Философский Детектив
по мотивам моей Поэмы
«Суворова слова - потомкам»
Глава 13
Генералиссимус Суворов сказал живописцу Шмидту такие слова:
«Лучше голова долой,
нежели утратить свою честь.
Смертями пятьюстами
научился смерти не бояться».
Услышав эти слова Суворова,
я про себя подумал,
что я тоже мог бы
сказать подобную умность пословицей,
например,
береги рубашку снову, а честь смолоду,
а потом ляпнуть, что я не испортив
ни одной из тысячи носимых рубашек, научился беречь свою честь!
Белый Конь гневно посмотрел на меня:
- Командир, если бы ты был вражеским Королём, с каким бы удовольствием я бы сейчас влепил тебе Мат за твои поганые слова!
- Ты не подумай, Оригинал, я Александра Васильевича очень даже уважаю!
Но «пятьсот смертей»? Не многовато ли для одного Человека?
- Вот и ты тоже, перед тем как говорить, сначала думай!
А знаешь ли ты, что таких хилых детей, каким был рождён Суворов, Спартанцы умерщвляли, сбрасывая их со скалы в пропасть, говоря при этом с наглым цинизмом, что это - человеческий мусор из которого воина не слепишь?
- Слышал об этом что-то...
- Что же вы за порода такая, люди? Ведь Спартанцы не только были жестоки даже к своим детям, но и глупы, ведь возможно, что в пропасть они сбросили и своего Суворова?
- Ну и что?
- А вот и не было у них непобедимых полководцев, поэтому и сейчас Спарты нет...
Суворов был не просто хилым ребёнком, а настолько болезненным, об этом есть сотни с ужасающими подробностями свидетельств, что родители думали, что он не доживёт и до трёх лет.
А мальчик не только дожил, но и радовался жизни, не унывал и был весёлым!
Когда его сворачивало судорогой и его телу, отключившемуся от жизни, пребывающему на том свете, врачи делали кровопускание, то под утро Александр, как ни в чём небывало, слезал с кровати, босой выскакивал в сад, трепал свою любимую собаку и смеялся, что остался жив!
Не проходило ни одной недели, чтобы врачи не наблюдали смертельного отключения мальчика по той или другой болячке его истощённого тела.
Когда, уже не в первую сотню раз, врачи пускали в тазик, последние остатки его крови, думая, что ребёнок отмучился, утром он опять вскакивал с постели и радостно смеялся!
Когда мальчику, чтобы восстановить кровь приносили всякие деликатесы, то он их тайно скармливал собаке, а потом просил себе добавки – щей и каши, поскольку от одного служилого узнал, что это – рацион солдат: «Щи да каша, пища наша!»
Узнав, что солдаты в походах спят на твёрдой земле, даже на камнях, Суворов тайно носил себе эти камни в постель под матрас; когда няня уходила, он скидывал матрас и спал на голых камнях...
Но жестокие приступы разных болезней преследовали ребёнка, и к десяти годам он не менее трёхсот раз встречался со смертью!
Состояние клинической смерти ходило за Суворовым по пятам, а он, привыкшей к ней, с десяти лет ежедневно и по несколько раз в день сажал её с собой в седло на лошадь и в дождь и в снег скакал во весь опор!
За два года Александр Васильевич себя закалил так, что в двенадцать лет в 1742 году подал Челобитную о зачислении на службу в лейб-гвардии Семёновский полк, где в солдатских званиях он прослужил, до первого офицерского чина почти семь лет...
А дальше военные походы и тяжёлые смертельные ранения...
- Ну, тогда другое дело, убедил, тогда очень даже и может быть «пятьсот смертей»...
И всё-таки вызывают подозрения в искренности Суворова его слова:
«Лучше голова долой,
нежели утратить свою честь»;
на мой взгляд, если выбор между жизнью и смертью, выбора нет, если хочешь жить!
Так ведь?
- Ну, ты и скотина!
Извини, Командир, сорвалось...
Впрочем, чему я удивляюсь, ведь вы, современные люди, почти все такие; уходят в небытиё Советские люди, ненавидевшие стиляг и спекулянтов, карьеризм и подлость, любившие петь патриотические песни: «Родина или смерть!»...
Вот у этих людей был выбор всегда, выбор между жизнью и смертью, и они выбирали смерть за Родину, нежели позорную бесчестную жизнь!
Вот им слова Суворова:
«Лучше голова долой,
нежели утратить свою честь.
Смертями пятьюстами
научился смерти не бояться» близки и понятны...
- Всё, Оригинал! Распустил я твой язык! Базар окончен!
Слушай мою команду: со своего белого поля «f5» через чёрное поле «е3» отправляешься на белое поле «d5»!
- Слушаюсь, Командир!
