Философский Детектив
по мотивам моей Поэмы
«Суворова слова - потомкам»
Глава 15
Генералиссимус Суворов сказал живописцу Шмидту такие слова:
«Между тем, покуда мир европейский и тактика обновляются, я цепенею в постыдном бездействии, и изнемогаю под бременем жизни праздной и бесполезной».
Я внимательно выслушал эти слова,
но скажу откровенно,
толком ничего не понял.
Я обернулся к Белому шахматному Коню,
в надежде
и у него найти такое же непонимание,
чтобы потом,
уже вдвоём,
посудачить об этих словах Суворова,
да и осудить их,
а может быть пожалеть полководца,
мол,
что только не скажешь на старости лет.
Но когда я обернувшись,
вгляделся в глаза Коня, то вздрогнул:
конские глаза излучали свет...
- Что, Командир, ты так на меня смотришь?
А впрочем, изрекая эту свою мысль, я, не то чтобы лгу, но говорю неправду, ведь все твои мысли я вижу; вижу и недоумение, вызванное тобой излучением света из моих глаз...
- Ты что, мысли мои читаешь... Извини, Оригинал, всё время забываю, что ты видишь мои мысли...
- Ты, Командир, забываешь, что, заразившись от меня, также видишь и чужие мысли!
- Ты, Оригинал, опять прав... А свет-то у тебя в глазах потух!
- С чего бы ему зажжется? От общения с тобой?
- Но до этого-то, только что горел!
- Горел от отблесков Вечного Огня бессмертных слов Александра Васильевича Суворова!
- Это от этих-то только что сейчас им высказанных?
- Высказанных не сейчас, а более двухсот лет назад, ещё в восемнадцатом веке, но действительно высказанных Суворовым...
- Это ещё неизвестно, вот один учёный говорит...
- Послушать этих учёных, так и Колумб не открывал никакой Америки, а просидел всю жизнь в конторке на берегу моря, наблюдая корабли только в окно.
- А может и так, ведь разоблачили же...
- Довольно, Командир, сплетен от так модных нынче разоблачителей, напоминающих мне навозных мух, облепивших тело покойного богатыря, ведь не зря говорят в народе, что мёртвого Льва может пнуть любой Осёл...
- Но всё же...
- Командир, ведь ты ко мне обернулся с единственной целью, осудить непонятые тобой слова Суворова. Ведь ты - Человек, а вам, людям, свойственно не быть единственным в поле воином, как нам, шахматным фигурам, а собираться в толпы, и чем больше у вас толпа, тем весомее ваша правота в глазах других людей; так ведь?
- Вот тут ты, Оригинал, неправ!
- Что в толпы собираетесь?
- Да, собираемся! Но ты упрекнул в этом нас, людей! Но так делают и воробьи, когда видят вблизи ястреба, они объединяются в огромный шар, слетаясь все вместе, а ястреб, видя этот, больше его живой шар, пугается и улетает прочь, испугавшись, в принципе, маленьких птичек – воробьёв!
И вообще, собираются в стаи многие звери!
- Вот именно, Командир, звери!
И именно те звери, которые реально слабы, но, чтобы доказать свою силу, они собираются вместе.
Трудно представить себе огромную стаю львов...
- Но они же тоже собираются в прайды!
- Прайд – это семья, а не стая...
Но я не о сборе толпы!
Ты ведь ко мне обернулся с целью увеличить своё непонимание слов Суворова, увеличить хотя бы в своих собственных глазах, чтобы потом, с чистой совестью, как тебе бы казалось, поскольку ты уже не один, обличить слова Великого полководца! Разве не так?
Молчишь?
Вот это-то и отличает вас, людей от зверей, поскольку они – честнее, их объединение носит исключительный характер защиты, а ваш, людской, характер позёрства, характер внушения всем другим, что раз вас много, вас большинство, то всё, чтобы вы не говорили, принималось бы за Истину!
