Час назад ее бросил муж. Целый час Люба сидит в одной позе на диване, тупо уставившись в пол перед собой. А куда бежать? Что делать? Для кого? Смысл исчез из ее жизни.
Позавчера праздновали серебряную свадьбу, гости поздравляли, желали счастья, кричали «Горько!», и она была счастлива, как девчонка! В восемнадцать лет она полюбила своего Алешеньку и всегда была довольна жизнью.
А теперь не представляла, как она будет жить без него!
Детей им Бог не дал, и всю свою заботу она направляла на любимого мужа. Каждый вечер торопилась с работы, чтоб забежать в магазин и порадовать его чем-то вкусненьким.
В поселке Люба и Алексей считались красивой парой.
На торжестве были под стать друг другу, оба выше среднего роста, располневшие со временем. Алеша в новом сером костюме, с волнами седеющих волос, на ней сшитое на заказ кремовое платье, красивая прическа.
Друзья любили бывать в их хлебосольном уютном доме. На праздничный стол она ставила вкусные салаты, пышные пироги, аппетитные хрустящие помидорчики и огурчики. И все было сделано и выращено ее руками. Это получалось у нее играючи, быстро, ловко, с улыбкой. На праздновании юбилея поздравляющие говорили:
-- Самая счастливая пара в нашем поселке!
Вот тебе и счастье!? Стыдно-то как! Все вокруг знали, что он гулял!? Слепая от счастья была и ничего не замечала, любила и доверяла. Но никто словом ей не обмолвился – ни подруги, ни сослуживцы, ни родные! Предатели и вруны! Наблюдали со стороны, что же дальше между ними будет! На свадьбе настоящий спектакль устроили, каждый тост – вранье! А Алеша, опора жизни, ее счастье - главный врун и предатель!? Притворялся влюблённым и выставил ее на всеобщее посмешище! Она-то была по-настоящему счастлива! Люба, вдохнув, потерла рукой затекшую шею. В прихожей стукнула дверь. На миг показалось, что ничего не произошло, и пришел Алеша. Легко вскочила - наверное, одумался и вернулся!
Но встретилась глазами с главной сплетницей поселка, тетей Дашей:
-- Дай мне соли, пожалуйста.
А сама глазами все обшаривает вокруг – интересно ей, как же Любовь Павловна теперь себя чувствует! Люба развела руками:
-- У самой кончилась. Вот в магазин собралась.
Только бы скорее она ушла! Пришлось проводить до калитки и закрыть за ней ворота на засов. Прислонилась спиной к высокому добротному забору. Вот началось! Теперь главной новостью будет их развод. Все будут глядеть на нее как на прокаженную.
Так же, как на Сидорову Анну, которая уже лет 10 как разведена, а до сих пор называют ее «Анна - брошенка». Она пробормотала:
-- Нет, это все не со мной! Или во сне? Алеша, да как угораздило тебя такую подлость мне сделать, так меня подвести? Ведь в сорок три года начинать поздно, а доживать не с кем.
Скользя спиной по забору, опустилась на землю – кружится голова, свет белый меркнет в глазах! А трава мягкая шелковистая, земля нагрелась за день, горячая. Солнышко на покой собралось, да и ей надо спать лечь – утро вечера мудренее.
Зашла в спальню, расстелила огромную постель и упала перед ней на колени. Слезы хлынули рекой – сколько счастливых ночей знала эта кровать! А теперь она одна, одна, одна! Ревела в голос, пока не заснула - все равно некому было слушать.
Так и очнулась утром, на ковре подле кровати. Встала, как была в ночной рубашке, вышла, не умываясь, на крыльцо и уселась на ступеньки. И что делать дальше? Как жить?
Хорошо, что в отпуске - не нужно идти под любопытными взглядами на работу. Опять запричитала:
-- Ох, Алеша, Алеша! Не будет тебе счастья – так мне плохо! Седина в бороду – бес в ребро!
Надо идти в дом, привести себя в порядок. При мысли о еде затошнило и стало противно. А заняться- то чем? Пищу готовить не нужно - кормить некого, в доме чисто – сорить некому. Вышла в огород, везде порядок, только два дня назад грядки прополола, и все растения подвязаны, дорожки ухожены.
Живи и радуйся, да радости нет.
Вспомнила: года два назад начала вышивать полотенце. Теперь время есть. Вышла во двор, села с рукоделием под кружевную тень от яблони и подумала: так до смерти и будет сидеть, здесь на скамеечке, которую для нее Алеша делал. Но слез уже не было.
