Начало здесь http://www.proza.ru/2018/03/25/845
С этого дня у Алисо, которая стала горничной в особняке посланника Томпольё – нового своего покровителя началась другая жизнь. Правда, совсем не такая, какую напророчила ей мадемуазель Жули. Никаких высокопоставленных персон она и в помине не видела, а всё время с утра до ночи проводила в заботах о хозяине. Гостей он в своём доме принимал редко и практически никуда не выходил. Ведь проблемы со здоровьем с каждым днём у Рамиза-паши проявлялись всё сильней. Али, чувствуя благодарность к этому человеку за то, что он выручил её из трудной ситуации, совершенно и полностью посвятила себя ему, и скоро стала для престарелого дипломата совершенно незаменимой. Она содержала в порядке все его вещи, чистила и проветривала одежду, собственноручно готовила завтраки, обеды и ужины. Когда сильно болел, кормила его с ложечки и заставляла вовремя принимать лекарства.
Несмотря на отсутствие медицинского образования, она оказалась идеальной сиделкой. Просто приходивший каждый день личный доктор Томпольё подробно рассказывал ей, что и как нужно делать, она запоминала и повторяла всё в точности. Правда были у неё свои причуды. Алисо слишком доверяла снадобьям, которые научилась готовить с лёгкой руки старухи-знахарки Зарине. Их она предлагала хозяину с завидным упрямством, заботясь о его здоровье, очень сердясь, когда престарелый господин не желал их принимать. И хотя настойки оказывались обычно самыми отвратительными на вкус, посланник всё равно с покорностью глотал их, делая любезность своей очаровательной сиделке. А доктор не очень возражал, ведь состав по сути был безвредным.
Томпольё до крайности привязался к своей горничной. Однако, относился больше, как к преданной собачке. И даже не называл её по имени, а обращаясь говорил просто: Киз, что значило «девушка». Мозг его, наполненный патриархальными комплексами махрового аристократа, просто не давал ему возможности и помыслить, что можно по-другому общаться с прислугой. Часто он начинал капризничать, как ребёнок, и изводил несчастную девушку своими бесконечными просьбами о помощи к месту и не к месту. А иной раз начинал ворчать, как и подобает старику, читая длительные нравоучения и морали. Но Али обычно не имела привычки ему противоречить, просто молчала и кивала, в большинстве своём пропуская все тирады хозяина мимо ушей. А вскоре он и вовсе успокаивался.
Но всё-таки настал тот день, когда Рамиз-паша почти совсем поправился и тут же вознамерился вернуться к своей дипломатической деятельности, потому что срок его отпуска истёк. Возвращаясь в столицу Пронсельвани Мегалиолисс, чтобы продолжать там службу в монарканском посольстве, с собой он взял и любимую служанку, которая впервые сев в самолёт во время воздушного путешествия только смотрела в окно и всплёскивала руками, восклицая: «О, Аллах, и как такое возможно?!». Про ковры-самолёты она знала только из сказок. А тут огромная железная громадина с крыльями летела по воздуху сама, словно птица.
Сидя в салоне посланник объяснял Алисо:
- Киз, страна, в которую мы направляется, очень сильно отличается от нашей. Обычаи там совсем для нас непривычные. И люди живут не так, как мы. Имей это ввиду и ничему там не удивляйся. Из-за разницы в мировоззрении и законах, между нашим посольством и их правительством, гражданами нашей страны и их органами правопорядка часто возникают трения и даже стычки. Так что будь к этому готова. Главное, в решительный момент не гнушайся своими принципами.
- А как это? – поинтересовалась Али.
- Помни заветы Аллаха и не поступайся своей совестью.
- Хорошо, я постараюсь быть очень принципиальной, - промолвила девушка, кивая, про себя же подумав: «Дались ему эти принципы!»
Она так сказала, не зная, насколько быстрой ей придётся прочувствовать на собственной шкуре всю упомянутую разницу во взглядах и мировоззрениях. В Луислане обычно, выходя на улицу, она надевала чёрную накидку и головной убор (никаб), скрывающий основную часть её лица и оставляющий лишь прорезь для глаз. Рамизу-паше очень нравился такой вид девушки. Он считал это признаком благочестия. Так мало кто ходил в столице Монарко, но обычно на особ в подобном одеянии смотрели с глубоким почтением и мужчины, и женщины, уступая дорогу и обращаясь всегда вежливо и предупредительно. Но в аэропорту Мегалиолисса у Алисо сразу же по прилёту создалось ощущение, что вид её не просто кажется странным, окружающим, но даже всех пугает. Мужчины злобно косились на неё, а женщины шарахались в сторону. Одна мамаша, лишь только завидев объект в чёрной одежде и никабе, поспешила взять на руки и унести подальше своего плачущего ребёнка.
«Какие странные! Похоже, они боятся женщины с закрытым лицом почище гремучей змеи!» - подумала про себя Алисо, совсем не находя объяснения такому нелепому поведению.