Конь подтянул свои удила,
проверил подковы на копытах
и отправился в путь,
затянув своим мощным бело-лошадиным басом
любимую походную песню:
«Еда ослом цигейковым дымилась.
Артист оттопал буйный трясоплЯс.
Циркачка одой этакой двоилась.
Жал озверевший хлипкий тарантас.
Жасмин пылает хилым самоваром.
Фазан воздушно дЫбится сурком.
Бочонок воет амбразУрным шАром.
Былой чудак алеет двойником.
ЦецЕ трещит, бравируя осОкой.
Арена треснула, батут пустой.
Ангар свинцовый цокает высОко.
Этолог светит фишкою простой.
Едва толкнувший, достаётся палкой.
Фонарь шуршит живИнками вина.
Хозяин шикает железной чалкой.
Халат доводит функцию окна.
Добыли дело ёжиковых чушек.
Цеплял петлёй анисовый чулок.
Баклан шакалил армадОнских вьюшек.
Цветок слюнявил ёршивый вьюнок.
Желудок сузил худощавый плотник.
Жестянщик треснул хлипким ободкОм.
Финтил двустволкой двойственный охотник.
Бездомный дятел дрыхнул тюфяком.
Форель чернела, еле шевелила.
Дымилась чушью филья трескотня.
Ель парадигмы цАнгою чудила.
Дрожала шерстью белая семья.
АмбАл пищал, цыплёнком шАрибАри.
Дрожал вдали фальшивейший сигнал.
Хорьки вовсю желудками шуршали.
Хмырь черепаху жёлтую догнал!»
Конь ждал меня на поле «d5».
Когда я подошёл,
он, не теряя времени,
стал мне докладывать:
- Чёрное поле «е3» лежит на чёрной диагонали «с1-h6», по которой Белые могут испортить причёску королевского фланга Чёрным, если они вздумают развить своего Коня на поле «h6» без предварительного фианкеттирования своего Слона на поле «g7».
Кроме этого, если Белые своим первым ходом ставят Белую Пешку на поле «е3», то получится дебют Ван Круйса...
- Стоп! Давай договоримся, ты докладываешь мне о пройденных полях, а не о дебютах! Понял?
- Так точно, Командир! Понял!
- Тогда давай о белом поле «d5»!
- Слушаюсь! Белое поле «d5» - центральное поле, поэтому за овладение этим полем происходят и затяжные стратегические манёвры, и кратковременные тактические операции, как со стороны Чёрных, так и со стороны Белых, для каждой армии это поле - лакомый кусочек доски!
Белые могут напасть...
- Всё, Оригинал, хватит!
- Как скажешь, Командир, хватит, так хватит!
Но только...
- Понимаю! Ты ведь не успокоишься, пока до последней строчки не разберёшь всю песню...
- Так точно!
- Тогда слушай, фраза: «Едва толкнувший, достаётся палкой» обозначает поля Шахматной доски: чёрное поле «е3» и белое поле «d5».
Понятно?
Конь в недоумении замер.
Пока он переваривал сказанное мной,
мне припомнился
ещё никем не созданный фильм,
где кадры о военном блокадном Ленинграде
мелькали с современными кадрами:
«В войну, стреляли «спекулЯнов»,
В тюрьме сидели, в мИрны дни;
В стране Советской – без обманов...
Перепродал? Себя вини!
Чтоб спекулянты место знали,
За честный мир - Рейхстаг мы брали!
Теперь, для спекулянтов ставки,
Вблизи у ВЕЧНОГО ОГНЯ?!
Что происходит, люди, с нами?»,
Где за кадрами фильма я услышал
ещё никем не озвученный голос диктора:
«В войну в блокадном Ленинграде,
в борьбе со спекулянтами,
спекулянтов
расстреливали
без суда на месте задержания.
В мирное Советское время,
в борьбе со спекулянтами,
спекулянтов
судили,
и спекулянты сидели в тюрьме.
В наше время в России,
в борьбе со спекулянтами,
спекулянтам
ЦБ РФ повышает ставки...»
Сквозь ВРЕМЕНИ шумЫ,
сквозь зависть и интриги,
слова Суворова доносятся до нас
на частоте биенья сердца полководца,
где в каждом стуке дробью барабана боевого
звучит мелодия одна:
забыв свои обиды,
любить Россию,
всю жизнь России посвятить
и укреплять Величие России!
Глупцам - для осужденья,
для размышленья – мудрецам,
пусть вырванные из контекста,
в главе 13-й
звучат конкретные слова Суворова потомкам:
«Лучше голова долой,
нежели утратить свою честь.
Смертями пятьюстами
научился смерти не бояться»
Продолжение следует
© Copyright: Сергей Владимирович Евдокимов, 2018
Свидетельство о публикации №118040802985