Прошел месяц. Все это время Люба не выходила за ворота на улицу, никого видеть не хотела. В голове твердо созрело решение: жить не хочется и незачем. Покончить жизнь кровавым самоубийством не решалась - грех великий! Да и противно было даже подумать, как будет обсуждаться это событие.
Она просто ничего не ела, сначала не хотела, а потом уже решила: проживет, сколько Бог даст! Постепенно чувство голода притупилось и стихло - пила только воду.
Машинально выполняла работу по дому и лежала, загорала, как городская. Неимоверная слабость и безразличие абсолютно ко всему на свете царили в ее душе. Сильно похудела. Когда-то это была ее мечта, а сейчас ничуть не радовало. Ей нравилось полузабытье и покой, в котором она пребывала. Ни капли волнения о прошлом, настоящем и будущем.
Соседки и подруги пытались навестить, стучались в ворота, всегда закрытые на запор. Люба ни с кем не хотела говорить и отвечала, что занята.
Зато научилась часами созерцать мир вокруг себя во дворе и на огороде. Мир оказался многоликим и интересным, особенно ей нравилось смотреть на растения. Целомудренные божьи создания. Они никого не пожирали, тихо и мирно качались от прикосновения ветерка и подставляли свои листья - ладошки солнышку, поворачивались за ним. Как только оно начинало садиться, закрывались тоже, до первых его утренних лучиков.
Ее распорядок дня был примерно таким же: вечером ложилась спать рано, как исчезал солнечный свет, спокойно спала всю ночь, а на утренней зорьке встречала рассвет. Надевала купальник, подставляя тело солнечному теплу, ложилась прямо в сизую от росы траву и так лежала, греясь на солнце целый день.
Силы покидали ее постепенно, а с ними уходили плохие, тревожные мысли. Люба забыла о муже, его измене, и не было острой боли от непоправимой потери. Уже не волновало отношение к ней подруг и односельчан, и было все равно, что они про нее думают и говорят.
Она закрывала глаза и лежала, подставив лицо солнечному свету, прячась в самый солнцепек под кружевной полог деревьев. Растения были с ней целыми днями, они не мешали, не лезли в душу, не приставали с глупыми разговорами. Они просто сосуществовали рядом, не внося никакого беспокойства.
Кончается отпуск, месяц пролетел, а она еще живет и двигается. Наверное, солнышко дает силы. Живут же ромашки, клены, огурцы и сорняки. Особенно сорняки! Люба удивлялась их жизненной силе, стойкости, возможности производить потомство и приспосабливаться к изменяющимся условиям. Даже на ухоженном участке с завидным постоянством поднимали голову новые и новые отряды молодых сорняков.
Сегодня утром, поднявшись на зорьке, умылась, и по росистой траве побрела в огород.
Но захотелось опуститься на землю и просто лежать. Так и поступила, бросила тяпку и легла на траву. Голова кружиться перестала, в душу пришел безмятежный покой.
Ее тело, непривычно худенькое и темно-золотистое от загара, отдыхало.
Солнце вставало, роса на траве высохла, и Люба почувствовала тепло лучиков, ласкающих кожу. Казалось, силы вливались через кожу, копились в мышцах, и она опять могла жить. Полежав, поднялась, взяла тяпку и пошла на огород.
Надо же какие огромные резервы у организма: в течение длительного срока, она живет и еще занимается посильным трудом. Правда, эту работу выполняет сейчас просто так, без надобности, скорее по привычке. Но движение нравится, в движении солнце греет - омывает все ее загорелое тело.
Сколько же она потеряла за это время килограммов, десять, двадцать, или больше?
Вдруг почувствовала свою легкость, почти невесомость. Интересно, но сегодня ей все нравится: и легкое тело, и ласка солнечного тепла. С чего бы это?
Наконец-то нет чувства безысходности и потерянности, которое преследовало последний месяц. Как будто не было предательства ее любимого Алеши, без которого она не может жить. А кто сказал, что без него она не может жить? Живет же и наслаждается солнышком и красотою мира.
Люба остановилась, оглядываясь вокруг, как будто впервые увидела зеленую рощу за огородом, голубую речку вдалеке и бездонное синее небо над головой. И какова зависимость этого прекрасного мира, который принадлежит только ей, от глупого поведения какого-то мужика? Ну потянуло его на сладенькое, к молодухе. Наверное, думает, что рядом с ней моложе будет? А того не может понять, что на ее фоне он еще старше выглядит. Она представила Алешу, солидного, плотного, седеющего мужчину, рядом с тоненькой Аленой, к которой он ушел, и удивилась – первый раз эта мысль не обожгла острой болью сердце. Ушел и ушел. Ей все равно.
