(Dmitry Provotorov photo)
Сценарий короткометражки.
Война и после войны, примерно 1948 год. Общее настроение – разруха, нищета и некое приподнятое настроение. Сцены в Москве, в коммуналке, за городом (опушка, на проселочной дороге и в партизанском отряде).
СЦЕНА 1
Идут трамваи, звенят на поворотах.
Идет старик с бородой и палкой.
Окна пыльные. Центр города.
Мальчик (10) спит в комнате, в своей кровати. Видит конец сна. Одеяло сползло. На нем – черные трусы и белая майка.
– Жди, – говорит ему женский голос во сне.
– Чего ждать, мам?! Чего?! – возмущается он, и просыпается.
Мальчик выходит в длинный коридор коммунальной квартиры: там, вдалеке, под одиноко горящей тусклой лампочкой стоит велик.
Мальчик прислушивается, потом проходит несколько шагов, открывает первую дверь и оказывается внутри повествования (мальчик представляет рассказ – и мы видим то, что он представляет).
СЦЕНА 2
На опушке леса.
– Стреляй! – командует партизан неуверенному партизану-подростку, которого заставили навести винтовку на немцев.
Немцы грязные, в мокрой одежде. Идет дождь.
– Я не могу, – говорит подросток и опускает винтовку.
СЦЕНА 3
В блиндаже за столом сидит виноватый подросток. Рядом стоит недовольный майор (40), командир партизанского отряда.
– Ты хочешь есть. Ты хочешь свободы. Это нормально. Но мы оказались здесь, под землей, а там – враги. Мы не хотели, – они пришли к нам. Ты должен убивать.
СЦЕНА 4
Немцы наступают. Они берут в плен подростка.
СЦЕНА 5
На опушке леса.
– Blaffen! – командует немецкий офицер неуверенному партизану-подростку, которого заставили навести винтовку на партизан.
– Стреляй! – переводит подростку фразу немецкий солдат, на плохом русском.
Партизаны стоят грязные, в мокрой одежде, с разбитыми лицами в кровь. Идет дождь.
– Я не могу, – говорит подросток и опускает винтовку.
– Blaffen! – орет офицер.
– Стреляй! – переводит немецкий солдат подростку.
Раздается выстрел.
СЦЕНА 6
Подросток идет дальше по коридору коммуналки. Заглядывает в следующую дверь и оказывается опять внутри повествования (мальчик представляет рассказ – и мы видим то, что он представляет).
СЦЕНА 7
Коммуналка. На общей кухне.
– Ты был там! – говорит баба подростку. Расстроенные и злые женщины обступили его.
– Да не был я! Не был! – подросток отступает, закрывает лицо рукавом, чтобы не били.
– Как же ты не был, если тебя три дня искали?! – возмущается баба. – Весь отряд перебили, а тебя – нет?!
– Я сбежал! – кричит испуганный подросток. – Как мне доказать то, чего не было?!
СЦЕНА 8
Подросток выбегает в коридор, видит велик, хаотично оглядывается, открывает ближайшую дверь, забегает туда.
СЦЕНА 9
Чья-то комната. Подросток стоит у стены, дышит испуганно, пытается успокоиться.
СЦЕНА 10
– Мама, давай уедем! – подросток кричит это во сне и просыпается на своей кровати. Одеяло сползло. На нем – черные трусы и белая майка.
СЦЕНА 11
Коммуналка. На общей кухне.
Подросток стоит у стены, дышит испуганно, пытается успокоиться. Смотрит на обступивших его женщин.
– Я не спецально! Я не спецально! – сползает он по стене, закрывает голову руками и начинает плакать.
– Ты был там! – говорит злая баба подростку.
Расстроенные и злые женщины склоняются над ним.
– Скажите это его матери! – говорит еще одна недовольная баба.
– Расступитесь! – командует еще одна женщина, расталкивая локтями баб.
Эта баба русская, но одета в немецкую форму. Она проходит, присаживается рядом с плачущим подростком, гладит его по голове.
– Мама… – всхлипывает подросток и смотрит на нее.
– Он просто хотел уехать, – говорит женщина и улыбается.
– Да… – тянут слово довольные бабы и улыбаются.
Мальчик садится на тот самый велик, который стоит теперь на общей кухне.
– Расступитесь! – командует женщина, одетая в немецкую форму.
Бабы расходятся.
Мальчик отталкивается, начинает крутить педали, и выезжает на грунтовую дорогу. Бабы стоят на улице, машут ему вслед.
За мальчиком бежит черный пес.
– Blaffen! – командует немецкий офицер пленному советскому офицеру, которого заставили навести винтовку на уезжающего подростка.
– Стреляй! – переводит немецкий солдат советскому офицеру.
Советский офицер стискивает зубы, поворачивает винтовку на немецкого офицера и стреляет. Немецкий офицер падает. Идет дождь.
– Я сбежал! – кричит подросток, уезжающий на велосипеде.
Маршируют солдаты в черных трусах и белых майках.
– Я не знаю как мне доказать то, чего не было. Мама, давай уедем! – говорит майор, командир партизанского отряда, сидя на могиле, у памятника своей матери.
СЦЕНА 12
Комната в коммуналке.
– Передоз, – говорит твердо врач, подняв веки молодого человека (20), светя в глаз фонариком. – Срочно носилки!
– Расступитесь! – командуют санитары столпившимся в коридоре бабам в белых блузках и черных юбках.
Санитары выносят молодого человека на носилках.
– Что такое «Blaffen»? – спрашивает немецкий солдат-переводчик у санитара, едя с ним в машине около носилок с подростком.
– «Ты хочешь есть. Ты хочешь свободы. Это нормально», – объясняет переводчику врач, обернувшись с переднего сиденья.
– Ну, что тут нового? – спрашивает старик с бородой и палкой, проходя мимо толпы, стоящей на проселочной дороге.
– Где ты был?! Мы искали тебя три дня! – какой-то мужчина присел, обхватил голову черного мокрого пса, теребит его, обнимает, становясь в грязь коленями.
Пошел дождь.
Женщины кидают грязью в проходящих мимо фашистов, плюются в них. Пленных немцев ведут автоматчики. Одна женщина зачерпнула земли, но другая не дает ей кинуть в немцев, – схватила ее за руку.
– Жди, – говорит она сквозь зубы той, что с грязью.
На обочине женщина сняла с головы платок, плачет над убитым ребенком.
– Скажи это его матери! – говорит недовольная баба той, что схватила ее за руку.
Баба бежит рядом с подростком, едущем на велике.
– Ты был там! – говорит она ему.
СЦЕНА 13
В длинном коридоре коммунальной квартиры под одиноко горящей тусклой лампочкой стоит велик. Камера приближается к нему.
«Чего ждать, мам?! Чего?!» – раздается закадровый голос.
По мотивам сна 07.04.18