Аллочка думала, что будет спать беспокойно, что её станут мучить воспоминания и кошмары. Или что она вообще не уснёт. Но она уснула, с умиротворением наблюдая, как по потолку плавают и зыблются, точно волны, нежные блики пастельных оттенков, создаваемые специальным бликовым светильником-ночником. И эти блики были ей удивительно привычны и симпатичны. Бабушка Зоас сидела в её изголовье, верная Галиша пристроилась в ногах.
И Аллочке приснился следующий удивительный сон…
Аллочка в большом, сером саду, идёт по дорожке в тщетных поисках выхода в цветной мир. Она знает, что выход – за дверью, но где её искать, эту самую дверь? Вот впереди, за деревьями, дряхлый серый дом. Аллочка бежит к нему и раскрывает дверь – внутри сумрачно и глухо. Она бродит по дому, не находя ни выхода, ни окон с ярким, цветным пейзажем – только унылые стены и сумрак, и пустые одинаковые комнаты. И понимает, что попалась, что она – в западне и выхода отсюда нет. Она в испуге и отчаянии мечется, лупит по стенам ногами и руками – и вдруг одна из стен отзывается глухим звоном, и в ней проявляется дверь. Аллочка ликует.
Какое счастье – вот он, выход! Аллаин рвёт ручку на себя – и обнаруживает, что за этой дверью – стена. Она бьёт стену ногой – и вот перед нею новая дверь. Снова рвёт дверь – и вновь натыкается на стену. «Глотайте, Ваше Величество! Глотайте!» - наперебой шепчут двери и стены. Но что глотать?
«Что глотать?» - кричит Аллочка, и стены отвечают: «Пространство и расстояние!»
И тогда Аллочка кричит и начинает с остервенением открывать и открывать бесконечные двери, одну за другой, одну за другой… И с криком вываливается наружу, в зыбкое, туманное марево.
«Теперь вы Аллаин, Королева Виталании!» - с облегчением выпевают те же голоса. – «Вы – наша Маленькая Королева!» И Аллочка повторяет с радостью и гордостью: «Да, теперь я – Аллаин, Королева Виталании! Маленькая Королева!» И серый цвет взрывается и рассеивается, и вокруг закручивается, начинает танец калейдоскоп красивых цветных бликов, постепенно приобретающих форму людей, звучит весёлая музыка…
…А поздним утром, едва Аллаин пробудилась, Галиша и ещё пять прислужниц вошли в её покои. Они принесли утреннюю одежду, полотенца и душистые мыла и притирания. Аллаин торжественно препроводили в маленькую ванну-бассейн в соседнем зальце, где она, немного стесняясь, скинула сорочку и панталоны. Девушки деликатно отвернулись, и только Галиша смотрела на Аллочку-Аллаин с любовью и преданностью.
- А теперь, Ваше Величество, пора одеваться и собираться в обеденную залу, уже все собрались. Вам предстоит благословить своих придворных и успокоить их, явив себя в полном здравии. Это ваша обязанность, особенно в свете последних событий.
- Я понимаю, Галиша. Я вполне готова их успокоить!
Первым делом, Галиша помогла Аллаин надеть платье. Его чёрные рукава закрывали руки до самых кистей, зато лиф оставлял открытыми шею, плечи и грудь почти до самой маленькой ложбинки. Его окантовывали три ряда мелких оранжевых и золотых оборок золотого шитья, а до талии спускались два ряда искусно вырезанных золотых пуговиц.
Пышная юбка до пола состояла из чередующихся широких вертикальных полос – чёрных и золотых, причём золотая представляла собою мельчайшую и тончайшую сетку, усеянную золотыми и серебряными бусинами.
- Не слишком ли… шикарно?
- После вашего возвращения вы должны явиться в поистине королевском облачении, Ваше Величество!
- Да, это поистине королевское облачение, – зачарованно повторила Аллаин.
Потом пришла очередь головного убора.
- А этот головной убор… обязательно?
- Не так чтобы очень. Королева может появляться среди подданных с голой головой, что не позволяется подданным. Но, Ваше Величество, с ним так красиво, так торжественно, так… так величественно и трогательно! Ведь вы – законодательница моды! Посмотрите, какую прелесть я для вас подобрала в королевском гардеробе! Летний, от Мастера Ардомеллы и Мастерицы Жорш, совсем лёгкий и нежный! Уверяю вас – такие теперь станут носить по всей Виталании!