Дополола последний рядок, вошла в прохладный дом и с удовольствием огляделась. Это ее мир! Он не зависит от капризов какого-то другого человека. Подошла к зеркалу - стройная, симпатичная женщина. С лишними килограммами ушли мешки под глазами, отечность. Волосы отросли, глаза открылись и заблестели. Кожа на лице и теле молодая и прозрачно сияющая. А фигура ни одной лишней жиринки, ни одной складочки, как точеная.
Люба не верила своим глазам. И чем дольше она смотрела в зеркало, тем больше ей нравилось свое отражение. Жить на свете так прекрасно, а тем более красивой и легкой. Хотелось ходить, даже бежать, почувствовав в себе огромный заряд энергии и переполняющую ее радость! А есть абсолютно не хочется, тело полно сил и счастья.
Разве что молодой пупырчатый огурчик с грядки?
Удивительный переломный день - день преображения, внутреннего и внешнего! Душа наполнилась миром, блаженством и чувством единения с окружающей природой, когда каждый кустик и цветок кажутся до боли знакомым, родным и близким!
Самый главный сюрприз она получила вечером! На закате, попрощавшись с заходящим солнышком, прилегла спать, хотя была полна сил и энергии. Радость жизни ни на секунду не покидала душу.
Но с телом было что-то не так. Ощущения, которые наполняли его, были абсолютно незнакомы. Люба вдруг почувствовала четкий толчок в животе, еще и еще раз! Она немного испугалась и затихла в недоумении, прислушиваясь к своему организму.
Движение повторилось, а в голове возникла восхитительная мысль: у нее будет ребенок?
Ведь она перед празднованием серебряного юбилея предполагала беременность. Были все признаки. Но ничего не сказала Алеше, чтобы не разочаровать его, в случае, если ее прогноз не подтвердится. Когда на следующий день он ушел, не имело смысла говорить об этом и дополнительно унижаться перед ним. Потом решила покинуть этот мир: ее ничего не интересовало. Но мудрая природа, чтобы спасти новую, невинную жизнь открыла новые резервы. Люба погладила маленькое существо в своем теле. Оно благодарно успокоилось и затихло. Завтра же к врачу! Вот он смысл ее жизни, вот она радость и счастье!
Утром Люба набросила нарядный сарафан, подчеркнув талию красивым пояском, и, довольная своим видом, вышла на улицу. Она шла по поселку, стройная, помолодевшая, пружинистой легкой походкой, со счастливой улыбкой и сияющими глазами.
Любопытные односельчане провожали ее взглядами и строили сотни предположений, отчего вдруг затворница такая счастливая? Но ее не интересовало их мнение и любопытство.
Уже через полчаса она вышла из больнички в полной уверенности, что у нее есть долгожданная доченька, которая толкает обеими маленькими ножками свою непутевую, но такую счастливую маму. А еще через час все жители поселка знали, что сорокатрехлетняя Любовь Павловна будет скоро мамой, и гадали, что будет теперь делать Алексей Васильевич: останется у Алены или вернется к Любови Павловне?
Единственный человек, которого не волновал этот вопрос, была Люба.
Целыми днями она мысленно и вслух общалась со своей крошечной, неродившейся доченькой. Пела ей песни, рассказывала сказки на ночь, советовалась, как лучше устроить их дом. Мир вокруг расцвел новыми красками, все в жизни имело смысл и каждый новый день - повод для радости.
Когда в положенный срок появилась долгожданная доченька, Люба была безмерно счастлива. Развернула крошечное тельце и внимательно осмотрела ребенка. Девочка родилась среднего веса, не большой, не маленькой. Ручки, ножки, пальчики и все остальное в норме, взгляд осмысленный, реагирует на внешние раздражители нормально. Врачи при осмотре тоже не выявили отклонений.
Выписали ее на пятый день. Поздравить с цветами и шампанским собрались у роддома подруги и коллеги. Причем женщины сразу неприязненно отметили между собой, как прекрасно выглядит их ровесница, ставшая первый раз мамой, когда они уже обзавелись внуками.
Ее отвезли домой, одарили новорожденную подарками, предложили помощь, от которой Люба отказалась, обидев всех. Ей никто не был нужен, кроме маленькой Аленушки.
Однажды вечером в дверь постучал Алеша. Люба спокойно приняла цветы и слушала, как он, опустив глаза, пытался что-то объяснить, сбиваясь и начиная снова. Она смотрела на этого пожилого, тучного мужика и пыталась представить, что это ее любимый человек.
Но Аленушке нужен отец. Когда Алексей виновато спросил, можно ли ему вернуться, она ответила утвердительно. И почти простила, когда, он, взяв доченьку на руки, убаюкивал ее, напевая колыбельную.
Ноябрь 2012 года.