Сами эти люди, как она заметила, одевались совсем по-другому, причём очень по-разному, публика оказалась настолько разношерстная, что трудно это описать. Они носили деловые костюмы и лёгкие платья, куртки, свитеры, кардиганы, джинсы. Всё это видела уже Алисо на фотографиях в журналах. Оттого и жизнь вокруг ей с непривычки показалась поначалу какой-то ненастоящей, нарисованной. Встречались мужчины в майках и шортах, многие женщины – в брюках, но мало кто из них надевал на голову платок, и никто не скрывал лицо. А при взгляде на особу в короткой до пупка маечке и юбке-мини Али вообще схватилась руками за голову. «О, Аллах! Если бы в Луислане женщина показалась бы в подобном наряде, то её просто бы извели своими насмешками прохожие, а на базаре закидали бы тухлятиной, - с ужасом представляла она, - А в Колуси вообще забили бы камнями, не пройди она даже двух шагов. Но здесь все смотрят на неё, как будто это самая обычная вещь, ничего особенного, вполне пристойный наряд. При этом наоборот, на меня косятся, словно я сам Шамбиль – главарь всех шайтанов, вышедший из ада. И что в голове у непонятных жителей этой местности? Одно слово – неверные?»
Но дальше оказалось только хуже. При паспортном контроле в аэропорту, человек в форме, который производил проверку документов, увидев Али в описанном одеянии, сразу же заметно занервничал. Он не просто уставился на иностранку, как на прокажённую, а долго вчитываясь в каждую строчку документов, внимательно смотрел, то на девушку, сопровождающую известного дипломата, то на него самого, и под конец, что-то сказал на непонятном языке, отошёл и стал куда-то звонить.
- Мне это не нравится, Киз, - скривил губу посланник, доводя до сведения служанки свои подозрительные настроения, - мы вроде бы ничего не нарушали и документы в порядке, - но кажется намечаются проблемы… и проблемы серьёзные.
Последнюю фразу дипломат сказал отнюдь не случайно, а потому что увидел приближающихся к ним работников местных органов в синих форменных мундирах при знаках отличия, в которых, надо заметить, Алисо совсем не разбиралась.
- Они направляются к нам, - сказала она своему покровителю, - это полиция?
- Хуже, Киз, хуже, - поморщился он в ответ, - ООБКД, особисты.
- Что это?
- В Пронсельвани Отдел такой есть в Главном управлении государственной безопасности.
- И что хотят эти люди?
- Понятия не имею. Сейчас узнаем, - посланник побледнел и заметно нервничал.
Алисо не могла прочувствовать всех масштабов неприятностей, свалившихся на их голову, но если бы родилась в этих краях, то обязательно знала бы песню:
«Люди в синей форме на горизонте – шевелись. Скорее беги – твой шанс спастись. В руки к ним не надо попадаться. Но коль припёрли – лучше сдаться. Врать бесполезно – расколют всё равно, ведь всё про всех известно им давно».
- Не волнуйся, - увещевал девушку посланник, - веди себя спокойно и с достоинством. Главное помни: ты под охраной монарканской миссии.
Представителей власти было трое. Когда они подошли совсем близко, Алисо смогла рассмотреть у них на груди эмблемы с изображением льва, восходящего солнца и двух перекрещивающихся сабель. Подошедшие поглядывали на Алисо недружелюбно, почти с брезгливой ненавистью, и разумеется с такой же подозрительной настороженностью, как и все окружающие.
«Им тоже не нравится мой наряд, - в большом недоумении подумала девушка, - но почему эти люди так боятся женщин в никабе?»
- Сотрудник Госбезопасности, оперуполномоченный, посыльный для особых поручений Нельгис, - представился главный из особистов, выйдя немного вперёд и демонстрируя под носом у посланника свои документы, в то время, как два помощника стояли у него за спиной, - вас и вашу спутницу попрошу проследовать за нами.
- Но в чём дело? Нас арестовывают? - возмутился тот, к кому обращались люди в форме, видимо, принимая подобное поведение, как наглый выпад, - Я – сотрудник монарканского посольства, заслуженный дипломат Рамиз Томпольё. И требую немедленно дать мне возможность связаться с монарканским консулом.
- Свяжитесь вы, свяжитесь, - проговорил сквозь зубы Нельгис.
Этот человек имел непроницаемое, почти каменное лицо, смотрел на остальных людей оценивающе и свысока.
- Пройдёмте с нами в отделение Госбезопасности, - продолжал он, - оно находится недалеко и расположено прямо в здании аэровокзала на четвёртом этаже. Оттуда позвоните куда хотите, а после того, как будут выполнены некоторые формальности, можете вообще быть свободны, господин Томпольё.
- Но в чём дело, скажите вы наконец?