- Да что ты такое говоришь, Оригинал? Да как ты, деревянная Шахматная фигурка, с деревянной головой и деревянными мозгами смеешь такое говорить мне? Мне, Человеку!
Приведи мне хотя бы один пример в подтверждение твоих слов!
- Природа, Командир! В тебе говорит людская природа, ведь вам, людям, всё надо доказывать! На веру вы ничего не воспринимаете, даже слова Иисуса!
Хорошо, вот тебе пример.
В 1903 году, на Втором съезде РСДРП произошёл раскол между делегатами, возглавляемыми Мартовым и делегатами, возглавляемыми Лениным, провёдшим свои идеи большинством голосов.
Несмотря на то, что в дальнейшем, группа возглавляемая Лениным осталась в меньшинстве, Ленин назвал её, малочисленную группу соратников,- Большевиками, а более многочисленную группу Мартова – Меньшевиками...
В этом и состояло ваше человеческое лукавство, ведь вы, люди, тянетесь только к тем, кого большинство, доверяете тому, кто в большинстве и так далее!
- Заморочил ты мне голову, Оригинал! А ведь я тебе только хотел сказать о словах Суворова:
«Между тем, покуда мир европейский и тактика обновляются, я цепенею в постыдном бездействии, и изнемогаю под бременем жизни праздной и бесполезной»,
что мутные они какие-то, мало понятные, вряд ли кто после его смерти повторял их.
- Ты ошибаешься, Командир! Ещё как повторяли, и какие герои, и каждый на свой манер, но основной бессмертный огонёк лучистой энергии, исходящей от слов Великого полководца, горел не в одном внутреннем взоре!
- Приведи пример!
- Опять пример? Достал ты меня, Командир! Ты, как Фома Неверующий!
Хорошо... Вот тебе пример:
«Жить надо так,
чтобы не было мучительно больно
за бесцельно прожитые годы,
чтобы не жёг позор
за подленькое и мелочное прошлое...»!
- Но это же другие слова!
- Другие, но только по форме, а по духу – те же!
- И кто же их сказал?
- Это слова Литературного Героя Павки Корчагина из книги «Как закалялась сталь» Николая Алексеевича Островского!
- Достаточно, Оригинал! Ты опять навёл в моей голове такой беспорядок, что неизвестно, когда разберусь...
Займёмся делом, давно уже пора в поход:
со своего белого поля «g8» отправляйся через чёрное поле «h6» на белое поле «g4», и там меня жди!
- Есть, Командир!
Конь занялся своим снаряжением,
залихватски распевая
так полюбившуюся ему боевую песню:
«Еда ослом цигейковым дымилась.
Артист оттопал буйный трясоплЯс.
Циркачка одой этакой двоилась.
Жал озверевший хлипкий тарантас.
Жасмин пылает хилым самоваром.
Фазан воздушно дЫбится сурком.
Бочонок воет амбразУрным шАром.
Былой чудак алеет двойником.
ЦецЕ трещит, бравируя осОкой.
Арена треснула, батут пустой.
Ангар свинцовый цокает высОко.
Этолог светит фишкою простой.
Едва толкнувший, достаётся палкой.
Фонарь шуршит живИнками вина.
Хозяин шикает железной чалкой.
Халат доводит функцию окна.
Добыли дело ёжиковых чушек.
Цеплял петлёй анисовый чулок.
Баклан шакалил армадОнских вьюшек.
Цветок слюнявил ёршивый вьюнок.
Желудок сузил худощавый плотник.
Жестянщик треснул хлипким ободкОм.
Финтил двустволкой двойственный охотник.
Бездомный дятел дрыхнул тюфяком.
Форель чернела, еле шевелила.
Дымилась чушью филья трескотня.
Ель парадигмы цАнгою чудила.
Дрожала шерстью белая семья.
АмбАл пищал, цыплёнком шАрибАри.
Дрожал вдали фальшивейший сигнал.
Хорьки вовсю желудками шуршали.
Хмырь черепаху жёлтую догнал!»