И Галиша благоговейно водрузила на голову Аллаин расшитый мелкими аквамаринами и топазами шёлковый тюрбан шоколадного цвета, сплетённый так затейливо, что напоминал миниатюрную башенку с лесенками, ажурными переходами, прозрачным центральным куполом и двумя фонтанчиками из серебряных нитей. Аллаин глянула в зеркало – и впрямь, она в нём сильно изменилась! Стала выше ростом и значительней, спрятались постыдные белёсые кудряшки, глупые чересчур светлые глаза налились насыщенным васильковым светом.
Три ряда нитей прекрасного речного жемчуга довершили наряд.
- Скромненько, но изысканно, - шептала Галиша, наряжая Аллочку. – Как раз для обычного обеденного выхода!
И Аллочка-Аллаин медленно и гордо вышла в коридор. Она не разрешила включать самоходку, и уверенно шла по переходам, подвесным мосткам, через арки – и путь ложился под ноги удобно и привычно, словно она проделывала его всю жизнь. Так она проследовала в парадную обеденную залу, широкую и светлую, которая уже кишмя кишела разодетым, оживлённо болтающим людом. При её появлении все охнули и повскакали с мест. Дамы застыли в полупоклоне, кавалеры пали на колени и застыли так – и время словно остановилось. Аллаин растерялась, беспомощно улыбнулась, помахала рукой, покивала головой – но подданные не «отмерли».
- Отпустите же их, Ваше Величество, - шепнула Галиша. – Иначе у них затекут шеи и коленки, они подумают, что вы зазнались, и вы наживёте себе врагов!
- Но… но я не знаю, как это делается!
- Не может быть! Ах, да, - спохватилась Галиша. – У вас ведь местная амнезия! Значит, делаете так: поднимаете правую руку вверх, ладонью от себя, вот так, и произносите заклинание… Что, вы его не помните? Конечно, конечно, я понимаю, повторяйте за мной: «Не дыми, не гори, не умри, но отомри!»
Аллаин повторила заклинание – и о, чудо! Общество с облегчением зашевелилось, закрутило шеями, снимая онемение, заговорило, зашуршало одеждами, зашушукалось, загремело стульями, усаживаясь за длинный стол, уставленный яствами. Аллаин, презрев приличия, с любопытством оглядывала кузин и кузенов, тёток и дядьёв, дружков и подружек, придворных мастеров и прочих, удостоившихся вкушать пищу в обществе Маленькой Королевы. Они же с аппетитом завтракали и почти не обращали на неё внимания, лишь изредка она встречалась с ответным взглядом, и тогда её что-то торкало: странно, но некоторые лица казались ей знакомыми, некоторые – знакомыми самую малость. Правда, имён она пока вспомнить так и не сумела.
- Ваше Величество, если вы желаете, можно устроить представление присутствующих. Так вы быстрее их вспомните.
- Нет, не сейчас… Незачем портить им аппетит.
Особенно ей приглянулась красивая черноглазая девушка в высоком розовом тюрбане. Девушка широко и приветливо улыбнулась ей – словно выглянуло солнышко! И даже подмигнула глазом, и даже весело помахала изящной рукой. Аллаин невольно повторила её жест и улыбнулась в ответ, в её памяти всплыло вдруг: зелёная лужайка, солнце, фиалковый бассейн, и черноглазая девчушка в купальнике и тюрбанчике в мелкий цветочек бросает Аллаин пёстрый мячик.
Аллаин вопросительно обернулась к Галише.
- Амата, ваша лучшая подружка! – зашептала Галиша. – Она счастлива, что вы её узнали!
- Спасибо, Галиша. Я хочу, чтобы она сидела рядом со мной!
- Ох, Ваше Величество! Придётся пересаживать гостей! Но ваше слово – закон!
Галиша коротко отдала приказ, жующие и смеющиеся гости одного ряда принялись споро и привычно передвигаться, и скоро Амата оказалась рядом с Аллаин.
