Есть Алабаи кавказские, есть среднеазиатские и есть еще башкирские. Это очень древняя порода собак – хороших сторожей, помощников пастухов и охотников на крупного зверя. А о преданности Алабая сложена сказка башкирским народом.
У соседей моей бабушки жил Алабай. Он был похож на волка. Шерсть имела серый цвет с легкой желтизной. Пес был большой, лохматый, с добрым, умным взглядом светло-янтарных глаз и дружелюбным нравом.
Соседка ворчала на мужа Ахмадуллу:
- Вот взял у пастухов-башкир щенка Алабая, принес домой, а он много ест.
Бабушка моя жалела его, подкармливала. Я ему собирала кости с обеда и ужина. Благодарный пес охранял и наш двор. Он обожал моего дядю Карима. Играл с ним. Вставал на задние лапы, подпрыгивал, чтобы достать кусочек сырого мяса, дразнивший запахом ему ноздри. А дядя рослый, высоко поднимал лакомый кусочек над ним. Алабай проглотив мясо, просил еще. «Служил», вилял хвостом, кусал понарошку за ноги, ложился на спину, открывая светлый живот. Всячески выказывал дяде Кариму свою радость. Ахмадулла абый даже ревновал Алабая к моему дяде. А Карим абый любил животных, и они к нему привязывались.
Я тоже дружила с Алабаем. Он клал свою большую голову ко мне на колени и сидел так, искоса поглядывая на меня. А я гладила рукой его по мохнатой, густой шерсти, почесывала за ушами. Алабай от удовольствия жмурился. Я обнимала его за шею, прижималась к его голове и теплому телу. Мне нравился его запах псины. Мы понимали друг друга без слов, ощущая нежность и доверие. Алабай взрослел, и я взрослела. Став студенткой, потрудившись летом в стройотряде, приезжала навестить бабушку.
Аул с редким названием Нарбут (кстати есть поэт «серебряного века» Нарбутов) расположен в небольшой долине Агидели (Белой реки) у подножья предгорий Уральских гор. Дома в ауле стоят в одну улицу в направлении от горы «Узун кор» («Длинный склон») к Агидели. Жители загородили улицу забором и поставили ворота, чтобы не заезжали и не разбивали дорогу, не пылили большие, тяжелые грузовики и тракторы, а могли проехать только подводы на лошадях и легковые автомобили. Поэтому улица зеленая, поросла травой-муравой, спокойно пасутся стаи гусей, а дома чистые, стекла окон блестят на солнце. Бабушкин белоснежный дом с голубыми ставнями был пятым с правого крыла улицы. И вот я переполненная радостью встречи с бабушкой спускаюсь с Узун-кор, подхожу к деревенским воротам. Ко мне во всю прыть бежит Алабай. Подбежав трется об ноги, виляет хвостом и вскидывает передние лапы на мои плечи. Перед моим лицом его огромная морда. Он не отпускает меня, пока я не даю ему угощение, припасенное для него заранее. Проглотив хлеб с колбасой, он довольный сопровождает меня до дома.
Когда я уезжала, Алабай провожал меня до вершины Узун-кор, потом лежал, положив свою большую голову на лапы и долго глядел мне вслед, пока я не дойду до поселка Юмагузино, где была автостанция. Таким он и остался в моей памяти.
Прошло много лет. Редко приезжаю я в мой родной аул Нарбут, где я была счастлива любовью моих бабушек. Не к кому… Хотя нет… Ежегодно в ауле проводят праздник «Здравствуйте, односельчане!» Приезжают выходцы из этого некогда оживленного аула, взрослые жители которого составляли колхозную бригаду. Есть еще нарбутовцы, которые помнят мою бабушку, дядю Карима, меня – девочку с двумя косичками… Любой из них примет меня, усадит за самовар, напоит ароматным чаем.
Молодежь уже не селится в ауле Нарбут, строят дома и покупают квартиры в поселке Юмагузино, где есть школы, больница и другие блага цивилизации. Увы, аул Нарбут обречен на исчезновение с карты Башкирии, как и многие другие милые сердцу, но «бесперспективные» деревушки.
А я иду в аул на встречу с односельчанами, друзьями детства с мужем и нашим маленьким сыном. Мы спускаемся с Узун-кор. Нас у ворот поджидает Алабай с такими же светло-янтарными глазами. А наш сын держит в руке пропуск – угощение для пса.
03.04.2017г., г.Москва.