Белый Конь,
прискакав с белого поля «g8»
через чёрное поле «h6»,
ждал меня на белом поле «g4».
Когда я подошёл к нему,
он уже отдышался
и ровным бело-лошадиным голосом
доложил мне:
- Поле «h6» примечательно тем, что оно, возможно, намазано мёдом.
Сколько не говорят разные учебники Шахматной игры, что на это поле не следует ставить Чёрную Пешку в начале игры, поскольку шахматное время, исчисляемое ходами, особенно дорого в дебюте, но начинающие шахматисты, обязательно, и в самом начале игры ставят на это чёрное поле «h6» свою Чёрную Пешку! Ставят на всякий случай, для безопасности, опасаясь наскоков Белого Коня на королевский фланг Чёрных.
Ставят на это чёрное поле «h6» Чёрную Пешку в начале игры и опытные шахматисты, надеясь, что для них всё сойдёт с рук.
Ставят на это чёрное поле «h6» Чёрную Пешку в начале игры и Мастера, вызывая не только шок у их, более слабых соперников, но и мысли, не сдаться ли сразу после этого хода, чтобы не позорится...
Но ставят на это чёрное поле «h6» Чёрную Пешку в начале игры и Великие шахматисты в конкретных позициях конкретного детально разработанного дебюта, ошеломляя теоретиков и издателей книг по Началам шахматной игры: сколько им, несчастным, теперь придётся вносить исправлений в известные позиции...
- Достаточно!
- Слушаюсь, Командир! Перехожу от намазанного мёдом чёрного поля «h6» туда, куда шла моя дорога, а шла она на белое поле «g4», на котором я сейчас и нахожусь.
Это белое поле несёт опасность, как для Белых, так и для Чёрных.
Когда новичок, играя Белыми дебют Берда...
- Оригинал! Я же приказал тебе, ни слова о дебютах!
- Виноват, Командир! Но здесь, для понимания духа белого поля «g4», просто необходимо упомянуть этот дебют!
- Ладно, валяй, но только в качестве исключения! Уяснил?
- Так точно!
Так вот, когда новичок, играя Белыми дебют Берда начинающийся ходом Белой Пешки на чёрное поле «f4», своим вторым ходом ставит рядом другую Белую Пешку на белое поле «g4», то Чёрный Ферзь, вторым ходом Чёрных устремляется на поле «h4» и объявляет Мат Белому Королю!
И это на втором ходу!
- На втором ходу? Быть не может!
- Может, Командир! Такой Мат в шахматной литературе называется «Дурацким», не путайте его с «Детским Матом», объявляемым Белыми Чёрному Королю на четвёртом ходу...
Но особенно коварно это белое поле «g4» для Чёрной армии.
Когда на этом белом поле, под барабанный стук часов, появляется Белая Пешка при пешечном штурме позиции короткой рокировке Чёрного Короля, то тут-то и выявляются все ужасы того, что Чёрные поспешили выдвинуть свою Чёрную Пешку на чёрное поле «h6»!
Существуют и другие опасности белого поля «g4» для Чёрных.
Так, если Чёрный Слон наивно пойдёт на это поле, связывая Белого Коня, то его связка может оказаться фиктивной!
Сколько чёрных пешек, стоящих на белом поле «f7» погибло, сколько чёрных королей лишилось права рокировки из-за этой фиктивной связки на белом поле «g4»?
Да что там лишится рокировки!
В некоторых позициях, Белые, пренебрегая связкой Белого Коня Чёрным Слоном, стоящим на белом поле «g4», вовсе отдают этому Чёрному Слону на растерзание своего Белого Ферзя, выгоняя Чёрного Короля в центр доски и там ставя ему Мат.
Такой Мат в шахматной литературе называется «Матом Легаля».
Великий французский шахматист Легаль был учителем самого Филидора!
Знаешь, Командир,
я в своих докладах использую
алгебраическую Шахматную Нотацию
исключительно
для обозначения полей Шахматной доски.
