Знаете ли Вы, что у меня умерла мама?
Вот и Вы теперь это знаете, а я этого всё ещё не знаю. Можно ли знать, если нет уверенности? А я не уверена. Потому что всё так странно...
И вообще, что значит «знать»? Раньше я не задумывалась над этим вопросом. Мне казалось, что я, если что-нибудь и знаю, то только потому, что чувствую, что знаю. Когда меня спрашивали «почему я так думаю?», я, веселясь, с апломбом заявляла: «Я так не думаю, а знаю, потому что чувствую». А что же я чувствую сейчас? А сейчас я чувствую, что ничего не знаю, а главное – не знаю умерла ли моя мама. Пытаюсь думать. Не получается. То ли не привыкла думать, то ли думание в этом случае не помогает. Загадка...
А Григ мне сказал, что эта загадка удивительная и разгадывать её не надо. Мне это так понравилось. А ещё он добавил, что загадки для загадывания, а для разгадывания - разгадки. И вообще у меня загадочно-сказочная атмосфера...
Как мне нравится парадоксальное мышление Грига. Сразу становится весело! Вы спрашиваете какой такой Григ? Ну тот самый. Композитор. Наверное... Ну который Эдвард. У него музыка ещё такая загадочная. Тритоновая. Может быть, поэтому он всё знает о неразгадывании загадок...
А может быть, мне это сказал и не Эдвард, но тоже Григ, потому что считается, что Эдвард уже умер. Умер или это так считают, что умер? И кто это считает? И зачем считает? Я бы не считала. Мешает чувствованию. Так вот, может быть, мне это сказал Григ, но не Эдвард, а один из братьев кобольдов из нашей рейнской сказки. Почему наша? Потому что мы её сами придумали. Я и мои ученики. Ну да – у меня же сказочная атмосфера и все что-нибудь придумывают, а потом пишут к этому музыку. Театр у нас всё-таки музыкальный. И все что-нибудь такое творят. Или это что-нибудь творится само. Всё время что-нибудь эдакое творится. Вот и сейчас творится такое, что я не знаю, умерла ли моя мама...
А братья кобольды Грег и Григ похитили дочерей Рейна, и отчаявшийся отец бросился в погоню, чтобы спасти дочек и наказать похитителей. А так как Рейн – это река, то она вышла из своих берегов и полилась вслед похитителям, сметая на ходу все преграды и затапливая всю местность, попавшую под руку разгневанному отцу, который река. Забавно...
Это всё придумали мои детки, когда я задала им вопрос: почему Рейн до его выравнивания и заключения в оковы предписанных берегов, постоянно менял русло и был таким непредсказуемым. Вот и получила в ответ целую сказку. Кажется, мне удаётся задавать занимательные вопросы, если я получаю на них вот такие «сказочные» ответы.
Этому меня научил Джанни Родари: хочешь пробудить фантазию, брось пару бессвязных слов в поток сознания, и в его водах пойдут ассоциативные круги по примеру брошенного в воду камня. Правда, в этот раз я задействовала мыслительный процесс, бросив в поток сознания забавный и очень даже детский вопрос. И закрутилось. И завертелось. Сведённые под один знаменатель эти идейные круги оформились в сказку. Очередную рейнскую...
Но наша сказка должна быть обязательно музыкальной. И омузыкаливание этой сказки тоже привнесло в процесс её рождения новые фантазийные круги, и сказка начала менять своё русло сразу в нескольких направлениях. Этот процесс очень гибкий и непредсказуемый. Как Рейн. Но только как Старый Рейн, которого сохранилось очень мало. А Рейн Новый закован в предсказуемость скучной логики. И течёт он послушно из пункта А в пункт Б. Грустно. Было бы ещё грустнее, если бы не остались завихрения Старого Рейна, который обязательно Отец и у которого дочери. Этот Старый Рейн по-отцовски очень заботливый. Правда, в гневе непредсказуемый, а потому сказочный. Вокруг этого Рейна и без нашей сказки клубятся многочисленные легенды и мифы. А вот вокруг Нового Рейна ничего не клубится. Разве что только туман. И то только по старой памяти. Скучно, когда всё вершится из пункта А в пункт Б по прямой и даже без тумана. Так что туман смягчает эту прямолинейность и предопределённость Нового Рейна.
