Чёртово утро! Солнце полоснуло прямо по глазам, вынудив меня проснуться. А через три минуты завопил будильник. Вчерашнее потрясение уже почти не беспокоит. К тому же самое время направить свои беспорядочные мысли в одном направлении и сконцентрироваться на делах. Надо собраться и выходить из дома. Путь неблизкий.
Умылся, почистил зубы. Быстрый завтрак. Оделся. Вышел из квартиры, запер дверь. Вышел из подъезда. До электрички два с половиной километра, поэтому забрался в автобус, чтобы добраться до платформы.
В автобусе напротив меня сидел человек со странным лицом. Нос человека напоминал вулкан с ноздрями-жерлами. Человек так шмыгал, что казалось, будто он в результате не справится с напором и потоки слизкой зелёной лавы вот-вот вырвутся наружу. Было несколько не по себе. Приятного, мягко говоря, мало. Глаза человека - острые, зелёного цвета. Взгляд втыкался в меня, вызывая агонизирующий дискомфорт. Но, сам не знаю почему, я не мог не смотреть на этого случайного попутчика, сидящего напротив. Его редкие и неухоженные брови вынудили меня впервые за долгое время вспомнить о чувстве отвращения. Не стану описывать его внешность целиком, подведу лишь, что весь вид лица этого человека напоминал мне измученный жизнью, отлетевший кусок асфальта, лежащий где-то на обочине непопулярной дороги. С той лишь разницей, что у этого куска были глаза, которыми он дырявил меня, и он дышал.
Доехав до платформы, я выскочил из автобуса и быстро купил билет на электричку. Ждать пришлось недолго, так как я всегда подгоняю своё передвижение под расписание.
Заняв место в вагоне, я достал блокнот и начал писать.
По сути, всё написанное выше было записано мною только что, пока память и впечатления не утратили свою свежесть. Далее же запись пойдёт в режиме реального времени.
Вид за окном оставляет желать лучшего, так как нет за ним абсолютно ничего нового. Всё то же самое. Всё то же самое. Всё то же самое.
Остановка. Входит множество людей. Напротив меня садится странного вида престарелая женщина с огромной волосатой бородавкой на подбородке. Если брать во внимание всё её лицо и представить её как единую плоскость, а не разрозненное подобие округлости, то оно представляет из себя опустевшее поле боя, испещрённое воронками от артиллерийской атаки, в центре которого стоит еле уцелевшая крепость, поросшая мелким кустарником. Вид этого поля брани, решившего взгромоздиться напротив меня, не вызывал никаких приятных ощущений, неся в себе только тошноту и жалость. Чтобы не видеть лицо этой женщины, я закрыл глаза. И в результате заснул.
Проснулся я, когда из динамиков в вагоне выскакивало сообщение о том, что следующая станция – моя. Поле брани всё ещё сидело напротив, и я был рад, что больше его не увижу.
Перескочив из электрички в метро, по пути перекурив, я занял свободное место в вагоне поезда, который должен был, наконец, доставить меня в конечный пункт, притом без раздражающих пересадок.
Две станции спустя, место напротив меня вновь занял странный человек не самой приятной наружности. Впрочем, этот тип оказался не столько противным, сколько грозным на вид. Длинное пальто на поясе, грязные чёрные ботинки. Под пальто будто ничего нет. По крайней мере, никаких признаков штанов я не наблюдаю. На голове шляпа с длинными полями, слегка затеняющая его глаза, уставившиеся на меня в молчаливой угрозе.
Лицо человека бугристое, округлое, насаженное на относительно большую голову. Впрочем, и сам человек кажется довольно крупным.
Я всё думаю, что стоит, наверное, в этой записи, разнообразия ради, назвать его попутчиком или пассажиром, но он не похож ни на того, ни на другого. Он будто не должен находиться здесь, будто вообще нигде не должен находиться. Но, тем не менее, находится, сидя напротив меня в полупустом вагоне метро и одновременно пожирая меня своими угрожающими глазами. Страшный взгляд, не несущий в себе ничего хорошего.
Чтобы не выглядеть трусом или смущённым, или и тем и другим одновременно, я тоже смотрю на него, и тоже прямо в глаза. Внутри меня всего трясёт, но я настаиваю перед самим собой на своём поведении. Так продолжается несколько станций к ряду. А потом он вдруг встал.
Вот он поднимается. Медленно, смазанно. Поднялся. Засунул руки в глубокие карманы своего пальто. Подошёл ко мне почти вплотную. Одной рукой схватился за поручень. Стоит и смотрит на меня. Мне совсем не по себе. Наверное, мне следует встать и уйти в другую часть вагона или на ближайшей станции перейти в другой. Но нет, я должен оставаться непоколебимым – чтобы не обнаружить свою трусость. К тому же у меня имеется давняя потребность записывать всякое происходящее вокруг меня. А сейчас, ко всему прочему, любопытство поглотило меня более, чем когда-либо. Я даже начал забывать про страх. Я должен продолжать писать, я чувствую это. Я должен. Должен! Должен!
Человек в длинном пальто достал из правого кармана большой нож. Никто из пассажиров даже не взглянул в нашу сторону. Человек стоит, сжимая нож в правой руке. Я уже совсем ничего не боюсь. Нет ничего более, кроме поглотившего меня любопытства. Совсем ничего.
Когда поезд начал сбрасывать скорость перед очередной станцией, этот странный человек медленно перерезал мне горло, и вышел из вагона, когда поезд остановился. Парочка человек посмотрели в мою сторону и почти сразу же отвернулись.
Человек с ножом вышел, оставив меня в покое.
И вот я сижу, испытывая нестерпимую боль, и истекаю кровью. Мне ужасно страшно и совсем не хочется умирать. Я даже отчего-то уверен, что со мной всё будет в порядке, не говоря уже о том, что я точно не умру.
Поезд достиг моей станции. Я поднимаюсь и выхожу из вагона, направляюсь к выходу на улицу. У меня сегодня много дел. Надеюсь, я всё успею.
Я иду, оставляя за собой на каждом шагу кровавые следы. Никто из прохожих не обращает на меня внимания. Странно. Впрочем, это меня беспокоит.
Выхожу из метро. На улице хорошо! Сегодня первый день весны, тепло и солн