Сказать, что в маршрутке было много людей—ничего не сказать.
В последний раз я в таком столпотворении ездила в Одессе в разгар курортного сезона.
В этот раз все старались скупиться к праздникам, поэтому в маршрутке, которая направлялась в сторону " Ашана," все не просто стояли, а лежали друг на друге, дышали в затылок и что-то шептали про себя отнюдь не праздничное.
Моя рука была где-то там, между чьих-то колен, я давно утратила контроль над сумочкой, поэтому думала только об одном : сопрут все деньги, или, может, стащат только кошелёк, а в боковой кармашек не залезут?
И вдруг, пытаясь облокотиться поудобней об маршруточный стояк, я невольно провела рукой по правому уху и заметила, что в нём нет серёжки. В левом есть, а в правом нет.
С ужасом я попробовала развести немного стоящих, чтобы посмотреть на пол. Наверное, в сутолоке я где-то здесь её обронила.
- Женщина, имейте совесть! -услышала я гневное обращение ко мне.- Мы и так тут еле дышим, а Вы ещё ползать вздумали.
- Да я серёжку потеряла, - грустно начала я оправдываться.
- Серёжку? Дорогую? - спросила висевшая на каком-то мужчине женщина.
Она посмотрела на моё левое ухо и констатировала:" Дорогую", а потом обратилась к мужчине-соседу :" Отодвиньтесь немного, женщина дорогую серёжку обронила".
Вскоре мою серёжку, распихивая друг друга локтями, пытаясь как-то шевелить ногами, искало полмаршрутки.
Не знаю, как долго бы это продолжалось, если бы кто-то не услышал объявление водителя: " Остановка " Оперный театр", следующая—Шота Руставели".
- Как оперный?-заволновалась женщина в очках.- А цирк? Мне возле цирка нужно было.
- А я так вообще должен был ещё на Кропивницкого сойти,- пробасил старший мужчина.
- Эй, Вы что там, уснули?!- толпа возвущённо пыталась направиться к водителю.
- Да объявлял я всё,- оправдывался тот.
- Ты как объявлял?!- недовольство возрастало и становилось всё грознее.- Как пенсионеров гонять, так ты кричишь на весь салон, а как остановки объявлять, то еле бормочешь.
Я не стала дослушивать, чем всё это закончится—вышла у оперного. Домой пришла совсем угрюмая. Открывая входную дверь, с болью думала: " Ну за что мне это всё?! Недавно ногу порезала, потом скалка попала под ноготь, потом..." Я не успела додумать, что было потом, потому что увидела, как на входном коврике у двери что-то заблестело.
О Господи, это была моя серёжка! Поднимая её, я вспомнила приключения в маршрутке, и начала заливаться звуками, которые когда-то моя учительница истории Вера Ивановна называла "ехидным смехом коварного существа".