Так вот, в нашей сказке очень много тумана. А ещё существует Григ, который кобольд. Интересно, почему детки назвали его Григом? Может быть из-за «Пещеры горного короля» вот этого самого Эдварда? В этой Пещере этих самых кобольдов и гномов пруд пруди! А Грег потому Грег, потому что его брат Григ. Как всё не просто, хотя очень и очень даже просто...
Год назад, когда я ещё думала, что моя мама умерла, я никак не могла приступить к написанию рассказа о ней. Тогда она появилась в моём сне и спросила: «Ты отправила?». Почему-то я не спросила её, что я должна была отправить, а просто ответила: «Нет». Тогда она потребовала: «Отправь. Я уже всё написала.» Вот так вот. А Вы говорите по прямой линии из пункта в пукт, да ещё бы в лучшем случае без тумана. Нет. Мне симпатичней Рейн Старый. Он какой-то человечный. Да и дочери у него есть, о которых надо заботится. Моя мама тоже заботится обо мне даже тогда, когда её не стало... А кто есть у Нового Рейна? Дочерей нет уж точно. Наверное, есть только туман. И только иногда. Да и то по старой памяти. В честь Старого Рейна...
Так вот, Рейн-Отец, несмотря на свои разливы, не сумел найти своих дочерей. Кстати, дети-придумщики посчитали, что дочерей тоже двое, как и братьев-кобольдов. Логично. Потому что прямолинейно. И назвали их Лорелея и Лорелей. Созвучно. Как и у кобольдов - заменив в имени только одну букву.
И кто Вы думаете помог найти Рейну Лорелею и Лорелей? Разумеется, музыкант. Разумеется, потому что всё, что творится с моей подачи, совершается во имя искусства. Ну пунктик у меня такой – мир спасёт если не красота, то искусство. Так вот, этот мой маленький и единственный пунктик очень маленький и единственный, поэтому прямую линию провести невозможно. Невозможно вообще ничего провести, потому что проводить некуда. Вот и клубится вокруг этого пунктика что-то такое эдакое. Впрочем, клубится много чего вместе с ново-рейнским редкостным туманом по старой памяти в честь Старого Рейна....
Так вот, Рейну помог музыкант, а то, что это будет Моцарт, да ещё и Моцарт С Луны, это уже придумали дети. Кстати! Когда мне сказали, что у меня умерла бабушка, а я была тогда вот такой же деткой и тоже придумывающей, я мигом поселила бабушку на облака, а потом взглядом её там выискивала. И находила! Так вот, моя Бабушка была С Облаков, а Моцарт в нашей сказке С Луны. Какие параллели! А если бы я не взялась Вам это всё рассказывать, эти параллели были бы обойдены моим вниманием. Так что, наверное, спасибо Вам...
Продолжаю! Моцарт в нашей истории спустился с луны по примеру барона Мюнхгаузена - на верёвке. Ночной Паслён запел песню. В ней он воспел горе Отца-Рейна, потерявшего своих дочерей. Эта песня поднялась до Луны и тогда, впечатлённый музыкой этой песни, с Луны спустился Моцарт. Интересно, как это музыкально замыслила десятилетняя Софи-Мари, сочинившая музыку Песни Ночного Паслёна: партия клавира поднималась с нижнего регистра в верхний, уподобляясь песне паслёна, устремившейся к луне; а партия виолы, начинаясь в верхнем регистре, спускалась вниз, уподобляясь Моцарту, спускающемуся с луны на землю к паслёну и вообще ко всем отчаявшимся жителям этого сказочного мира. Н-да... Красиво...
Любой музыкальный критик раскритиковал бы такой метод написания музыки. Григ бы, который Эдвард и даже не Эдвард, но обязательно не кобольд, раскритиковал бы этот метод тоже. И даже «методом» его бы не назвал. Впрочем, он и не назвал, и раскритиковал. Кажется... И кого я ещё называю Григом? Надо подумать...
А вот мне такое ассоциативно-картинное придумывание музыки очень и очень нравится: неожиданное для нашей реальности, оно очень логично и даже прямолинейно для сказочности детского мышления. Одновременно и наивно, и остроумно. Ну прямо как из пункта А в пункт Б. Только пункты эти сказочные...