- Ох, Ваше Величество, я так беспокоилась за вас, так беспокоилась! Во Дворце Маг знает, что творилось: глупые слухи и сплетни, интриги – ну, как обычно! Я даже знаю, кто возмечтал заплести самую мощную и крепкую! А с неделю назад пронёсся слух, что установлены связи с Котилией – такие ливни пронеслись, что ой-ёй-ёй! А в Майской Долине град побил розовую плантацию…
- Амата, - укоризненно сказала Галиша. – Аллаин ещё не оправилась, а вы забиваете ей голову бреднями! Лучше подложите ей птичьи грудки в ореховом желе, а то Её Величество ничего не кушает, даже свои любимые розанчики с перепелиным паштетом!
Долгий обед с придворными и многочисленными родственниками никак не кончался. И если бы не Амата, Аллочке-Аллаин так ничего и не полезло бы в рот. Но с остроумной, благожелательной и искренней девушкой Аллаин значительно полегчало, и она даже ощутила аппетит. После обеда Аллаин с испугом ожидала, что все присутствующие, шелестя пышными одеждами, гурьбой побредут к ней представляться. Она представила себе сочувствующие, ироничные, въедливые и удивлённые лица и возгласы – и заранее содрогнулась. Но страстно желающих лично поздороваться оказалось всего двое.
- Моё имя – Лизин, - представился изнеженный кудрявый шатен в жёлто-зелёном камзоле. – Ваш кузен.
«По прозвищу Лимон!» - хихикнула в ушко Аллаин разговорчивая Амата.
- Из-за того, что в жёлтом?
- Из-за того, что кислый… хи-хи-хи!
- Очень приятно, Лизин. Надеюсь, всё было очень вкусно?
- Очень вкусно, за исключением паштета, его пересолили и переперчили.
- Значит, повар влюбился! И не иначе – в королеву! – хмыкнула Амата. Аллочка-Аллаин засмеялась, и следом с готовностью засмеялся Лизин, манерно округляя рот. Аллаин успела увидеть сверкающие жёлтые камушки в передних зубах.
- Моё имя Рамалья! Ваше Величество, я так рада вашему возвращению! – сказала черноволосая красавица, кокетливо поправляя алый бант на шапочке. – Я не прочь была бы поболтать с вами о ваших приключениях! Только вы не давайте никому интервью раньше, чем мне! Хотите, я стану вашим писцом? Мы выпустим замечательную книгу мемуаров! Вы должны, вы просто обязаны записать всё, что ещё помните!
- Рамалья выпускает и редактирует дворцовую газету светских новостей, - сухо сказала Галиша. – Наш личный корреспондент и наша гордость. Только, Рамалья, сейчас не время, королева Аллаин немного… устала и желает остаться в одиночестве.
Долговязый мужчина, в зелёном камзоле и берете с перьями, почти силком подхватил Рамалью под руку, и, беспрерывно кланяясь, они уплыли на другой конец залы.
- Зачем ты так – сурово? – спросила Аллаин.
- Не люблю сплетен, хоть они и светские.
Придворные разбрелись по зале и, пока прислуга убирала со стола, принялись шептаться, флиртовать, смеяться, напевать хором песенки, в дальнем углу, подле зеркал и кофейных столиков, кто-то достал арфон - струнный инструмент округлой формы и с чудным, слегка грустным звучанием. В зале понемногу стихало, дамы и кавалеры устремляли взоры туда. Аллаин тоже вытянула шею в том направлении. Она увидела симпатичного молодого человека, он сидел, вытянув немного вперёд негнущуюся ногу-протез, и меланхолично перебирал струны. Инструмент пел, страдал и просил о милости. Аллаин заслушалась. Потом направилась к нему, а придворные расступались перед ней, и скоро она оказалась подле. У музыканта было нежное, вдохновлённое лицо и глубокая печаль в серых глазах. При её приближении он попытался вскочить, но Аллаин жестом остановила его.
- Ты можешь сидеть. Кто ты?
- Азатор, придворный музыкант.
- Почему ты… почему ты без ноги?
Придворные ахнули.
«Азатор дрался на дуэли из-за вас, Ваше Величество, защищая ваше доброе имя! Ногу ему отсекли мечом. Слава Богам, что не руку!» - шепнула в ухо Амата.
- Из-за меня? – изумлению Аллаин не было предела. Она в порыве раскаяния нежно коснулась его плеча: - Азатор, прости меня. Мне очень жаль…
Азатор рухнул на колени, неловко откинув обрубок: - Нога – это пустяки! Ваше Величество, я готов отдать жизнь за вас и ваше доброе имя!
