Казалось бы, что хорошего вообще может происходить в Подмосковье? Но случилось мне сегодня по работе побывать в самом злачном месте - Сортировочном пункте Почты России. Слово "почта" у меня прочно ассоциируется с очередью из пенсионерок с тележками на колесиках и молодых мам, все эти "дочка, мне тут тридцать три копейки по квитанции не посчитали", "можно, я с ребенком пройду, а то он обкакался", "вас тут не было, когда я за молоком отходила". То, что отходят только поезда и в мир иной - не суть. И над всем этим чистилищем - глаза-гвозди, выглядывающие из-за высокой стойки, с их вечным "у меня технический перерыв" и "я ухожу на выдачу посылок".
Вахтер на входе в святая святых равнодушно мазнул по мне глазами и вернулся к сканворду, но турникет не открыл.
- Здравствуйте! Мне бы в 124-й кабинет попасть.
- Ну, так идите.
- Э-э-э...А документы показывать?
Он вздохнул и протянул руку за паспортом:
- Ну, давай запишу, если хочешь.
Что-то накарябал в гроссбухе, мотнул головой:
- Иди.
- Да как я пойду, если турникет закрыт?
- Он уже сто лет как сломан. Толкай и вперед.
Вдогонку услышал:
- Слушай, не в курсе про парусник с тремя мачтами и "а" в середине?
- Не-а.
Коридоры были пыльны и пустынны. Кое-где были открыты двери, но людей видно не было. Там и сям под ногами лежали мешки, опечатанные сургучом, какие-то драные картонные коробки. Каждый шаг гулко отзывался эхом от стен и лестничных пролетов.
Перед искомым кабинетом набрал воздуха в грудь, перекрестился и, постучав, вошел. Кабинет имел такой вид, будто в нем жгли костер, чтобы приготовить макароны, но не углядели и кастрюля взорвалась. Стены в каких-то подозрительных потеках. Как пишут в милицейских протоколах "пятна бурого цвета, похожие на кровь". Может, конечно, это их просто соседи этажом выше залили, но это вряд ли. На землистом подоконнике - грязные горшки с такими же грязными алоэ. Три истерзанных лакированных стола, за которыми среди бумажных Гималаев мрачно сидели три нимфы с лицами вивисекторов.
- Здравствуйте, девушки! Мне бы...- начал я, обращаясь к самой молодой, у которой на лице проглядывало еще что-то людское. Но она глазами показала в дальний угол, где сидел чистый демон с пучком на голове я-ля Крупская.
- Доверенность ваша где? - пробулькала Крупская без всяких приветствий и реверансов.
Я на всякий случай задицей приоткрыл без скрипа входную дверь, чтобы, если что, дать себе минуту форы и осторожно приблизился.
На столе у Крупской не было бумаг, потому что весь стол занимали двухвёдерные груди. Она взяла мою доверенность, паспорт и углубилась в изучение.
- Водяные знаки ищете? - попытался я пошутить.
Лучше бы я этого не делал.
В кабинете повисла, как пишут в дрянных романах, могильная тишина.
Я тоже задержал дыхание за компанию.
Она ничего не сказала, но посмотрела так, что я почти ощутил себя чучелом у нее в гостиной - стою в позе суслика и глаза пучу.
- Юморист. - и тут она улыбнулась.
По моему хребту стекла одинокая капля пота и потерялась среди мурашек.
Я никогда не падал в обморок, но тут почувствовал, что недалек от этого волшебного состояния.
Взяв документы, задом попятился к двери.
- До свидания! Всего доброго!
- И вам не хворать. - мне показалось, что она прищурилась. - Приезжайте еще.
Где-то под столом металлически звякнули медицинские инструменты.
Или мне просто показалось.