Приветствую уважаемых читателей! Да-да, вы угадали. Это именно я, бич Горюха, собственной персоной. Настоящее моё имя звучит несколько иначе, и об этом неоднократно писали мои друзья, но в данное время в вольном городе Морянске я более известен именно под вышеназванным прозвищем.
По-моему, имена современным людям даются настолько стандартные, что трудно по ним судить об истинной сущности человека. То ли дело в старину, когда прозвища у тех же запорожских казаков присваивались, что называется, «не в бровь, а в глаз». В нашей местности такие фамилии ещё кое-где остались, и не факт, что всем хозяевам с ними повезло. Вот и уходят постепенно из обихода различные Тягнырядно, Биловоши, Свэрбыгузы и прочие колоритные поименования.
Правда, не все фамилии-прозвища ещё заменены, и в подобных случаях не устаёшь удивляться мудрости предков, одним словом умевших охарактеризовать – как припечатать. Например, самая злая и далеко не самая умная тётка в нашем городе гордо носит фамилию Зверюк, а её коллега по бомжарству и по совместимости самый глупый и жадный мужичок на ближайшие 500 километров именуется Сдуриломака. Наша подруга Ритуля Дурноклейская – человек довольно милый и где-то даже симпатичный, но всё же такая фамилия была ей присвоена не зря. А фамилия её мужа и одновременно задушевного приятеля моего далёкого детства Алексея – Виноградарь, что тоже полностью соответствует истине.
Сидели мы как-то с Лёхой на скамеечке у моря, любовались водной гладью и рассуждали на эту тему. Алексей, сколько его помню, кроме успехов в виноделии, всегда был склонен и к философии тоже.
Испокон веков все члены почтенного лёхиного семейства по мужской линии занимались изготовлением отличных вин, до которых не дотягивают многие разрекламированные заграничные напитки, красующиеся в ярких бутылках с многочисленными медалями, как породистый бульдог на собачьей выставке. Помнится, праздновали мы первый день рождения лёхиного сынишки Тараски. В саду бабиной хаты, на тот момент ещё не отданной за ритулины бизнесовые долги, собралось многочисленное семейство, - практически все родичи и друзья с двух сторон. Люди веселились от души, не подозревая о том, что скоро будут разделены по политическим или финансовым мотивам, а Тарасика родители отправят на учёбу за границу, дабы избежать призыва в столь любимую ими армию с последующей неминуемой отправкой в зону АТО и попаданием в очередной позорный «котёл»…
А тогда, ранней весной 1998-го года годовалый бутуз сидел на коленях своей счастливой маменьки и игрался серебряной чайной ложечкой, подаренной нашими друзьями Батыйскими, которые ещё работали врачами и могли спокойно ездить в гости друг к другу, не опасаясь попасть под шальной обстрел не успевших отвертеться от призыва хлопьякив. И все были счастливы.
Конечно, напитки на столе стояли разные, но особой популярностью пользовались фирменные вина семейства Виноградарей. Тогда мы распили последнюю бутылку вкуснейшего розового шампанского деда Николая – отца Алексея. Дедушка состарился, хворал, а производство шампанского требовало много времени и сил, поэтому данное вино он уже не делал, но последнюю бутылочку на день рождения позднего внука всё же приберёг.
Хорошо, что мы открывали раритетную бутылку в ванной. Дедушка запечатал горлышко сургучом и укрепил проволокой, поэтому пробка снималась тяжело. Народ жаждал отведать божественный напиток, пробка была снята, и фонтан искрящегося шампанского ударил в потолок, прямо как в стихах Пушкина. Но куда там было тому Аи, по сути дела, не представляющему из себя ничего кроме распиаренного кисляка с примесью углекислого газа! Розовый пенящийся напиток с добавлением изюма был настолько вкусен, что запомнился навсегда. Мы успели наполнить бокалы и весело отпраздновали первый тараскин день рождения.
- Как там дед Николай? – спросил я, - где он сейчас?
- В Докучаевске, - помолчав, ответил Алексей, - не хочет бросать хату. А там стреляют.
- А ты сейчас продолжаешь делать вино?
- Нет, - печально мотнул головой Лёха, - давно уже не делаю. У нас всё время занято бизнесом…
Мы посмотрели друг другу в глаза и грустно усмехнулись. Что тут ещё скажешь…
- Вот так и уходят в прошлое давние добрые традиции.
- Зато варёху гнать продолжают. (В Морянске варёхой почему-то издавна называют простое домашнее вино).
- Для варёхи не требуются ни давние традиции, ни особый опыт. Поэтому вино чаще всего получается грубым, без тонкого вкуса и аромата.
- Тем не менее, в нашем добром городе всегда находилось много любителей народного напитка.
- О, да! – рассмеялся Алексей, - даже слишком много. Особенно сейчас.
- А помнишь, Лёша, Бармалея? Его ещё называли по любимой поговорке: «Обратный ход».
- Как не помнить, хороший мужик. Но он был не столько любителем, сколько профессионалом варёжного дела.
Бармалеем его назвали не от злости, нет. И внешне не походил капитан рыболовного флота на инфернального героя детских сказочек и мультфильмов. Был он обычным российским мужиком, каких много ещё осталось в нашей Югороссии, несмотря на попытки вывернуть людям мозги наизнанку, доказывая, что они являются колированными европейцами, славетными потомками наидревнейших укров, и не имеют ровно никакого отношения к своим кровным братьям-россиянам. (К сожалению, Алексей с супругой в эту инсинуацию поверили, что, в конце концов, принесло немало проблем им самим.)
Характер наш знакомый имел добрейший, разум, до некоторых пор, ясный и светлый. По профессии он действительно был капитаном рыболовецкого сейнера. Имел семью, любимую работу. Жизнь катилась как кусочек сыра по маслу. Единственное плохое, чем отличался наш приятель – всеобъемлющая любовь к выпивке. И не просто к выпивке, а к знаменитой морянской варёхе. Любил её настолько, что заменил рюмку сначала на бокал, а потом и вообще на поллитровую баночку.
- Чтобы часто не носить, - говаривал было он, - а то рука устаёт…
А варёха, надо сказать – это вам не шампанское от деда Николая или вдовы Клико. Это и Алексей может подтвердить. Напиток сей может быть вкусным, но не будет изысканным, и при обильном применении даёт многие проблемы со здоровьем и неприятности по жизни. А особенно при столь высокой должности, как та, что занимал наш Бармалей. Обязанности свои он исполнял аккуратно, но соответствующий запах и внешний вид не давали покоя желающим занять его место на служебной лестнице. И заняли-таки, подведя капитана под монастырь. И в результате перевели нашего знакомого из капитанов рыболовного сейнера в старпомы.
Что ж, старший помощник – так старший помощник. Бармалей не был карьеристом. И несмотря на все наши уговоры, любовь к варёхе поллитровыми баночками под любимую присказку «обратный ход» его не покинула, в отличие от жены. Человеком он оставался добрым и бескорыстным, но «обратный ход» привёл его к должности боцмана и серьёзным проблемам со здоровьем.
А закончил он службу простым матросом. И прожил совсем немного. Как говаривали во времена Петра первого: «Всё пропью, но флот не опозорю». Так и закончил свой обратный ход добрый человек по прозвищу Бармалей, который слишком любил морянскую варёху.
15.03.2018г.