- Но только… прости ещё раз, напомни мне, в чём состояло оскорбление, Азатор?
Азатор вспыхнул, точно мак, открыл рот – и снова закрыл. За него вновь ответила Амата, понизив голос: - Вас назвали сумасшедшей шлёндой, Ваше Величество! Конечно же, наглец казнён в тот же день!
Аллаин вздохнула и покачала головой: - Какая малость. Я не стою таких жертв, Азатор. А доброе имя, если оно и впрямь таково, не нуждается в защите. Наверное, я и вправду немного не в себе, и меня постоянно тянет в путешествия – так что ж, это не порок, а просто жажда перемены мест… Галиша, Азатору нужно помочь приобрести хорошую ногу на магическом приводе.
- Ваше Величество, вы знаете, сколько стоит такая часть тела? В казне нет денег для обеспечения всех подряд, - вмешался в разговор толстый мужчина в немного перекошенном парике и с шоколадными крошками на губах и втором подбородке.
«Главный королевский экономист Бред!» - успела шепнуть в ушко Королеве Амата.
- Не для всех подряд, а для придворного музыканта, – нетерпеливо поправила Аллаин. – Если казна с дырой, ищите причину в себе, э… Бред. Впрочем, я приказываю сию минуту выделить золото из моих личных средств.
И Аллаин ещё раз ободряюще коснулась плеча пылкого юноши, склонилась и поцеловала его в рдеющую щёку: - Мы ещё встретимся, Азатор, когда вы будете бегать, точно быстроногий заяц, и тогда вы непременно пригласите меня на танец!
Аллочка-Аллаин сама не поняла, откуда вдруг на неё нахлынуло знание, как именно нужно разговаривать с придворным музыкантом и вороватым экономистом, и откуда в ней взялось столько достоинства и великодушия. Только всё равно она, по всему, что-то сделала не совсем так. Потому что придворные снова громко ахнули в один голос, а Рамалья, стоявшая ближе всех, хищно ухмыльнулась.
- Амата, что опять удивило этих людей? – недовольно осведомилась Аллочка-Аллаин у подруги.
- Ах, Ваше Величество, не обращайте внимания на завистников и записных сплетников! Ваш поступок благороден. Вот увидите, музыканты и певцы воспоют вашу доброту!
«Легко быть доброй, когда ты – Королева!» – сказала Аллочка-Аллаин так тихо, что даже Амата её не расслышала.
От обилия лиц, пёстрых одежд, ярких светильников, загадок и беспрерывных разговоров у Аллаин разболелась и пошла кругом голова.
- Я хочу отдохнуть и подышать воздухом, - сказала она Амате и Галише тихонько. – Давайте прогуляемся по аллее…
Дивные ароматы сада, его прелесть почти утишили её сомнения и смятение. И после торжественного променада по тенистой и душистой аллее Аллаин проводили до её покоев и, кланяясь и причитая, оставили одну.
Наконец-то оставшись без провожатых в своих покоях, Аллочка-Аллаин снова преисполнилась самых мрачных мыслей. Она бросилась к огромному овальному зеркалу в узорчатой раме: неужто она – во дворце? Она здесь словно пленница, но почётная. Её обхаживают, словно она и впрямь королева. Только малость слабоумная или с амнезией. А ведь она пришла сюда абсолютно нормальной! Теперь же в её голове носятся странные воспоминания и намереваются вытеснить все прочие. Что же с ней сделали?
Она всматривалась с тоской, до боли в глазах: она – королева? Да нет же, нет… А жаль! Ей так нравится её полосатое платье на кринолине, усыпанное драгоценными камнями. Тёмно-коричневый тюрбан так идёт к её льняным волосам…
Но продолжать притворяться утраченной наследницей, забыть маму и отца, друзей и ухажёров, дискотеки и киношку, и летний отдых на море, и даже школьные праздники с конкурсами чтецов – только ради побрякушек и мнимой власти?
- Андрейка, Андрюха, Андрюшка, сэр Эндрю, где ты? Я не верю, что ты утонул! Найди меня, спаси! Иначе я окончательно сойду с ума! – тихонько заплакала она.