Однако, уважая возраст Легаля,
ведь ему, когда он
поставил свой Мат в семь ходов,
было восемьдесят два года,
столько же было Гёте, когда он оканчивал
последнюю Главу поэмы «Фауст»,
так вот,
уважая возраст Легаля, я сделаю исключение,
приведу эту партию целиком!
Белыми играет Легаль,
Чёрными играет Сен-Бри.
Франция, 1783 год:
1. е4 е5
2. Сс4 d6
3. Кf3 Кс6
4. Кс3 Сg4
Вот оно, это коварное для Чёрных
белое поле «g4»!
Видишь, как ничего не подозревая,
на этом поле расположился Чёрный белопольный Слон?
Он, наивно думает что он надёжно связал Белого Коня, стоящего на поле белом поле «f3», закрывающего собой Белого Ферзя,
ещё не проснувшегося на белом поле «d1»;
смотри, что из этого получилось дальше:
5. К:е5! С:d1??
6. С:f7+ Кре7
7. Кd5 Мат Чёрному Королю!
Да, за такой ход Белого Коня,
Белым не жалко отдать и Белого Ферзя!
Вот видишь, Командир, и я от тебя заразился
человечьим бахвальством!
- Спасибо, Оригинал! Я тоже, как видишь, от тебя заразился бело-лошадиной выдержкой и,
слушая твой доклад, не проронил ни единого слова! Можешь отдыхать!
- Издеваешься? Но ты меня всё равно не заговоришь, я помню свой вопрос: «Хозяин шикает железной чалкой» - что это означает?
- Отвечаю: фраза «Хозяин шикает железной чалкой» обозначает поля Шахматной доски: чёрное поле «h6» и белое поле «g4».
Конь застыл в недоумении.
Пока он переваривал сказанное мной,
мне припомнился
ещё никем не созданный фильм
о Жизни,
о Любви,
о Вечном Огне в память
о Великой Отечественной войне:
«Мы верили Шекспиру: жизнь - игра.
Но ведь не он, его ЛГ – лукавил;
Любовь игрой представили вчера...
Любовь, как жизнь - единственна! Без правил.
В любви нет правил, точно на войне,
Любовь – одна, с Небес на нас, извне!
Собою дзот закрыть, возможно - раз.
Жизнь – не игра! Герои не воскреснут.
От Вечного Огня нам память жжёт...»
А за этими кадрами
ещё не снятого фильма,
я припоминал
ещё не сказанные слова
диктора за кадром:
«В наше время распространена
клевета на Шекспира,
что он сказал: «Жизнь - игра».
Шекспир таких слов не говорил,
эти слова произнёс его Литературный Герой,
с мнением которого
автор вправе не соглашаться.
Если бы жизнь была игрой,
то
в Великую Отечественную войну,
герои,
закрывавшие своей грудью
амбразуры фашистских дзотов,
не погибали бы,
а благополучно вставали
и кланялись зрителям.
Опасное заблуждение, что жизнь – игра,
может привести и к игре в Любовь,
а ведь Любовь, как и Жизнь
каждому Человеку
выпадает всего лишь однажды,
об этом знала Ассоль...»
Сквозь ВРЕМЕНИ шумЫ,
сквозь зависть и интриги,
слова Суворова доносятся до нас
на частоте биенья сердца полководца,
где в каждом стуке дробью барабана боевого
звучит мелодия одна:
забыв свои обиды,
любить Россию,
всю жизнь России посвятить
и укреплять Величие России!
Глупцам - для осужденья,
для размышленья – мудрецам,
пусть вырванные из контекста,
в главе 15-й
звучат конкретные слова Суворова потомкам:
«Между тем, покуда мир европейский и тактика обновляются, я цепенею в постыдном бездействии, и изнемогаю под бременем жизни праздной и бесполезной»
Продолжение следует
© Copyright: Сергей Владимирович Евдокимов, 2018
Свидетельство о публикации №118040803094