную сторону его жизни. Надо уметь рассказать о личности так, чтобы перед глазами читателя возник образ, характер, отличительная черта избранного для повествования человека, а это труднейшая работа мысли писателя над текстом рукописи.
Бесспорно, в конечном счёте биография писателя - его книги, дневники, записи, переписка с людьми, коллегами по перу, также как биография художника – его картины. Когда мной были усвоены все «уроки» писательской работы, теории литературы и отвергнуты все соблазны «лёгкого письма», передо мной встала главная задача жизни – самопознание. Если прежде я пользовался ключом воображения, теперь в моих руках оказался другой универсальный ключ – память, воспользоваться им в полную силу не каждому дано». (В. Каверин). 1974 год. Переделкино.
К. Г. Паустовский
«Константин Георгиевич принадлежал к старшему поколению советских литераторов, он начал писать ещё до революции. Он раньше, чем я, подошёл к тому рубежу, с которого видно многое – и то, что совершено, и то, что ещё не начиналось в нашей скоротечной жизни. Когда он писал «Амфору», для него было ясно, что жизнь писателя со всеми её тревогами, сомнениями, разочарованиями в конечном счёте направлена к тому, чтобы выразить себя, отдать себя другим людям. Это удаётся немногим. Но есть среди нас счастливцы, которые работают не повторяясь, люди сильной, непреклонной души, подлинные властители дум, потому что их книги принадлежат всем поколениям.
Паустовский был одним из этих счастливцев. Умение восхищаться – о, какая это редкость и драгоценная черта в характере истинного писателя мировой величины!
Мы были друзьями – и, быть может, именно поэтому строго и беспристрастно судили друг друга. Его можно было слушать часами, не уставая. И сейчас, когда я с сердечной болью вспоминаю о нём, мне слышится его негромкий, хрипловатый голос, умевший говорить всё, ни от чего не отказываясь и ничего не скрывая. Нужна ли внутренняя сила для того, чтобы не стыдится своей доброты, чтобы сражаться за неё, чтобы бесповоротно отдать ей своё дарование? Да. И Паустовский, хрупкий человек, которого за тридцать лет знакомства и дружбы я никогда не видел здоровым, не только обладал, но властно распоряжался этой внутренней силой. С рыцарским достоинством защищал он в своих произведениях нравственную чистоту, воинственную совесть и веру в добро.
Почему так любят Паустовского? Почему его книги неизменно вызывают чувство нежности, глубокой симпатии? Можно по – разному ответить на этот вопрос: его любят, потому что он художник с головы до пят; он артистичен и изящен. Его любят, потому что по каждой строке, по каждой странице видно, что ему самому необычайно интересно писать – это мгновенно передаётся читателю. Но дело не только в этом. Чтобы пробудить такую любовь, надо находить в человеческом сердце то самое светлое, что давно потеряно в шуме времени, в сутолоке ежедневных забот». (В. Каверин), 1978 год. Переделкино.
Запись сделана после прочтения книги: В. Каверин «Вечерний день», М; Советский писатель, 1982г
31.03.18 г Игорь Назаров / Игорь Сибиряк /.
Эпилог
В своём очерке «Далеко от Урала», отразившем время моей жизни в глухой деревеньке Червино, в Беларуси, пишу следующие строки:
«В то время, в 70 – е годы прошлого столетия, ещё не закончилась здравица в честь юбилея, 50-летия, «самой большой революции» в Мире. Наши герои летали в космос, рядовое население страны согбенно стояло в поле, убирало обильный урожай «наступающего коммунизма». И думало это население, где же элементарная механизация трудоёмких процессов сельскохозяйственных работ, скоро на луну полетим, а быстро, с минимальными потерями, что вырастили, урожай убрать не можем. Сидишь на ведре, во время объявленного перерыва, в бескрайнем картофельном поле и думаешь, - так, кто же придумал этот коммунизм? На каком этапе общественно-экономической фармации мы находимся? Задавал себе вопросы и угасал. Не хватало должных знаний. Поступление на заочное отделение Уральского университета, философского факультета по специальности «Диалектический материализм» должно было дать мне ответ на все мои внутренние вопросы, которые одолевали меня с возросшим интересом к истории страны. Уезжая в Беларусь в июле месяце 1970 года из Свердловска на преддипломную практику от радиотехнического техникума имени А.С.Попова, я захватил с собой всю учебную литературу за первый курс университета. Здесь, в Червино, по вечерам в тиши деревенской жизни, штудировал высокую гуманитарную науку, а днём работал на номерном военном заводе, расположенном неподалёку от этой деревеньки.
За год жизни, прожитый здесь, перечитал фундаментальные труды Ленина, продолжателя учения Макса, Энгельса:
1. Развитие капитализма в России. 2.Материализм и эмпириокритицизм. 3.Государство и революция. 4. «Развитие общественно – экономической формации». Автор, академик А. Арзуманян, М; издательство «Высшая школа»,1967г.
Первый труд написан в период 1896-1899гг. Предрекал загнивание капитализма, гибель России. А она, в 1913 году, вышла в мировые лидеры. Спрашивается, для чего нужна была революция 1917 года, если развитой капитализм подтвердил свою жизнеспособность, Россия обрела былую мировую славу? Государство процветало во всех сословиях, и зачем нужна была кому-то разработанная диалектика борьбы противоположностей - буржуазии и пролетариата? Ну и наконец, последнее, для чего отмирать Государству, если оно поддерживало современные производительные силы, способные развивать огромную страну, какой была в то время Россия? Всё это вместе взятое, привело меня к печальному выводу – никакого коммунизма нет и, не будет. Мы топчемся на месте, кроме шумихи в хорошую жизнь, в будущем, ничего не просматривается. Поделиться с таким выводом не с кем, кругом сельские просторы, а вся наука для меня осталась на далёком Урале. Мыслю дальше - правдивая история революционных лет скрыта нашей правящей партией. Она не хотела показывать промахи своих предшествующих вождей в оценке ситуации на тот момент в жизни России, делала вид в правильности своего курса и хотела держаться у власти, пока буде позволено, до последнего, что и подтвердили события 1985-1991гг.
В своём дневнике, «Развитие мысли и дела» от 30 декабря 1970 года, под заголовком «О народе» пишу: «Сегодня разговаривал с коммунистом Валентином Забелло (вместе работаем, он уже в возрасте за пятьдесят) о сущности философии и, её значении для формирования мировоззрения человека. Он говорит, что она нужна только руководителям партийного управления. Говорю ему, - коммунизм не построим, пока наша экономика подчинена международной политике, мы на неё работаем. (Валентин смеётся, говорит – много ты знаешь? Только начал свою самостоятельную жизнь). Удовлетвори народ материально и его мысли не будет занимать никакое общественное устройство. Если народ доволен своим достойным настоящим, будущее его мало интересует и волнует».
P. S.
Пример европейских стран Швейцарии, Австрии, Швеции, Финляндии подтверждает это наблюдение. Там всё тихо, спокойно, люди живут в своё удовольствие, материально их устраивает и капитализм, хотя все говорят о развитом Шведском социализме. И никакого коммунизма Европе не надо. Диалектика Ленина о загнивании капитализма и его отмирании с треском провалилась, ушла в иной мир. Остался один живой реализм.
Я шёл своей избранной дорогой понимания настоящего момента, поиска занятия по душе, к чему тянется мысль, возникшая вдруг, стихийно, после очередной ступеньки вверх по пути познания своего предназначения. В дороге случается всякое - чередуются подъёмы, равнины, крутые повороты и снижения, главное знать - куда идёшь.
31.03.18 г Игорь Назаров / Игорь Сибиряк /.