После окончания третьего курса наша развесёлая компания двинула на Пицунду, в спортлагерь МГУ «Солнечный». Мой парень Кирилл - студент биофака, его друзья – физик Глеб и химик Артур, моя лучшая подруга Машка с юридического и я.
С Кириллом мы вместе были уже около года, последний месяц в связи с отъездом его родителей-МИДовцев в Штаты я проживала в квартире Кирилла на Кутузовском, всё у нас было замечательно и осенью мы собирались пожениться.
Июльская смена 1981 года удалась на все сто: жаркое солнце, тёплое море, шашлык с вином Изабелла в местной кафешке, танцы до упаду под «Oh, darling, please believe me, I never do you no harm” и прочие хиты того времени, ночные купания голяком с прятками от пограничных прожекторов. В общем, нормальное студенческое лето. И всё было чудесно до тех пор, пока как-то скучая на пляже физик Глеб не сказал:
- Ребята, а вы когда-нибудь пробовали жареную печень молодого поросёнка?
Ах, нет? Ну, тогда вам крупно не повезло, вы не познали настоящий вкус жизни.
Естественно всем сразу ужасно захотелось этот самый «настоящий вкус жизни» попробовать. Недолго думая, мальчики закупили у местного абхаза поросёнка. Причём не тушку, а живого. Потому что Глеб сказал, что для того чтобы печенка получилась по-настоящему вкусная, надо этого самого поросёнка пять дней кормить грецкими орехами и прочими калорийными вкусностями.
Ребята соорудили поросёнку небольшой загончик позади столовой, а мы с Машкой стали за ним ухаживать и кормить. Я сразу назвала это шустрое пятикилограммовое чудо Фунтиком, потому что его симпатичная ушастая мордочка с розовым пяточком и дружелюбными глазками очень напоминала известного персонажа мультфильма. Он с удовольствием лопал смесь грецких орехов со сметаной и благодарно улыбался. Ещё немного и, казалось, поросёнок запоёт «хорошо бродить по свету с карамелькой за щекой».
Реалистка Маша против имени Фунтик возражала:
- Да какой это Фунтик, типичный Ниф-Ниф, неудачник из соломенного домика. Вот старший Наф-Наф спокойно сидит в своём каменном доме и горя не знает, а этот дурачок веселится, не знает, что его завтра зажарят.
И вот настал день Икс. Фунтика засунули в мешок и отнесли на лесную поляну, место предстоящей казни, точнее пикника, где ребята тотчас развели костёр. Резать поросёнка вызвался Кирилл, он взял заимствованный в столовой разделочный нож и сказал:
- Главное, ударить точно в сердце, чтоб быстро и наверняка.
Быстро и наверняка не получилось. Как только Фунтика вытащили из мешка, бедный поросёнок с оглушительным визгом вырвался из рук и стал носиться по поляне как бешеный. Наверное, понял, что его хотят убить. Но убежать не удалось, Артур с Глебом схватили поросёнка и, с трудом удерживая визжащее тельце, крикнули Кириллу:
- Давай, бей скорей, а то не удержим.
-Да как я в сердце попаду, он дёргается весь, - сказал Кирилл.
- Его сначала обездвижить надо, потом уже ножом, камень возьми, и в пятачок. У них пятачки самые уязвимые, - подсказал Глеб.
Кирилл поднял валявшийся поблизости булыжник и со всей дури ударил вырывающегося Фунтика в розовый нос. Такого душераздирающего вопля я больше не слышала никогда, даже в роддоме, когда три и соответственно семь лет спустя рожала своих детей.
- Да что ты с ним церемонишься, дай ему промеж глаз как следует, и все дела, - посоветовал Артур.
Кирилл последовал совету друга, младенческое тельце Фунтика обмякло, ножки судорожно дёрнулись и поросёнок затих. Ребята положили обездвиженное тело на землю, Кирилл примерился и вонзил острый разделочный нож прямо в сердце. Я стояла словно парализованная, как будто это меня сначала обездвижили, а потом полоснули ножом по сердцу.
Фунтика разделали, Кирилл как знаток биологии вырезал у поросёнка печень, тело надели на длинный железный шампур, повесили над костром и стали вертеть для ровной прожарки. Глеб промыл печень, завернул в фольгу и со словами «Ну, ребята, сейчас вы узнаете вкус настоящей жизни» положил на решётку жаровни. Мы с Машей разложили закуски – овощи, ребята разлили по стаканам Изабеллу, и начали всякие разговоры-шуточки.
Нанизанный на шампур труп Фунтика издавал аппетитные запахи и постепенно покрывался коричнево-золотистой корочкой. Время от времени Кирилл прокалывал бока поросёнка ножом, пробуя на готовность. Когда Фунтик прожарился, мясо разделали на куски и положили в пластиковые тарелки. Глеб достал из фольги зажарившуюся печёнку. Мои друзья с удовольствием пожирали сочное мясо.
- Тань, а ты что не ешь? В вегетарианки заделалась, что ли? - спросил Кирилл.
Я не ответила, просто молча пила местную Изабеллу и заедала вино лавашём. Красный цвет знаменитого абхазского вина напоминал невинно пролитую кровь Фунтика, милого поросёнка с симпатичной мордочкой и лукавыми глазками, который ещё чуть-чуть и запел бы «хорошо бродить по свету с карамелькой за щекой».
Несмотря на вкуснейшие запахи и настойчивые уговоры попробовать печень молодого поросёнка, я не взяла в рот ни одного кусочка – ни печени, ни мяса.
- Ну и дура, - сказал Глеб, - подумаешь поросёнка ей жалко. Не познаешь ты Танька, настоящий вкус жизни. Потом вечно жалеть будешь.
Ну и пусть, - подумала я, - зато я не предатель, и не ем жареные трупы своих друзей.
Я посмотрела на жадно уплетающего сочное мясо Кирилла, и поняла, что никогда не выйду за него замуж. Просто не смогу жить с мужчиной, который совершил убийство. И пускай он убил не человека, а всего лишь беззащитного поросёнка Фунтика, но убил подло, хладнокровно и с особой жестокостью. Сначала булыжником по пяточку, затем булыжником промеж глаз, а потом прикончил ножом в самое сердце.
Ни-ког-да.