- Вас приглашают для установления личности сопровождающего вас лица. Процедура не отнимет много времени, если вы проявите лояльность и ответите на наши вопросы.
- А что вам не нравится в личности моей служанки? – с вызовом спросил посланник, который, по всему видно, проявлять лояльность был совсем не намерен.
- Она не имеет необходимых документов для въезда в нашу страну, - Нельгис, когда говорил, презрительно цедил слова сквозь зубы, как будто делал одолжение собеседнику.
- Это недоразумение! – с пылом возразил Томпольё, - Мне выдали разрешение на въезд в страну со своей служанкой. Я, как полагается, оформил на неё личную въездную карточку с указанием особых примет девушки и характеристикой на эту особу. Сколько я не ездил из Монарко в Пронсельвани с сопровождающими лицами, всегда этого было достаточно. Или порядки изменились?
- Да, с сегодняшнего дня, - бесстрастно сообщил Нельгис.
- И что же случилось вдруг сегодня? – с сарказмом осведомился Томпольё.
- Случилось, - всё в том же тоне сообщил особист. – И я на вашем месте не стал бы иронизировать по этому поводу. Сегодня, четыре часа назад у нас в Мегалиолиссе на одной из станций метро террористка-смертница Зейна Авиаби привела в действие взрывное устройство. По непроверенным данным в результате теракта погибло семнадцать человек, трое из них дети, а раненых и пострадавших вообще несчётное количество. Шахидка оказалась членом исламской экстремистской группировки Сону-Монум. Привезена, как и ваша спутница, в нашу страну под видом прислуги одним из сотрудников вашего посольства неким Таспензи, знаете, наверное. Кстати, преступница была одета вот точно таким образом, - Нельгис указал в сторону Алисо.
Сама же девушка не понимала разговора, потому что не знала ни слова по-пронсельвански. Поэтому она лишь хлопала глазами, в крайнем любопытстве оглядываясь по сторонам на совершенно незнакомый ей мир и непонятных ей людей. Аэропорт представлялся для неё необычайно интересным местом, ведь практически имел вид целого мини-города с огромным количеством самой разной публики и самых непонятных объектов. Вокруг неё стояли, двигались и спешили куда-то представители всех рас и социальных сословий от миллиардеров до бомжей. Множество людей, отдельные из которых казались ей почти фантастическими существами, поднимались по самодвижущимся лестница, а через прозрачные стены аэровокзала было возможно наблюдать вещи, представлявшиеся Алисо просто потрясающими: машины, механизмы и постройки самой причудливой формы.
- О, Аллах! Что же это делается? – воскликнул, хватаясь за голову Томпольё, только что получивший столь неприятное известие.
- И это пятый теракт за прошедшие три месяца, - продолжал оперуполномоченный Нельгис, - И все из террористов, между прочим, ваши сограждане, господин посланник. Главарь исламистской группировки Сулейман Лайкан, как вам конечно же хорошо известно, тоже ваш соотечественник. На его счету кровавые убийства, захваты заложников, поджоги, ограбления, политические заговоры, убийство премьер-министра Омалика, похищение Верховного Имама и много чего ещё. Ужесточение мер по въезду принято также в связи с другим недавнем скандалом в монарканском посольстве, подробности которого, как я полагаю, тоже довели до вашего сведения. Я имею ввиду раскрытый заговор с транспортировкой, хранением и распространением наркотиков… Да, много чего ещё произошло, как вы знаете. Что уж об этом говорить, коль вы и так наверняка в курсе. Положение настолько серьёзно, что два часа назад принято решение о введении на территорию Пронсельвани ограниченного контингента войск специального назначения Объединённых наций. Эти отряды созданы и подготовлены для борьбы с исламистами, представляющими угрозу для всего мира. К вечеру мы также ожидает прибытия господина Прискотуса – уполномоченного представителя Интерсес, следователя Международного комитета по борьбе с терроризмом. Ввиду сложившихся обстоятельств, мы вам и предлагаем следовать за нами добровольно, - не предполагающим возражения голосом заключил сотрудник Особого отдела, - не советую нарываться на неприятности. Если вы окажите противодействие, скандал может получиться нешуточный.
- Но что вы хотите от бедной девушки? Неужели вы можете помыслить, что она связана с исламскими экстремистами? – не унимался Томпольё. Следуя за представителями Отдела госбезопасности, он тянул за собой за руку Алисо, которая плелась еле-еле, с любопытством оглядываясь по сторонам и застревая на каждом шагу, наблюдая за тем интересным и новым, что её окружало.
- На вашу служанку будет заведено досье, как и, согласно высочайшему распоряжению, на всех лиц, имеющих отношение к монарканской миссии. Не волнуйтесь, ей зададут самые обычные и простые вопросы. Отдел госбезопасности интересуют биографические данные, сведения о родителях, родственниках, мужьях, если они у неё имелись…
Продолжение здесь http://www.proza.ru/2018/04/07/1924