Видел я однажды в парке бременских музыкантов. Ходили они своей дружной компанией, веселились.
В тот день возник у них на пути золотой кабачок, не знавший еще, как с ними себя вести, и имевший единственный якорь на Диане Б., назовем ее.
Тогда золотой кабачок, что естественно, начал говорить только с ней, как из-за возможности Диану Б. обидеть тем, что внимание не только ей уделяет (ведь из всей компании она – самая важная), так и из-за невозможности с остальными веселыми музыкантами говорить (ведь он – кабачок, а ребята - дружный слаженный коллектив). Тучей тогда навис над компанией золотой кабачок.
Идут они, значит, все вместе, в парк голубей кормить. И герой наш, чтобы без него люди сильно не веселились, на заднем плане мигает, блестит, знаки подает. Диану Б. всё за рукав дергает, на музыкантов не хочет даже смотреть. И видом показывает, мол, "Диана Б, ты со мной-то поразговаривай", против воли принуждая её тем самым делать выбор между разговором с кабачком и давними друзьями. Понимает тогда Диана, что такое на неё навязали и обижается на кабачка, потому что обременять её таким выбором он не имел никакого права.
Видел я в парке в тот день, как музыканты смеялись. Туча тогда рассеялась, и под солнцем новым танцевали ребята и пели, пока ломали кабачка голубям на крошки. Огнем горела его кабачковая голова, пока рвали её на части, пока катали её по земле и давили ногами. Пели и танцевали ребята, пока тот кричал, мол, «вы на самом деле просто меня терпели!». Очень рады были ребята, что кабачок получал по заслугам и, счастливые, водили хоровод.
С тех пор больше не было с ними никаких кабачков. Не ковылял никто больше позади них, не блестел молча и не тянулся грузом на шее.