Вы заметили, что девочку, сочинившую эту Песню Ночного Паслёна зовут Софи-Мари? Вот Вы и умнички! Заметили! А я не умничка, потому что только сейчас заметила, что мою бабушку тоже звали Софи-Мари. А нашей сказке уже больше одного года. Значит, я уже больше одного года пребываю в неведении этого совпадения. Совпадения ли?...
Так на чём мы с Вами остановились? На Вашем замечательным всё-замечанием? Вот именно! Но всё же рассказывать я вам всё в подробностях не буду. Очень уж там всё закручено, «заклублено». Да ещё моего любимого тумана там тоже «заклублено» много. Но вот о том, как Моцарт С Луны умно поступил, очень хочется рассказать.
Итак, Рейном было затоплено всё! Он везде побывал, а следов как своих дочерей, так и похитивших их кобольдов не обнаружил. Моцарт С Луны решил музыкой заворожить дочек. Завороженные его музыкой, они бы начали подпевать, и, услышав их голоса, Моцарт по слуху мог бы обнаружить их пребывание. Только как ему это осуществить, если местность затоплена, а у него клавир, у которого отсутствуют крылья, с помощью которых он мог бы взмыть над затопленной Рейном местностью? Но тут ему на помощь поспешили совы, которые своим пением разбудили волшебную птицу, которая в свою очередь «волшебствуя» в танце, наделила клавир Моцарта С Луны крыльями. Моцарт окрылённо-клавирно взмыл в воздух, заиграл свою, разумеется, волшебную музыку, завороженные дочери Рейна стали вторить его музыке, и Моцарт обнаружил их «по слуху» в той самой «Пещере горного короля», которую воспел своей музыкой Григ, который точно Эдвард. Правда, вход в Пещеру был завален огромной неподъёмной глыбой. Моцарт С Луны, опробовав различные тональности, находит нужные фреквенции, которые обрушивают эту неподъёмную глыбу, и из Пещеры выходят целые и невридимые Лорелея и Лорелей...
Ну как Вам выпущенная на свободу фантазия деток-конфеток? Какой шикарный ход – смена тональности в поисках фреквенции освобождения! Вот бы и мне найти нужную фреквенцию и освободиться от всех этих мыслей, так мешающих мне чувствовать, что я знаю, что никто не умер. Только переселился. На облака там всякие, лУны или что там есть ещё в этом необъятном мире фантазии, которая действительнее самой реальности....
Впрочем, я уже давно освободилась. Ну хорошо – не давно, а недавно, хотя детки-конфетки подсказали мне это уже год назад. Мне, наверное, было мало подсказки. Возможно, мне очень хотелось услышать слова этого очень непонятного Грига, который, уж точно Некобольд, а вот Эдвард или не Эдвард – не знаю...
Ну и дождалась, и услышала, что атмосфера у меня загадочно-сказочная, а загадки не для разгадывания, для разгадывания только разгадки. Красиво. Не правда ли? Если красота мир не спасает, то меня спасает точно. А Вас что спасает?
Впрочем, Вам, наверное, уже поднадоели эти клубы тумана вокруг моего пунктика...
А хотите прямую линию? Конкретную! Из пункта А в пункт Б? Что-то такое весьма реальное и совсем-совсем не сказочное? И даже очень обыденное? Бытовое?
Готовьтесь! Я подвожу Вас к пуанте рассказа. Правильнее было бы написать «к пуанту рассказа», но почему-то мне хочется подвести Вас именно к пуанте, а не к пуанту. Впрочем, выбирайте сами к чему я Вас подвожу, потому что в любом случае это будет пукт А или Б. Выбирайте и буквы тоже!
Итак:
Пуанта, или Пуант
Утро воскресенья. Я пеку блины для Ролашки. Замечаю, что сахара мало. Вытаскиваю из кипы использованной бумаги первый попавшийся лист. Им оказывается старая рождественская открытка. Переворачиваю её на обратную сторону, чтобы записать на ней слово сахар, с тем, чтобы не забыть его купить, и обнаруживаю написанное рукой моей мамы одно единственное слово:
САХАР
P.S. Фотография Александра Бородыни со спектакля "Vater Rhein, Mozart von Mond und Joghurt von Tulla"