Она лежала на окошке, греясь в мягких лучах апрельского солнца. Глаза прищурены, но не спит, это от удовольствия. Одна передняя лапа вытянута так, что видны розовые подушечки, похожие на зефир, как хочется потрогать их пальцами.
Я подхожу, а кошка открывает свои янтарные глаза. На свету зрачки сузились в две вертикальные линии, их почти не видно, на меня смотрят два маленьких солнца.
Чешу ее за ушком, она трётся щекой о мою руку и начинает тарахтеть. Все тело кошки вибрирует, моя ладонь ласкает ее голову, спину, шею. Нежный шелк ее шерсти, касается рецепторов моей кожи, удовольствие окутывает нас обеих.
Внешний вид кошки тоже дарит мне эстетическое наслаждение. Я любуюсь ее грациозной головкой, с розовым сердечком носа, с подвижными ушами, сквозь тонкую кожу которых проходит свет. Кошка с изяществом потягивается на подоконнике, предоставляя моему взору совершенство линий своего стройного и гибкого тела.
Ее полосатая бархатная шерсть складывается в ассиметричные узоры, один оттенок, переходит в другой. Серый, коричневый, рыжий, черный, белый, перламутровый, серебристый, волоски искрятся под лучами солнца. А я то раньше думала, что она двухцветная.
После потягушек, кошка садится, на несколько мгновений она касается своим носом моего лица, мурлыканье при этом становится более звонким. Тепло ее дыхание скользит по моей коже.
Кошка высовывает свой малиновый шершавый язык, облизывает лапу и начинает умываться. Меня переполняет умиление. Я продолжаю чесать ее за ушами, глажу ей шейку, грудку, она с благодарностью урчит, наслаждаясь лёгким массажем.
Но тут, словно, вспомнив о чем-то важном, киска отстраняется от меня, спрыгивает с подоконника, и взмахнув длинным полосатым хвостом, собирается уходить.
На мои "кис-кис-кис" она оборачивается, ее огненные глаза сияют в полумраке комнаты, затем кошка отворачивается и решительной, но мягкой походкой направляется по своим кошачьим делам.
Такое милое, но независимое создание