Глава II
На царской службе
Как же много здесь тепла!
Взялись братья за свои дела.
Было вовсе не до скуки,
Познавал Иван науки,
Учился уму-разуму,
Многому да разному.
Максим в области другой
Пополняет багаж свой.
И ему учёба нипочём,
Знаменитым стал врачом.
Даже царь узнал о нём
И пригласил его в свой дом,
Иль, точнее, во дворец,
Туда и прибыл молодец.
А у царя был юный сын,
С Максимом возрастом одним.
Вскоре не заметили и сами,
Как стали юноши друзьями.
Проводили времечко нескучно.
В общем, были неразлучны.
Каждый день соревнования:
То на саблях состязания,
То играют в шахматы всерьёз
Иль решают государственный вопрос.
То стальные стрелы точат
Иль с подружками хохочут.
То стреляют в цель из луков
Иль охотятся от скуки.
С Максимом беда
Как-то скакали быстрее пули,
Догоняли друзья резвую косулю.
За такой угнаться нелегко,
От дома оказались далеко.
Забыли о времени совсем.
Начало смеркаться между тем.
Ночь совсем уж на носу.
Пришлось заночевать в лесу,
Дождаться сына царь не мог,
Стал волноваться, где сынок.
Давно он отбыл со двора,
На поиск, видимо, пора.
Поднял лучников с десяток,
Самых проверенных ребяток.
Искать отправился сыночка.
Проскакали так всю ночку.
Максим проснулся. Чуть светало,
На траве, искрясь, роса, лежала,
Рядом словно замер куст.
Вдруг Максим услышал хруст,
Поднял голову он ввысь
И увидел злую рысь.
Она оттолкнулась от ветки
И на царевича метнулась метко.
Максим мечом ей преградил дорогу,
Помотал на нём немного
И, сказав злодейке: – Брысь!
За кусты отбросил рысь.
В этот миг подъехал царь,
Всемогущий государь.
Видит пред собой: вот-вот
Лекарь сынка его убьёт.
Спит царевич крепким сном,
Рядом Максим с обнажённым мечом,
Занесённым над монаршей головой.
Крикнул царь ему: – Постой!
Хватайте лекаря живей
И в тюрьму бросайте поскорей.
И Максима схватили тотчас,
Немедля выполнив приказ.
Иван спешит на помощь
Тут крест обжигает Ивана опять,
И сразу он мчится брата спасать,
Чтоб скорей очутиться в столице,
Пока непоправимое не совершится.
А там уж созвал советников царь,
Применить какую решал казнь.
Советники ж очень давно
Зуб точили на него.
Было им всегда завидно
И до ужаса обидно,
Что дружил с Максимом царский сын,
Не уделяя должного вниманья им.
Загалдели с радостью они:
– Максиму голову руби!
Младший брат тут прискакал,
В ноги царские упал:
– О великий, о могучий,
Нелегко раздвинуть тучи.
О мудрейший из царей,
Ты справедлив, ты не злодей.
Казнить пленённого несложно,
Но оживить-то невозможно.
Если казнишь невиновного,
Уж не вернёшь его снова.
Если случится такая беда
Ведь не простишь себе никогда,
Как тот султан, что убил сокола,
До смерти не простил себя нисколько.
Почесал затылок царь,
Вопрос задал государь:
– А что случилось с султаном тем?
Своего он сокола убил зачем?
Сказка о султане и соколе
Иван начал свой рассказ:
– Это было не сейчас.
Страной солнечной, далёкой
Владел правитель черноокий.
Однажды, поохотиться решив, султан
С любимым соколом покинул стан.
И вот, как обычно,
Гнался за добычей,
Только сбился он с пути,
Очутившись вдруг в степи.
Не зная, находится где,
От жары изнемогая совсем,
Свалился у скалы султан,
Стал читать священный Коран.
И вдруг видит, что с вершины
Капли капают большие.
Утолить желая жажду,
Султан подставил свою чашу,
Как только стала та полна,
Ко рту поднёс испить до дна.
Но сидящий около
Встрепенулся сокол
И по чаше клювом – стук,
Чаша выпала из рук
И со звоном покатилась,
Жидкость тут же испарилась.
Зло посмотрел на сокола султан,
Но друга наказывать не стал.
Облизнув сухие губы,
Крепко стиснул свои зубы,
Нагнулся взять чашу снова,
Чтоб её наполнить по-любому.
Четыре капли крупные упали
И капать вовсе перестали.
Подносит чашу вновь ко рту,
Опять по чаше сокол – стук.
Вылилась из чаши жидкость вся,
И её поглотила сухая земля.
Больше церемониться не стал,
Открутил соколу башку султан.
Но добыть воду необходимо ему,
Рискуя жизнью, лезет на скалу.
Что же видит пред собой?
Издыхает змей большой.
Открыт страшный рот его,
Торчит жало из него.
Скатилась капля с языка
И испарилась навсегда.
Султан понял: пред ним гад,
С языка стекает яд.
«Так вот чем я чашу наполнял!
А сокол отраву мне выпить не дал».
В горести всплеснул руками,
Залился горькими слезами:
«О сокол, друг мой верный,
Бескорыстный, честный, смелый,
Ты спасал от гибели меня!
И за это я убил тебя!
Заплатил бы я добром любым,
Только бы ты снова стал живым.
Но жизнь вернуть никак нельзя.
Никогда я не прощу себя,
Что сгоряча не совладал с собою».
И до конца дней жил с этой болью.
Продолжение следует